Город страха
Шрифт:
После трех остановок и расспросов Антону указали крепенький дом, обложенный кирпичом и с крышей из оцинкованной жести. Забор из досок достаточно высокий, и двор большой. И якобы живет там одинокая женщина, что тоже устраивало Антона. Вопрос: а не побоится ли она пускать незнакомца-мужчину? Хотя в этой глубинке люди не такие пуганые, как в городах.
Он подъехал к дому, решительно свернул и уткнулся капотом в глухие ворота.
– Выметайся! – велел он Огру. – И веди себя прилично. Сейчас мы с тобой будем играть роль добропорядочных гостей. Мы просто обязаны понравиться хозяйке.
Дотянувшись
– Вам чего? – послышался женский голос.
Антон обернулся и увидел приятное лицо под низко надвинутой на лоб белой косынкой. Было ей лет пятьдесят, и понравилась она Антону сразу.
– Ищете кого?
– Да я… собственно нашел, – улыбнулся Антон как можно доброжелательнее. – Вы Гаврилова?
– Гаврилова, – не очень удивившись, согласилась женщина. – А вам что надо?
– Да вот добрых людей, которые меня на постой пустят. Проехался вдоль вашей улицы, поспрашивал. Все вас рекомендуют как самую радушную хозяйку.
– Вот как? – улыбнулась женщина. – Да я вроде и не давала объявлений. А вы что же, отдыхать к нам или по делам? В городе гостиница есть, и недалеко, и удобства не во дворе, как у нас.
– А я не один, – перешел Антон к главной своей причине. – Я ведь с другом. А таких друзей в гостиницах не селят.
Огр с готовностью подбежал и уселся на задние лапы с самым благодушным видом. Он даже сладко зевнул и склонил голову чуть набок, разглядывая хозяйку.
– Дома оставить не с кем, вот и пришлось взять с собой, – пояснил Антон на всякий случай.
– Ой, да он мне ведь все грядки потопчет, – всплеснула женщина руками, но все же вышла из калитки и подошла к собаке. – Или смирный, воспитанный друг-то ваш? Прямо с теленка вымахал! И много такой зверь ест, наверное, и мяса не напасешься?
– Ну-у, – рассмеялся Антон, – их мясом и не кормят. Специальная пища для них существует.
Огр оказался на высоте. Он вытянул морду, пару раз тоненько поскулил, а потом, привставая и снова присаживаясь, в несколько этапов придвинулся к женщине. Не нужно иметь грандиозного опыта в общении с животными, чтобы по виду собаки понять, что она элементарно подлизывается. Подобравшись почти вплотную к хозяйке, Огр опустил голову и подсунул свой лоб под ее руку, чуть приподняв ее. Гладь, чего уж там!
– Ишь ты какой! – восхитилась женщина и потрепала мощную голову собаки. – Это он чего же? Просится, что ли? Вроде как уговаривает меня?
– Вы же видите, – развел Антон руками. – Это он обещает вам слушаться и не шалить на огороде. Он готов на улице спать, если у вас есть из чего будку сделать.
– Да я и не знаю уж, как с вами быть-то, – растерянно улыбнулась женщина. – Вроде как и не сдаю я комнаты, и отказать жалко. А чего ж ему на улице-то жить? Вон, сени у меня большие, найду чего ему постелить.
– А он с собой любимый коврик прихватил.
– Да вы что? Скажите на милость! Коврики у них любимые. Ох и балуете вы в городе собак. Не иначе как от безделья. Ну что с вами делать, заходите, раз так… И кого из вас как зовут-то? Меня Марией Ивановной…
Мария Ивановна оказалась замечательной женщиной. Рано овдовела, сыновья выросли и разлетелись по миру. А она осталась хранить очаг родного дома. Осталась, потому что привыкла, потому что для нее это самый важный кусочек ее жизни, осталась ради того, чтобы сыновья хоть иногда приезжали в родной дом. И внуков привозили. Что такое уехать из мест, среди которых прошла жизнь, где прошли для человека его самые счастливые минуты, часы и годы. Где прошла молодость…
Все это промелькнуло недосказанным перед Антоном за чаем, которым его угощала женщина. Она не особенно об этом говорила, но как раз по этой причине Антон все так и понял.
– А почему у вас гостиница называется «Красная скала»? – спросил Антон, чтобы перевести разговор на другую тему.
– А-а, так это ради красот наших. Тут же много таких мест, на которые полюбоваться издалека приезжают. Мы-то привыкли, не замечаем уже, а на нового человека, говорят, очень действует. А Красная скала, это у нас урочище так называется, в паре километров отсюда. Там река начинает петлять среди скал, а они нависают над ней, как стражи-великаны. Это мы так в детстве представляли в своих играх. И есть там одна скала, совсем красного цвета. То ли медные руды там выходят на поверхность, то ли железные. Я уж точно не помню, как там специалисты говорили. Да и цвет с годами меняется, но все равно красиво со стороны.
– Хорошо, наверное, жить среди таких красот, – забросил Антон удочку. – Когда природа красивая, то и люди красивые, душой… Вы вот, например, очень красиво рассказываете, потому что душой все это видите. А уж тем, кто живет на этих берегах, у кого на эту Красную скалу вид из окна дома, можно позавидовать!
– Да уж, – с горькой миной на лице махнула рукой Мария Ивановна, – и не говорите. Какое там счастье. Если спокойствие и было, то давно. Это еще в советские времена, когда никому дела до красот не было. А сейчас… каждый, у кого власть есть или сила, готов лапищу наложить на все вокруг. На то, что красиво, что ценно, что прибыток дать может. А о людях давно уже никто не думает.
– Вы о чем?
– Увидите… Походите тут и все сами увидите. Тех, кто живет на красивых берегах, всякими правдами и неправдами выселяют, какие-то базы отдыха все хотят строить для богатых людей, какие-то развлекательно-туристические комплексы на манер европейских. А мы что… мы отжили свое на этих берегах.
– Да-а, – с пониманием сказал Антон, – не повезло вам с местной властью. Слишком предприимчивая она у вас.
– Во власти ли дело, если ее и нет тут никакой! – вдруг горячо сказала Мария Ивановна, а потом снова сникла и махнула рукой. – Тут другая власть. Которую мы и не видим. Кто-то тайно тут всем руководит, а власть, она так, для бумажки. Куда она там смотрит, я не знаю, только людей ведь запугивают, страхи всякие обещают, если добром с насиженных мест не уйдут да место под строительство не освободят.