Город убийц
Шрифт:
Зато они помнят мое.
— Анри стой! Руки подними! — приказал крупный парень, голос которого я услышал еще за дверью, видимо, командир. — Ги приказал тебя задержать.
Это хорошая новость. Значит, не убить.
— Без проблем, ребята, — сказал я и поднял руки.
Ребята подошли. Командир вытащил у меня из-за пояса лазарник. Еще двое взяли под руки. Даже не заломили. Ну, как можно!
Последний подошел вслед за командиром и встал у него за спиной. Я помолился о том, чтобы на станции больше никого не было и активировал
Колени у командира подкосились, он выронил мой лазарник и начал опускаться на пол. Руки, державшие меня, ослабели, и мои тюремщики упали, едва не утащив меня за собой. А вслед за командиром потерял сознание тот, кто стоял за ним.
Я в очередной раз подобрал мой лазарный пистолет и разжился еще импульсником: в лесу может оказаться не лишним стрелять с двух рук.
И бросился к выходу.
Очередная дверь открылась также, без проблем. И в легкие ворвался холодный и влажный ночной воздух, пропитанный сладким запахом болотных трав. Прямо передо мной был черный лес с фосфорицирующими лианами, а над ним, высоко в небе сердоликовой бусиной горел Руми, и величаво поднимался красный Хайям.
«Эйлиас, я на улице, — доложил я. — Здесь станция хорды».
«Мы ее не видим».
Я оглянулся. За моей спиной поднималась поросшая травой и деревьями скала, а дверь, из которой я только что вышел, пряталась под скальным выступом. И я отошел подальше от двери, чтобы меня было видно с воздуха.
«Видите меня?»
«Тебя да. Пять минут. Там есть, где приземлиться?»
Я осмотрелся. Я стоял на скальном выступе шириной метра четыре, а за ним был обрыв, судя по тому, что лесные деревья были там представлены только вершинами, а дальше сияло звездами небо. Слева от меня вокруг скалы и вниз шла дорога. Видимо, по ней меня и вели на виллу в первый раз и потом, когда ездили в Оазисы и возвращались обратно.
Доложил Эйлиасу обстановку.
«Места хватит, — сказал он. — Жди».
Но небо было пусто.
Зато дверь распахнулась, и свет упал на камень у входа и траву чуть в отдалении. И наружу высыпало человек двадцать. На стволах лазарников и импусников играл свет со станции и свет Хайяма и Руми. Я чуть не вжался в скалу, но укрыться было негде — все, как на ладони. По площадке, по лесу, по дороге заскользили лучи фонариков с устройств связи.
Нашли меня, конечно, на раз.
— Анри, шаг вперед, руки вверх! — услышал я голос Симона. — Ты не сможешь уйти.
Я подчинился. Кажется, в третий раз за сегодня.
— Конечно, конечно, Симон. Как там Ги?
— Вкололи кофеин. И он рассказал нам много интересного.
За спиной у меня послышался шорох. Я осторожно обернулся, не опуская рук. Там был еще человек десять моих бывших повстанцев с виллы.
— Не приближайтесь к нему! — крикнул им Симон. — Два шага назад. И не ближе двадцати метров. У него, видимо, кольцо с биопрограмером с РЦС. Так ведь, Анри?
Хорошо, что он напомнил
«Эйлиас, их здесь целая рота, — передал я. — Все вооружены».
«Не делай резких движений. Не дергайся. Не бойся. Мы рядом».
Рядом! Они уже полчаса назад были «рядом»!
— Анри, сними кольцо и брось на дорогу! — приказал Симон.
Я медлил. На кольце было видео, которое я отснял в лаборатории, но отправить так и не успел.
— Я понимаю, как оно тебе дорого, — усмехнулся Симон. — Но отдать придется. Иначе мы будем стрелять.
«Эйлиас, я остаюсь без кольца», — передал я и начал снимать кольцо.
«Ничего, мы тебя видим…» — успел услышать ответ и бросил кольцо на дорогу.
Оно зазвенело, блеснуло оранжевым в свете лун и замерло на камнях.
Я поднял голову к небу. Не было там ничего кроме Руми и Хайяма! С какой стати я вообще поверил человеку из народа со скандальными сексуальными и семейными традициями, считающего себя высшей расой! Тесса забыла обо мне, Кратос отплатил ссылкой за спасение, а бывшие друзья решили превратить в марионетку или убить. Что еще мне оставалось!
— Теперь вперед! — приказал Симон.
Глава 20
«Ребята» бросились ко мне с двух сторон.
И тогда в небе что-то мелькнуло. Странное и стремительное, словно часть леса и скалы отразилась в небесах и понеслась к нам.
И я понял, что теряю сознание.
Я открыл глаза. Прямо передо мной темно-вишневая спинка сиденья, обтянутая тканью, напоминающей старинный бархат. Над сиденьем чья-то пышная светлая шевелюра, и это явно не темноволосый Эйлиас.
Последний сидит в соседнем кресле и держит в руке инъектор.
— Извини, Анри, — говорит он. — Мы никак не могли тебя не задеть. Они были слишком близко. Ты как?
— Почти живой, — с трудом выговариваю я, язык слегка заплетается, — Бипрограммер?
— Да, с моего кольца.
— Радиус действия пятьдесят метров, — басит спереди обладатель шевелюры по- тессиански с таким же легким акцентом, как у Эйлиаса.
— Да, — улыбается Эйлиас. — Наше кольцо. С РЦС. Оригинальное.
Обладатель баса повернулся ко мне и оказался богатырем с явной примесью славянской крови.
— Вацлав, — представился он и протянул для рукопожатия огромную руку.
Я погрузил в нее ладонь.
Богатырь не менее красив, чем его спутник, но совершенно по-другому. Если Эйлиас — помесь британского аристократа девятнадцатого века с корейским айдолом века двадцать первого, Вацлав живо напоминает короля Яна Собеского, защищавшего от мусульман Вену. Впечатление усиливают пышные рыжеватые усы.
За Вацлавом видно лобовое стекло с абрикосовым Руми в зените. Мы летим на юг.
— В Оазисы? — спрашиваю я.