Город тысячи богов
Шрифт:
– Хорошо… допустим…
Крыса задумчиво пожевал губы Лизы. По острому подбородку побежала кровь.
– Что дашь ты Седому Незрячему?
– Я дам ему жертву, - Ольга ответила не задумываясь. – Пять человек приведу.
– Нет, - Лиза тяжело замотала головой, раскидывая кровавые слюни.
– Десять? Двадцать?! Сколько?! – Ольга вскочила, опрокидывая стул, ударила кулаками по столу. – Сколько надо твоему ненасытному хозяину, тварь?!
– Неееет… Не это… - усмехнулись омертвевшие губы. – Боград помнит тебя. Седой Незрячий помнит тебя. Помнит, чьей женщиной ты была.
Ольга устало откинулась на спинку стула. В ладонях застряли осколки амулета тишины.
– Чего он хочет? – смирилась Ольга.
– Ты отдашь ему Печать.
– Я никогда не пойду на это, Крыса, - каменным голосом сказала Ольга. – Я лучше сдохну здесь, но его не предам, понял?!
– Подожди, я не договорил, - усмехнулась Лиза. – Любую Печать.
Глядя в голубые глаза умирающей девчонки, Ольга видела за ними слепые бельма древнего божества. Одной Вселенной известно, для чего такому существу может понадобиться Печать. И все же она кивнула, почти не колеблясь. Ее ответ помчался в неведомое, сквозь синее глаза мертвеца, через Крысу, через белоглазую чудь, воющую в тоннелях под Боградом, прямо к Седому Незрячему, и он внял ее просьбе. Последняя рыбка взмахнула хвостом в последний раз. Лиза упала лицом в стол.
***
На выходе из подъезда Ольгу настиг звонок из Министерства туризма. Вежливый клерк пожелал ей доброго вечера, и сообщил, что ее имя стоит в списке последней туристической группы этого сезона под номером тысяча четыреста девяносто девять. Желает ли она…
– Да, она желает!
– грубо оборвала Ольга. – Давайте без формальностей. Я прибуду на вокзал к отправлению поезда. Визу и прочие сопроводительные бумаги получу у проводника.
Клерк выслушал спокойно, вежливо поблагодарил, и ни словом не обмолвился о том, что запрос на получение визы Ольга не отправляла. В Бограде привыкли ко всякому. Не прощаясь, Ольга нажала отбой. На ходу вызвала такси. Пока недотепы из Отдела по борьбе с магическими преступлениями локализуют источник возмущения, пройдет не меньше суток, но береженного берегут боги. Лучше подождать такси у другого дома. В другом дворе. На другой улице.
В ожидании машины Ольга крутила в кармане древнюю ассирийскую драхму, точь-в-точь как та, что она тайком положила Егору в карман. Когда-то она думала, что еще не скоро воспользуется этими монетами. Что когда придет время, они с Гором вернутся в Боград королями, а не загнанными беглецами. Но здесь, за границами Города-Тысячи-Богов слишком многое зависело от слепого случая.
VII
Когда я закончил уборку, Егор уже спал. Как был, в пропахшей костром одежде и грязных ботинках, рухнул на кожаный диван, кое-как устроив скуластую физиономию на ладонях. Первый прыжок выматывает, как хороший марафонский забег, умаялся, мальчишка. Впрочем, какой, к черту, мальчишка? Здоровенный лось, ростом почти с меня, а в плечах так и пошире будет. Раз допущен в Боград, значит совершеннолетний. Это сколько же ему? Восемнадцать? Я вдруг понял, как давно не виделся с Ольгой. Неужели почти два десятка лет прошло? С ума сойти…
Я устало опустился в кресло, тупо разглядывая пятно от блевотины. Только с этой точки заметил, что оно - наименьшее из проблем. Сраный ковер весь бы в пятнах, в какой-то саже, размазанной подошвами грязи, ветках, травинках и хвое. Мать, твою, ну а хвоя-то тут откуда? Я запоздало сообразил, что все еще сжимаю в руках щетку и совок и с раздражением швырнул их на пол.
