Город туманов 3

Клекач Тамара

Дежурный сержант на КПП лениво цеплял советский дождик, который его коллега (а также коллега до его коллеги) не удосужился повесить раньше, ограничившись лишь парой облезших шаров, криво повешенных над стопкой серых бланков для оформления того, что никто и никогда на памяти Литвинова не оформлял.

– Майор Литвинов!

Литвинов, витавший где-то между кроликом (тушеным, разумеется) и трупом священника, не обратил внимания на то, что его кто-то звал и не прошел дальше первого гадюшного туалета, расположенного сразу за КПП, лишь

потому, что чародейка, вилявшая задом впереди него, вдруг резко остановилась.

Литвинов, в которого в свою очередь впилялся Усов, разумеется, пытавшийся его обогнать, дабы быть рядом с чародейкой, неохотно повернул голову в сторону ободранных стульев, приблизительно его ровесников. Честное слово, в их участке не было ни одной новой вещи! Ну, или хотя бы не сломанной!

– О! Олег Иванович! – Дежурный спрыгнул с еще одного ободранного стула и высунул голову в окошко. – К вам посетитель! – Дежурный засунулся обратно и принялся лихо листать журнал. – Эмм… Ряжский… Эмм…

– Валентин Петрович, – закончил за дежурного незваный посетитель в дорогой темной одежде и с кожаным портфелем.

Литвинов потер подбородок, успевший покрыться легкой щетиной, и смерил худощавого мужчину оценивающим взглядом. Необъяснимо, хотя и ожидаемо, он ему не понравился. Майору ведь вообще никто не нравился, и лишь избранным удавалось пробить его железный купол.

– Я адвокат, – между тем продолжил Ряжский, скользнув взглядом по Вельме. – Меня нанял…

– Да я понял, – перебил Литвинов, также обратив взгляд, только мысленный, на чародейку.

В принципе не чувствительный ко всякой фигне, майор мог смело поставить себе зачет, а то и подать заявку на какую-нибудь медаль, ибо ему открылось абсолютно неизведанное: майор ощутил… Точно он не понял, что, но что-то. В смысле от чародейки. Она что-то делала, и отчего-то Литвинов был уверен, что это было чем-то большим, чем штатное сканирование.

"Что за х*й?" – мысленно спросил он.

Чародейка не ответила, и затягивавшаяся пауза на ряду со взглядом адвоката, снова обращенного на Литвинова, стала раздражающей, но еще большим минусом в копилку Ряжского стало то, что именно он посмел ее нарушить.

– Я постараюсь ответить на ваши вопросы касательно отца Димитрия, но вряд ли на все. К сожалению, я также вынужден уведомить вас, – его взгляд вновь метнулся к Вельме, а рука с длинными пальцами в кожаных перчатках с глянцевым отливом ловко юркнула в портфель, откуда достала какой-то лист, – что настоятелем Мефодием была подана официальная жалоба.

– На каком основании? – подал голос умничка Усов, так гордившийся своим высшим юридическим образованием.

– Здесь все написано, – сухо ответил Ряжский, небрежно передав лист подошедшему к нему старшему лейтенанту. – Так у вас есть вопросы? – справился он. – Простите, а то я спешу, – тут же добавил адвокат, не обращая внимание на явно читавшего по слогам Усова.

Литвинов, так и не дождавшийся ответа от чародейки, с четким осознанием того, что в свете жалобы на Вельму его день стал существеннее дерьмовее, жестом пригласил адвоката следовать за ними.

Ряжский устроился на диване, и майор, занявший свое место за столом, откровенно не знал, что с ним было делать. В смысле, на какие вопросы адвокат мог ответить? Да ни на какие! Однако кое-кто его мнение не разделял.

– Чай или кофе? – очень вежливо справилась у адвоката Вельма.

– А есть у вас чай с мелиссой? – заинтересовался Ряжский.

Чародейка изящно обвела пальцем одну из откровенно сто лет не мытых чашек и по кабинету быстро распространился аромат мелисы.

– Благодарю, – расцвел Ряжский, принимая плывущую к нему чашку.

– Как давно вы представляете интересы церкви? – спросила Вельма, сделав себе кофе.

Литвинов, чьи мысли теперь были очень далеки от любых кроликов, поправил кобуру на плечах и закурил. Раз уж Вельма, х*й знает по каким причинам, взялась подлизывать адвокату, то, может, что-то и могло выгореть.

– Последние… ммм… – Ряжский задумался. – Лет двенадцать.

Чародейка пристроилась за столом Усова, который тот ей уступил.

– Отец Димитрий был проблемным? – с непроницаемым видом спросила Вельма.

– Отец Димитрий был… – Ряжский закинул ногу на ногу и отпил чая. – Обычным. – Адвокат улыбнулся. – Самым обычным, – добавил он.

– То есть грешным? – уточнила Вельма. Ее стройные ноги давно были в такой же позиции, что и у адвоката, и она грациозно покачивалась на кресле Усова, что только укрепило уверенность Литвинова в том, что она что-то делала. В смысле, пускала чары.

– Настолько близко я с ним знаком не был, – уклончиво ответил адвокат, догадавшись, что она имела в виду обстоятельства, при которых был обнаружен труп священника. – Но официальных жалоб на него не поступало.

– А не официальных? – спросил Усов.

– Настоятель Мефодий о подобных меня не уведомлял, – ответил Ряжский.

– Много вообще в церкви прихожан? – спросила Вельма.

– Не буду врать: лучшие ее дни, как и многих других церквей, давно позади, но постоянных сотни три будет.

– Три сотни? – присвистнула Вельма. – А говорите лучшие дни позади! – как-то игриво укорила она.

– Поверьте, я знаю, о чем говорю, – мягко улыбнулся Ряжский, поскрипывая кожаными перчатками, которые не снял.

Литвинов тихонько фыркнул и, прищурив глаза, перевел взгляд с вдруг игривой Вельмы на адвоката, ставшего ее очередной жертвой, и уже, наверное, фантазировавшего, как уложит ее в постель.

Чисто из любопытства: если бы не Усов, тоже почуявший неладное, чародейка и с адвокатом бы потрахалась, как в свое время с Лавлинским? Между ними явно произошел некий контакт, хотя по скромному мнению майора Лавлинский все же был симпатичнее Ряжского. Правда, проигрывал молодому старшему лейтенанту, но то не суть.