Город пустых. Побег из Дома странных детей
Шрифт:
— Просыпайся! — залаял пес прямо в лицо Эмме. — Ты нам нужна, дорогуша! Зажги свой огонь!
Но Эмма не могла ни говорить, ни стоять, и на станции подземки уже не осталось никого, кроме нас да еще двух женщин в плащах, которые пятились от будки, зажав носы, чтобы защититься от ужасающего смрада, источаемого пуст о той.
И тут будка, вся будка, со всеми нами внутри, качнулась в одну сторону, а затем в другую, и я услышал, как болты, крепившие ее к полу, застонали и лопнули. Существо медленно приподняло будку над
Теперь уже ничто не разделяло нас с пуст о той. Ни расстояние, ни стекло. Ее языки погрузились в будку, обвивая мою руку, мою талию, а затем мою шею, сжимая все крепче и крепче… И вот мне уже нечем дышать.
Именно в этот момент я понял, что уже умер. И поскольку я все равно был мертв и уже ничего не мог с этим поделать, я перестал сопротивляться. Я расслабил все мышцы и закрыл глаза, отдавшись на милость боли, подобной бешеному фейерверку у меня в животе.
И тут произошло странное. Боль перестала причинять мне страдания. Она изменилась, превратившись в нечто иное. Я вошел в нее, и она окутала меня со всех сторон, и под ее бурлящей поверхностью я обнаружил нечто тихое и ласковое.
Шепот.
Я снова открыл глаза. Пуст о та, казалось, застыла, глядя на меня. Я смотрел на нее, и мне не было страшно. Перед моими глазами от недостатка кислорода плавали черные точки, но боли не было.
Хватка на моем горле ослабла. Я сделал свой первый вдох за несколько минут. И тут шепот, который я обнаружил внутри себя, поднялся из моего живота, прошел сквозь горло и вырвался изо рта, образовав слова, не напоминающие ни один из известных мне языков. Однако значение этих слов я знал.
Пошел.
Вон.
Пуст о та втянула свои языки обратно в свой огромный рот и захлопнула челюсти. Она даже склонила голову, как будто демонстрируя мне свою покорность.
А потом она села.
Эмма и Эддисон смотрели на меня с пола будки, пытаясь понять причину внезапной тишины.
— Что только что случилось? — спросил пес.
— Бояться нечего, — ответил я.
— Она ушла?
— Нет, но она больше не причинит нам вреда.
Он не стал спрашивать, откуда мне это известно. Он просто кивнул, удовлетворенный уверенностью, прозвучавшей в моем голосе.
Я открыл дверь будки и помог Эмме подняться на ноги.
— Ты можешь идти? — спросил я.
Она обняла меня за талию, прислонившись ко мне всем телом, и мы вместе сделали первый шаг.
— Я тебя не оставлю, — сообщил ей я. — Нравится тебе это или нет.
Прижавшись губами к моему уху, она прошептала:
— Я люблю тебя, Джейкоб.
— Я тоже тебя люблю, — прошептал я в ответ.
Я наклонился и поднял телефон.
— Папа?
— Что это был за шум? С кем ты?
— Я здесь, и я в порядке.
— Нет, не в порядке. Жди нас там, никуда не уходи.
— Папа, я должен идти. Прости меня.
— Подожди. Не вешай трубку, — попросил он. — Джейк, ты не в себе.
— Нет. Я такой, как дедушка. У меня есть то, что было у него.
Длинная пауза. Затем:
— Прошу тебя, вернись домой.
Я глубоко вздохнул. Мне слишком многое нужно было ему сказать, но совершенно не было на это времени. Я понял, что придется ограничиться несколькими предложениями.
— Я надеюсь, что когда-нибудь смогу вернуться домой. Но сначала мне предстоит многое сделать. Я просто хочу, чтобы ты знал: я люблю вас с мамой и не допущу, чтобы то, с чем мне приходится иметь дело, причинило вам вред.
— Мы тоже тебя любим, Джейкоб. И нам все равно, на наркотиках ты или это что-то другое. Мы сразу же за тобой приедем. Как я и думал, ты не в себе.
— Нет, папа. Я странный.
Я нажал на клавишу окончания разговора и обратился к пуст о те на незнакомом языке, о владении которым еще пять минут назад и не догадывался. Я приказал ей встать.
И она встала, покорная, как тень.
О фотографиях
Как и снимки из первой книги, «Дом странных детей», все фотографии в «Городе пустых» являются подлинными и старинными. Изображения лишь на некоторых из них я был вынужден подвергнуть цифровой обработке. В остальном же они опубликованы здесь без изменений. Я терпеливо собирал их на протяжении нескольких лет, перерывая блошиные рынки, посещая выставки старых газет, но чаще всего находя их в коллекциях людей, преуспевших на этом поприще гораздо больше меня. К счастью, они оказались достаточно благосклонными, чтобы расстаться с некоторыми из своих самых странных сокровищ ради того, чтобы помочь мне создать эту книгу.
Следующие снимки мне любезно позволили использовать их владельцы:
Силуэт Джейкоба — из коллекции Розелин Лейбовиц
Эмма Блум — из коллекции Мюриела Маутета
Енох О'Коннор — из коллекции Дэвида Басса
Клэр Денсмор — из коллекции Дэвида Басса
Фиона — из коллекции Джона Ван Ноата
Мисс Зарянка — из коллекции Эрин Уотерс
Девочка, садящаяся в поезд — из коллекции Джона Ван Ноата
Плачущий младенец — из коллекции Джона Ван Ноата
Странные братья — из коллекции Джона Ван Ноата
Сэм — из коллекции Джона Ван Ноата
Миллард в зеркале — из коллекции Джона Ван Ноата
Часовой — из коллекции Джона Ван Ноата
Благодарности
В конце книги «Дом странных детей» я поблагодарил своего издателя Джейсона Рекулака за его «бесконечное терпение». Теперь, после второй книги, на написание которой у меня ушло вдвое больше времени, я должен поблагодарить его за легендарное, нет, святое терпение. Воистину, он наделен терпением Иова! Надеюсь, ожидание того стоило, и я буду вечно благодарен ему за то, что он помог мне обрести свой путь.