Город в наследство
Шрифт:
Сейчас точно так же говорил огонь. И чтобы понять, о чем он ведет речь, следовало подойти ближе. Точнее, потянуться следом за теплом амулета, лежащего на груди. Так будет быстрее.
Огонь делился воспоминаниями о тех днях, когда пепел вулкана долетал до небес, а лава алой рекой текла к морю, чтобы побороться с ним, поднять клубы пара, а потом застыть длинными черными языками. Множеством, множеством языков, натекающих друг на друга, делающих крошечный островок больше. Огонь умеет создавать землю. Земля изначально родилась из
Ладай скользил по воспоминаниям спящего вулкана. Тек огненной рекой, вливался в море, пытался дотянуться еще дальше, туда, к реке полной воды. А когда дотянулся, перестал существовать. Может на мгновенье, а может и на целую вечность. И когда вернулся, мир неожиданно очень сильно изменился. Или он попал в какой-то другой мир. Мир облаков, разноцветных драконов и зеленоглазого парня, стоявшего напротив. Парня, совершенно на Ладая не похожего, но казавшегося отражением в зеркале.
— Получилось? — спросил Ладай, протягивая руку вперед.
Голос пророкотал незнакомо и величественно, словно принадлежал самой стихии.
— Получилось, — подтвердил Хият, обманчиво мягко, как волна облизывающая пляж.
Руки соприкоснулись, и мир облаков и драконов растаял в яркой вспышке.
Ладая словно окатили ледяной водой. Он вскочил на ноги, обо что-то споткнулся и едва не полетел вниз по склону вулкана. Падение остановило птичье крыло.
Парень отдышался. Удивленно ощупал мокрую голову, убрал с глаз челку и полюбовался символами, переползшими с камня на предплечье. Выглядело красиво. А еще символы казались живыми. Они словно дышали.
— Ну вот, — сказал Ладай. — Теперь одежду с коротким рукавом носить нельзя будет.
Дэспо издал какой-то странный звук, видимо хихикнул. Парень потряс головой. Одежда была последней из проблем, которые его волновали. И надо же было сейчас вспомнить. Хотя живые татуировки наверняка будут привлекать слишком много внимания, а некоторых и пугать. В сочетании с желтым глазом еще за демона примут и попытаются изгнать. Вот весело будет.
— Хият! — женский голос звучал где-то далеко-далеко, но излишне громко.
У Хията раскалывалась голова. Наверное, сознание заплыло слишком далеко в море. Или это жара виновата. Интересно, как Ладай ее выдержал. Он в своем огне должен был просидеть долго. С другой стороны, возможно он ничего не заметил. Огонь его родная стихия.
Вокруг воняло паленой шерстью. Лицо и грудь жгло так, словно Хият перележал на солнце. А по правой руке что-то ползало. Букашка наверное. Наглая такая букашка.
— Хият, очнись! — требовал женский голос.
В лицо подул ветерок, остудив его, переместился ниже и медленно пополз по торсу.
Странный ветерок. Разве ветер ползать умеет?
— Ну, очнись, мне легче лечить будет, — уговаривал голос.
Хият удивился. Его лечат? А кому оно понадобилось? Голос на Дэлу не похож, хотя и очень знаком. Вообще, почему-то этот голос ассоциировался с пламенем.
— Очнись.
Ветерок остудил пожар на коже. Хият немного подышал, подумал и решил сделать усилие — открыть глаза, пока женский голос причитать не начал, как над трупом. Получилось с третьей попытки и мало чем помогло. Мир расплывался разноцветным туманом, в котором колыхалось что-то огненное, но почему-то не обжигающее.
— Молодец, — похвалил голос. — У тебя ожоги, но я с ними справлюсь. Хуже, что ты головой ударился, когда падал. Тебя не тошнит?
Парень попытался улыбнуться и сказать, что все в порядке. И, наверное, слишком резко дернулся, потому что мир покачнулся, свернулся в пружину и пришла обещанная тошнота.
— Зараза, — прокомментировал женский голос после того, как Хията перестало выворачивать. — Точно сотрясение. Что мне теперь с тобой делать?
— Нет у меня сотрясения, — прохрипел Хият, сообразив, что стоит на четвереньках перед недовольной Дораной.
Одежда висела на кусте и надеться на хозяина, при виде девушки, как-то не сообразила. В чем была испачкана левая ладонь, даже думать не хотелось. Голова раскалывалась. Зато тошнота прошла и ожог Дорана, похоже, вылечила.
— Чем ты здесь занимался? — безапелляционно спросила девушка, уперев руки в бока и склонившись над Хиятом.
— Ритуал, — сказал парень, пытаясь высмотреть вокруг воду. Очень хотелось пить и желательно умыться. Не говоря уже о руке, которую следовало вымыть.
— Что ритуал, я и без тебя догадалась, — сварливо сказала девушка. — Ты загорелся!
— Правда? — искренне удивился Хият.
— Думаешь, откуда у тебя ожоги?!
Воды захотелось еще больше. Чтобы умыться, вылить на голову и напиться, точнее нахлебаться до состояния «сейчас через уши начнет вытекать». А под землей река, но попробуй до нее докопайся. Тем более лопаты нет.
— Дорана, у тебя воды нет? — спросил парень, кое-как усевшись.
— Нет! — недовольно рявкнула девушка.
— А лопаты?
Выражение лица у девушки стало очень уж странным. Похоже, она начала сомневаться во вменяемости своего пациента.
— Водички хочется, — объяснил парень.
Под землей речка. С чистой холодной водой. Воды там много, на все хватит.
Левое предплечье начало покалывать. Хият удивленно на него посмотрел, поднес руку ближе к лицу. Довольно долго тупо смотрел на темные символы, оплетшие предплечье спиралью. Воды хотелось все больше и больше. А символы были знакомы. И если Хият что-то понимал, то…
— Очень хочу воды, — сказал парень, стараясь, чтобы прозвучало как призыв.
И вода появилась. Фонтаном ударила из-под земли. Окатила Хията и взвизгнувшую Дорану брызгами. Разлилась лужей. Потом успокоилась и весело куда-то заспешила новорожденным ручьем.