Я мог высушить, сжечь, свернуть ковер, не прикасаясь к нему. Теоретически, я даже мог бы
Боги, о чем я думаю? Старательно отпихиваю назойливые мысли, стараюсь забить голову мусором, но ведь без толку! Без толку все! Вот оно, - возмущение спокойствия, - лежит, спрятав чумазое лицо в кулаках, и кулаки-то у него крепкие, сбитые, с ровными стесанными костяшками. Я знаком с ним от силы полчаса, но уже чувствую, тот, кто заманил его в Боград, не сильно старался.
Огромная тень легла на окно, погружая темную квартиру в совсем уж кромешный мрак. Нервная дрожь пробежала по бетонным перекрытиям высотки. Тролли шли по своему извечному маршруту, в надежде обогнать солнце. Я уже много лет не пропускал ни одной ночи. С такой жадностью я не следил ни за одним спортивным соревнованием в мире. Но вот же, за окном вовсю идет троллий гон, у меня билеты в первом ряду, а я сижу и подкручиваю настройки зрения, чтобы лучше разглядеть мальчишку, о существовании которого еще недавно знал только по ежегодным отчетам одного небольшого частного сыскного агентства в Красноярске.
Егор Богданов. Я мысленно покатал имя на языке. Нет, никаких эмоций. Но как похож, черт возьми! Как похож! Гены пальцем не задавишь. Хотя и от матери кое-что перепало. Черты лица мягкие, узнаваемые. Ее черты. Глаза, насколько я успел разглядеть, тоже на сто процентов ее, - темно карие, почти черные. Дьявол, как же так получилось, что он здесь, сейчас? Как такое вообще возможно?!
В темноте плечи Егора поднялись и опустились. Не поднимая головы он раздраженно промычал:
– Долго ты будешь на меня пялиться?
Не спит, значит… Он не выглядел испуганным. Он выглядел, как человек, который, заблевав мой дорогущий ковер, намеревается валяться на моем дорогущем диване, не сняв грязных ботинок. И все же я сказал осторожно.
– Ты не бойся, я не причиню тебе вреда.
В моей голове это звучало весомо и успокаивающе. На деле вышло довольно глупо. Егор перевернулся на бок, полоснул меня полным отчаяния взглядом.
– Знаю. Я же не дамочка из мыльного сериала. Лезть ради меня в толпу вурдалаков, чтобы потом причинить вред, это какой-то идиотизм, не?
Честно говоря, я не очень-то понимал, как вести себя с юным нахалом. Я могу разрезать черного вурдалака Плетью Саваофа, но совершенно не представляю, что делать с подростками.
– Вот и прекрасно, - кивнул я.
– Отдыхай, я принесу одеяло, и…
– Нет!
Моя робкая попытка свернуть разговор не очень-то удалась. Егор присел, ожесточенно растирая глаза, и я, наконец, понял, что это слезы.
– Нет, - повторил он.
– Не надо. Все равно не усну.
Егор посидел, повертел головой, пытаясь разглядеть что-нибудь в темноте.
– Включи свет!
– попросил он.
– Нельзя. Когда идет троллий гон, весь Брюсов проспект принудительно отключают. Чтобы даже случайно никто не…
Я чувствовал себя донельзя глупо, объясняя прописные истины, известные даже… хотелось бы сказать «ребенку», но с детьми в Бограде не очень-то. При таком количестве темных культов, мало какому новорожденному удается дожить до года. Защитить ребенка в Городе Тысячи Богов невозможно, кем бы ты ни был, и какой бы силой не обладал. Поэтому возраст согласия на посещение Бограда восемнадцать лет. Поэтому мать Егора покинула город на первом же месяце беременности. Хотя, на самом деле, были и другие причины…