Город семи королей
Шрифт:
— Что вы скажете, Саша, — обратилась я к нему, — если мы с вами попытаемся увидеть моего мужа не на фотографии, а воочию?
Следуя своему правилу, Саша снова ничего не сказал, а только вопросительно посмотрел на меня.
— Иногда он в обед забирает сына из школы и гуляет с ним в парке, — пояснила я свою мысль. — Сейчас половина первого, может быть, нам повезет и мы застанем их там.
Саша сделал движение бровями, из которого я могла заключить, что он не возражает. Припарковав машину как можно ближе к парку, в котором вчера наблюдала за Сашей и его собеседником, я вышла
Но через некоторое время он, кажется, начал что-то подозревать.
— А куда это мы идем? Куда мы идем? — беспокойно стал спрашивать он.
— Ничего, ничего, сейчас… уже скоро… — говорила я.
Наконец мы оказались в заветном углу.
— Ну что, Саша, узнаешь местечко?
— Что… какое местечко? — пробормотал Саша, все еще не желая понимать. — Где ваш муж? Вы сказали, что покажете мужа.
— Сейчас я тебе покажу… мужа. — Я достала из сумки диктофон и сунула его Саше под самый нос. — Вот, видишь? Знаешь, что это такое? Это запись разговора, из которого следует, что ты и адвокат Свинтицкий занимаетесь противозаконной деятельностью, подстраивая ложные обвинения и подводя под суд ни в чем не повинных людей. Хочешь послушать?
— Кто вы? Что вам нужно?
— Так дать тебе послушать или поверишь мне на слово?
— Что послушать? Кто вы?
— Значит, поверишь на слово? Ну, вот и прекрасно. Так, кажется, выражается твой хозяин? Что ж, если у нас с тобой установились такие теплые доверительные отношения, то, может быть, ты поверишь и в то, что у меня на руках имеется не только эта запись. Нет, у меня есть еще одна. Догадываешься, какая? Да-да, запись вашего вчерашнего разговора с одним заспанным парнем вот под этой самой елкой. Как ты считаешь, для присяжных этого будет достаточно? Или потребуются еще свидетельства заключенных, которые по вашей милости без вины угодили за решетку?
— Что вам нужно?
— Что мне нужно? Ну что ж, узнаю делового человека, — сразу вопрос по существу. Да, ты угадал, Саша, мне действительно кое-что нужно от тебя. Мне нужно знать подробности того дела с поваром из ресторана. Помнишь его? Ты еще поделился этой интересной историей с одной журналисткой. Этот повар нечаянно подал кому-то не совсем свежую пищу, а тот человек обвинил его в намеренном отравлении, и бедолага сел в тюрьму. Неужели не помнишь? Ведь ты сам нашел лжесвидетелей, которые согласились подтвердить факт намеренного отравления. Ну, чего глаза таращишь? Скажешь, не так было? Подстроил западню, а потом слил информацию Лане, в виде интересного анекдота? А? А потом и Лане подстроил… неожиданность. Сознавайся, ты ее грохнул? А? Ты? За что? Зачем? Чтобы не болтала лишнего? Или так, из спортивного интереса?
Было совершенно ясно, что Саша окончательно растерялся под моим натиском. Некоторое время он просто не мог найти слов. Я же, пользуясь моментом, снова включила диктофон и начала писать все, что говорил Саша, фактически у него на глазах.
— Что вы… что вы это говорите такое?! — обрел наконец дар речи Саша. — Что… кого грохнул? Да я и видел-то ее всего один раз. Откуда я знаю… И с чего это вы взяли, что ее грохнули?
— Самолично осматривала труп, так что ты мне тут ваньку не валяй…
— Ничего я не валяю… какую еще ваньку? Один раз только ее видел… на деньги, дурак, польстился. Вот они и вышли боком… и ведь подумал еще тогда… так нет… вот оно и вышло…
— Что знаешь о деле с поваром?
— Да ничего я не знаю! С поваром… накормил кого-то не тем, чем надо, повар ваш… вот и поплатился. Тот человек не из простых был, рассердился. А если рассердился, значит, захотел виноватого наказать. Значит, имел такие возможности. А я что… я человек подневольный. Мне что сказали, я то и делаю.
— Фамилии?
— Чего «фамилии»?
— Фамилия повара, фамилия заказчика. Кто эти люди?
— Эх ты! Куда хватила! Фамилии ей… Да у меня и хозяин не всегда знает фамилии, не то что я… Вот по фотографиям многих смогу узнать. А фамилии… кто мне их будет называть? Хотя в том деле, с поваром, я только фотографию повара и видел. Чтобы свидетели знали, на кого показывать.
— То есть лжесвидетели, ты хочешь сказать?
— Ну да… свидетели.
Было ясно, что по делу с поваром большего я от Саши не добьюсь.
— Лану откуда знаешь?
— Какую Лану?
— Ну, журналистку.
— Да ниоткуда я ее не знаю! Сказал же…
— Ну, а как тогда вы с ней встретились?
— Так и встретились… Сама меня нашла. Сама нашла, сама и спросила то, что ей нужно. А я даже и не знал, что она журналистка. От вас вот только сейчас узнал. Предложила деньги хорошие, ну, я и согласился. А что? Фамилий она не спрашивала… как вы… просто захотела подробнее узнать о том деле… с поваром… ну, я и рассказал. А почему не рассказать, — дело прошлое. А деньги хорошие…
В деле появилась новая, весьма интересная подробность. Оказывается, Лана, обращаясь к Саше, заранее знала совершенно точно, что ей нужно. Другими словами, она сначала узнала о самой истории с поваром, а потом уже пришла к Саше за подробностями. Все это наводило на очень интересные мысли.
Получалось, что, кроме непосредственных участников истории с отравлением и адвоката, в дело был посвящен кто-то третий. Кто-то, кто имел интерес сделать всю историю достоянием общественности и кто попытался осуществить это через Лану. Я снова вспомнила о ее высоком покровителе. Он, наверное, имел такую возможность, — получить данные и навести на нужный след Лану. Но для чего ему могло это понадобиться? Ему чем-то насолил Свинтицкий и он хотел его подставить?
Что ж, судя по сумме гонораров адвоката, вполне можно было предположить, что среди его клиентов попадаются и высокопоставленные… да и сама история с этим поваром… разве не услышала я только что от Саши, что отравленный посетитель ресторана был «не из простых»? А если Свинтицкий, который и сам не прост, какими-то путями узнал, что ему готовится подстава, то… то как хотите, а это самый настоящий мотив. И совсем не обязательно, что дело тут в статье. Даже если просто до Свинтицкого дошло, что его проделки со лжесвидетелями стали известны третьим лицам, — этого вполне достаточно, чтобы захотеть их нейтрализовать.