Город, стоящий у солнца
Шрифт:
Отплёвываясь и мечтая о том моменте, когда мне удастся прополоскать рот, я вскочил на ноги, срывая застёжки осточертевшего ошейника. Демоница протянула руку, и откуда-то из-за бара выскочила тележка на колёсиках, заставленная склянками, похожими на ту, в которой было моё противоядие. Я пинком перевернул её, фляжки и флаконы с грохотом посыпались на пол. Демоница рванулась было к ним, но я уже сорвал с пояса телескопическую дубинку. Взмах рукой — и с характерным скрежещущим металлическим «вжух-х-х» она разложилась во всю метровую длину.
— Помнишь, ты говорила, что мы начнём пользоваться этой штукой, только когда
Ещё взмах — прямо под колено воющей и мечущейся в муках демоницы. Она вряд ли почувствовала этот удар, сходя с ума от куда более страшной боли, но вот связки и мышцы испытания явно не выдержали — продолжая выть и стенать, чудовище рухнуло на колени, как подрубленное. Тварь пыталась исцелиться, но магическое свечение, окутавшее её ладони, бессильно гасло в сантиметре от той мучительной раны, в которую превратилось всё её «достоинство».
Из шкафа взлетела ещё одна склянка — я отбил её ударом дубинки, как заядлый бейсболист.
— Может, мне и впрямь в спорт податься, как думаешь?
Она подняла глаза на меня. Демоническое тело уже почти подчинялось её разуму, мутировавшие железы выбросили в кровь достаточно наркотиков и обезболивающих, нет, не для того, чтобы прекратить эту боль совсем, но для того, чтобы демоница смогла двигаться, разговаривать… Найти лекарство… Её взгляд сосредоточился на кусочке стекла в моей ладони. Сейчас я был рад, что прихватил противоядие с собой, и ещё сильнее — что флакон не разбился случайно.
— Что ты хочешь? — голос её не был больше ни женским, ни вообще человеческим. Это был голос демона.
— Отомстить тебе, как и всем остальным, кто когда-либо причинял мне страдания или надругался надо мной, — ответил я, обрушив на неё ещё один удар. Человеку проломило бы ключицу, ей — нет.
— Не боишься, что потом они отомстят тебе, круг замкнётся и вы будете мстить и мстить друг другу вечно?
Новый удар — туда, где, в теории, у человека должна находиться печень.
— А ты, лично ты, тоже будешь мне мстить?
Демоница задумалась и покачала головой. Удивлённый, я остановился прямо посреди очередного замаха.
— Нет, не буду. Это было жестоко, даже красиво… Жаль, что я не додумалась до такого сама, — она рассмеялась, несмотря на боль, — второй раз со мной такой трюк не пройдёт… Впрочем, мне с тобой играть уже незачем. Иди тем путём, на который встал и ты станешь моим собратом. Ещё немного — и ты, Демонёнок, станешь настоящим Демоном. Слушай… Это больно… Моё тело не сможет выдержать этого долго, даже в режиме перегрузки.
— Говорят, после смерти тела, какая-то часть яда переносится в новое. Тебе придётся искать антидот всё равно… — я упивался этим моментом, и нарочито-равнодушно растягивал слова.
— У тебя… Есть…
— Есть, — кивнул я и подкинул флакон в ладони. Моя жертва проводила этот полёт встревоженным и полным муки взглядом, выдохнув, когда я снова поймал его.
— Что ты хочешь взамен?
— Кто навёл тебя на эту замечательную идею — меня изнасиловать?
Демоница засмеялась.
— Я работаю так со всеми клиентами, у кого такие пристрастия, людям помогает. Единственное, в чём меня убедили — так это в том, чтобы я согласилась допустить на сеанс тебя.
— Кто убедил?
— А ты-то не знаешь, — реплику прервал не то хриплый смешок, не то кашель, — госпожа Найт, кто ж ещё?
Это было похоже на правду, тем более Кейра говорила о том же самом, когда я застал её в особняке бывшей госпожи куратора. Я кивнул.
— Хорошо. Верю. Ты не
— Я захотела и сделала тебе очень больно… Потом… Ты захотел и не остался в долгу… Причинил мне не меньшую боль… Мы схлестнулись в поединке, и поняли, что враждовать себе дороже — тут это одна из основ долгой и крепкой дружбы. К тому же… Нам нечего делить…
Это звучало сомнительно, тем более сам я, полагаю, обещал бы ещё и не такое человеку, держащему в руках противоядие, но почему-то я поверил ей.
— Хорошо! Да будет так! — ответил я, и принялся отвинчивать крышку с резного флакончика. Жертва сопровождала каждое движение моих рук зачарованным, жадным взглядом, и тут мне в голову пришла ехидная мысль, даже заставившая меня остановиться. Сначала эта демоница дразнилась, трогали меня там прямо сквозь одежду, потом меня ещё сильнее возбудило насилие, её боль, моя власть над ней… Я расстегнул ширинку, достал из штанов член и вылил противоядие на него. Липкая, густая жижа стекать на пол не спешила.
— Ну ты и пидр! — констатировала она, — а просто по-человечески попросить не судьба была? Я бы и так не отказала!
Настя начала слизывать противоядие, это было весьма приятно. Потом, в какой-то момент, лекарство подействовало, она издала вздох облегчения и принялась за дело всерьёз, со всем умением и страстью демоницы.
И я почувствовал, что это хорошо.
========== Глава 21. Долгий день для Демонёнка. ==========
Если честно, Насте удалось меня удивить. Не знаю, почему я поверил в искренность её желания оставить в прошлом наши взаимные претензии, не знаю, в чём она врала и какую выгоду в этом находила… А уж почему я принял её приглашение погостить недельку-другую и обменяться опытом осталось секретом даже для меня самого. Наверное, меня настигло головокружение от успехов и приступ самоуверенности. Впрочем, она на меня больше не нападала, ну, разве что только словесно. Все её намёки о том, что она будет счастлива помочь мне расширить мои границы, когда я откажусь от своих «устаревших и стереотипных» взглядов на секс, я раз за разом сбривал ответами из серии «не „когда“, а „если“, и то крайне маловероятно», но девушку это не особо впечатляло. Хотел бы я быть таким же самоуверенным…
Так или иначе, наше повторное знакомство оказалось куда более плодотворным. За какие-то несколько встреч она умудрилась многому меня научить. Нет, не в постели, хотя попытки затащить меня в кровать она не прекращала — я попросил её научить меня причинять людям боль. Как же охотно она делилась этим знанием!
Мы прошли… Хм, «прошли» — как педагогично это звучит… Мы обсудили основы «пыточной» анатомии: болевые точки, нервные узлы, уязвимые зоны, адреналиновые и норадреналиновые реакции на стресс — о, моя собеседница была прекрасно теоретически подкована. Потом она пригласила меня поработать «на подхвате» на паре-тройке её терапевтических сеансов. Помогать мучить других… Постыдно-приятное чувство, на самом деле, — ты издеваешься над человеком, кормишь самые тёмные стороны своей натуры, упиваешься чужой болью, но при всём этом ты как бы ни в чём не виноват и просто исполняешь чужие приказы, а ответственна за всё вот она вот. Она тут наглая! Тьфу ты! Главная! Нельзя сказать, что я стал мастером на «пути плети», как вычурно называла это Настя, за какие-то две недели, но промахиваться начал гораздо реже, а вырывать из несчастных «учебных пособий» крики боли куда чаще, чем поначалу.