Город разбитых надежд
Шрифт:
— Бель, если тебе не нужен, то можем отдать нашему санитару Кларку. Тут выяснилось, что он у себя уже держит одного раба, мальчишку лет четырнадцати, оказалось, что Кларк очень мальчиков любит, если ты понимаешь о чем я. — хихикая над ухом, сообщила мне Данка. — Он явно не откажется от еще одного принимающего. Ты подумай..
Даже не став отвечать на такую новость, только поморжившись, показывая всю отвратительность такого, быстро пробежаласьсь по тексту договора и не найдя ничего странно, подписала. Выбора все равно нет, не оставлю парнишку на растерзание ни Майклу ни какому другому деспоту!
Хотя Майкл
Придя в палату к Заморышу, фу, нет, надо придумать ему другое имя. В общем, как и предполагалось, пациент в себя не приходил, заживление внутренних тканей идет полным ходом, так что без сознания его продержат еще день — два максимум. Никаких ухудшений нет. Внешние повреждения также обработаны качественно, а с учетом новых разработок и лазерного оборудования корректировки внешних тканей к концу недели парень будет как новенький. Счет за услуги врача мне выставили знатный, я даже удивилась от расценок своего отделения. И это еще при том, что операцию делала сама!
Проведав парня, пошла к своим коллегам и после пары часов непринужденного общения за чаем, поехала домой отдыхать.
Уже дома решила полазить в сети на предмет информации по освобождению рабов и превращению их в полноценных граждан. К моему разочарованию, чтобы существу получить статус гражданина, нужно чтобы у него была не только жилплощадь и возможность работать и стабильно зарабатывать, ему еще и тест на знание дисциплин нужно сдать.
Заинтересовавшись тестом, сказала себе программу пробной аттестации и попробовала его пройти сама. На тридцать четвертом вопросе, уже схватилась за голову — это же высшая математика, ее даже свободным не все преподают. А всего в тесте сто вопросов по восьми основным дисциплинам. Что же там дальше?
Тест я прошла только к утру, сделала восемь ошибок. Рабу, который хочет стать свободным, разрешалось допустить не больше пяти. Уму не постижимо!
Посмотрев на часы и выяснив, что до планируемого времени подъема еще два часа. Устало упав в постель, уснула беспокойным сном.
Глава 3. Рабочие будни
Сегодня на работу приехала ни свет ни заря. Сначала посетила своего личного пациента. Его нянечка отчиталась, что за ночь ничего необычного не происходило. Собственно, все его жизненные факторы были в норме, полностью подтверждая ее слова. Рентген также показал отличное сращивание внутри, так что скоро парень сможет бегать.
Удовлетворившись результатами, взглянула на часы. До официального рабочего дня оставалось еще больше четырех часов. Решив не слоняться без дела, спустилась на нижний уровень в бесплатное хирургическое отделение. Там был наш личный ад, так как именно туда стекались на прием все покалеченные невольники. Оценив тяжесть ранений у ожидающих операции, выбрала себе первого пациента, и пригласив санитаров для его транспортировки, отправилась к себе на этаж для первой сегодняшней операции.
За прошедшие три часа меня хватило на две полноценные операции, а также на один осмотр. Дальше поменялся статус пациентов с бесплатных на платные,
Рабочий день у меня сегодня с двенадцати дня до шести вечера, на полный рабочий день я перейду только со следующего понедельника. Но я выползла из операционной уже около восьми вечера, только-только закончив со всеми пациентами.
— Такими темпами ты себя в могилу загонишь, Изабелла. — изучил мою измученную тушку наш незаменимый зав. отделением Николай Борисович.
— Пока я туда не планирую, но спасибо за заботу. — улыбнулась ему.
У нас были неплохие почти дружеские отношения. Как не странно, но когда я только пришла сюда работать, именно Николай Борисович всегда поддерживал и помогал.
— Ты бы, кстати, зашла в палату к своему Задохлику. Он должен очнуться вот-вот. — сообщил мне добрый дядя Николя и пошел дальше по коридору.
Я заторопилась переодеться в обычную уличную одежду и поспешить к парню в палату.
Но, как оказалось, зря спешила. Парень еще не пришел в себя. Пододвинув стоящее в палате кресло поближе к его кровати, удобно устроилась, и взяв его руку в свои начала рассматривать. Увиденное мне понравилось, рука была больше моей с длинными ровными пальцами, кожа была как бархат. Портили впечатление только какие-то старые шрамы, но это не казалось критичным.
Не знаю, в какой момент, но я провалилась в сон. Проснулась, почувствовав небольшое движение под своей рукой и головой, которую я в процессе сна удобно уместила на наших сплетенных пальцах. Неспешно подняв голову, встретилась с огромными голубыми глазами парня. Если бы не крайняя степень замешательства, переходящая в панику, которая плескалась в них, то я бы еще долго любовалась этой красотой, но эмоции отрезвили.
— Привет! Ты в больнице. Не вскакивай с места. Тебе пока нужен покой. — быстро выдала я ему, отклоняясь в кресле, да бы покинуть личное пространство человека.
Парень пытается привстать, но я подскакиваю и осторожно нажимая на плечи опять укладываю его в прежнее положение.
— У тебя переломы ребер, так что лежи уж на месте. — с небольшим негодованием сообщаю ему.
— Госпожа, я обязан вернуться к хозяину. — опасливо посматривая на меня, сообщает парень.
— Считай, что уже вернулся. — улыбаюсь ему. — Со вчерашнего дня ты принадлежишь мне. Документы уже подписаны.
Парень молча таращится на меня, а в глазах читаю целый калейдоскоп эмоций — недоверие, ужас, надежда, замешательство, опять ужас. В какой-то момент не выдерживаю и хмыкаю. Он дергается, как будто рядом взорвалась бомба, но потом тут же принимает прежнее положение.
— Госпожа… - парень по ходу пытался сформулировать мысль, но не мог.
— Расслабься, ладно. — махнула я рукой, чтобы он не мучился. — Ты можешь сказать, как тебя зовут? А-то мне неудобно общаться без имени.
— Заморыш, госпожа. — сообщил он, а я поморщилась, не удержавшись.
— Ты действительно хочешь, чтобы я так обращалась к тебе? — уточнила я.
— Как вам будет угодно, госпожа.
Закатила глаза, пытаясь показать все свое отношение к этому.
— Слушай, тебя так мама назвала? Назови, пожалуйста, свое настоящее имя. — пояснила я парню, в душе негодуя. Но увидев в его глазах плещущуюся грусть и боль, резко передумала показывать любые негативные эмоции.