Город в наследство
Шрифт:
Ладай их слушал и слушал и в какой-то момент начал понимать. И это было очень правильно.
Мысли и ритуалы
— Ты меня бесишь, — сказала Дорана, споткнувшись о прятавшийся в траве камень.
Потрясла головой и упрямо пошла дальше. Конечно, говорить что-то подобное парню, чье внимание собираешься привлекать, причем долго собираешься, уже почти десятидневье,
Девушка даже было задумалась о том, чтобы бросить эту затею и ловить Хията в городе, наплевав на возможных свидетелей. Протиснулась между двумя разлапистыми кустами и застыла, чуть не подавившись очередным ругательством.
Хият нашелся.
Он лежал на большой каменной плите, странно белой, с каким-то узором сбоку. Причем не просто так лежал. Эта скотина зачем-то разделась догола, наплевав на то, что на улице довольно прохладно, раскинула руки и притворялась трупом принесенного в жертву человека. В первый момент Доране показалось, что у него и вены порезаны, и нож из груди торчит. Она едва не бросилась оказывать первую помощь, если эта помощь, конечно, все еще была нужна. А потом сообразила, что и раны и нож — просто тени от ветвей.
— Что тут происходит? — спросила у самой себя девушка.
Понятно, что Хият не просто так загорает. Да и камешек подозрительный. Допустим, попал сюда он самостоятельно. В древности лавиной принесло. Но вот разрисовали его уже люди. Или конкретный человек. Сам Хият взял и разрисовал. У него странная тяга к амулетам и ритуалам. Собирателем мечтает стать, что ли?
— Эй! — тихонько позвала Дорана.
Парень, естественно, не отозвался.
— Ладно, подождем, — пробормотала девушка и села под кустом, решив быть терпеливой-терпеливой, как никогда до этого.
Ритуалы прерывать нельзя. Это знает любой идиот. Прерванный ритуал может выродиться во что угодно. И слишком мала вероятность, что это «угодно» будет чем-то хорошим.
Ветер шевелил ветви, рисуя на теле Хията новые раны и шрамы. Парень лежал и не шевелился. Доране очень хотелось подойти и проверить, жив ли он. Но она сдерживалась. Сдерживалась и ждала. Ждала и сдерживалась, мысленно придумывая Хияту казни, одна страшнее другой. Переживать за кого-то девушке совсем не нравилось. Неприятные ощущения.
Лучше бы уже что-то произошло.
— Вот за что мне все это? — спросила у куста Дорана.
Самое разумное — забыть о Хияте, вместе с его тайнами и странным поведением. Но где тот разум? И как забудешь, если он ежедневно маячит перед глазами? Хорошо так маячит. Удивляет и заставляет собой восхищаться, не прилагая к этому ни малейших усилий.
— Во что же ты влип? — спросила Дорана, понимая, что просто так на холодном камне в роще лежать никто не станет.
А еще Хията хотелось оберегать и защищать, даже понимая, что он в этом совершенно не нуждается. Сам кого угодно спасет и защитит.
— Парень с тайнами — это плохо, — сделала вывод девушка.
И тело на белой плите отреагировало.
Хият выгнулся дугой, став на мгновенье похожим на птицу с перебитыми крыльями. Потом упал и загорелся. По крайней мере вскочившей на ноги Доране показалось, что именно загорелся. А главное, не издал ни звука. И это было самое страшное.
— Уверен? — спросил Ладай, скептически глядя на карту.
— Да, — не шибко твердо сказал Хият. — Смотри, вот здесь протекает подземная река. А вот тут в лесочке есть подходящий камень. Не алтарь, конечно, и никто на него не молился, но я думаю, обойдемся без помощи богов. Тем более они у нас разные, мне вообще положено молиться смерти.
— А дальше? У меня кроме Птичьего Глаза других вариантов нет. А там такое расстояние до твоего леска и камня…
— Там море, — сказал Хият. — Река впадает в это море. И застывшая лава с ним соприкасается. У нас получится дотянуться. Ты главное, найди что-то похожее на алтарь и правильно нарисуй символы.
— Нарисую, — уверенно сказал Ладай и улыбнулся. — Будем приносить самих себя друг другу в жертву. Забавно, на самом деле.
— Самый простой способ. — Пожал плечами Хият. — Главное довериться и не сопротивляться.
— Ну, тебе я доверяю.
— Ага, я тебе тоже.
— Значит, получится.
— Не может не получиться, — согласился Хият.
Уверенности в его тоне было гораздо больше, чем в начале разговора. Выбора все равно нет. Значит они обязаны не просто попробовать, а сделать.
И времени все меньше и меньше.
Спрятавшихся цеповиков Хият нашел. Точнее, вычислил долину где они находились. Ладай старательно думал, как теперь в эту долину направить следопытов. А Хият готовил ритуал. Ритуалы у него получались лучше. Ладай же здорово умел их ломать.
А потом часть времени закончилась, и пришла пора ритуала объединения стихий. Точнее, окончательного объединения. Начало был положено в тот момент, когда Хият смотрел на огонь Ладая, а Ладай на бурные воды Хията. Главное доверие. И противоположные стихии смогут стать единым целым, пройдя сквозь людей, которые решили довериться.
Камень Ладай нашел. Не такой удобный как у Хията, но достаточно большой, чтобы не свалиться с него в самый неподходящий момент. Следопыты к Птичьему Глазу не приближались. У них и без вулкана было чем на острове заняться. А Деспо, похоже, веселился. Ему нравилось катать своего хранимого. Нравилось прятаться от следопытов в облаках и летать над самыми верхушками деревьев. Он даже советы с удовольствием давал. Не удивительно, что Ладай в итоге решил сказать добрейшей и мудрейшей, что цеповиков нашел именно его хранитель. Пускай попробуют его допросить, если захотят. Дэспо это повеселит.
Символы Ладай срисовал с бумажки, посекундно сверяясь, вымеряя между ними расстояние и боясь, что на боку камня не хватит места. Потом разделся, чувствуя себя очень глупо, нашел, чем прижать одежду, чтобы не улетела. Подрожал немного на ветерке. Тяжко вздохнул и лег на свой жертвенный алтарь.
Слушать огонь было приятно. Ощущение было похоже на то, что появлялось в детстве в кругу семьи. Когда приходил нелюдимый прадед, все женщины, от старух до сопливых девчонок, распускали волосы, а мужчины, у которых были серебряные цепи, сидели в саду под древним дубом и вели мудрые речи, почему-то перемежающиеся дружным хохотом. Ладай пытался эти мудрые речи подслушать. Но близко подходить не решался, из-за чего все слова старших мужчин семьи сливались с шорохами сада и были похожи на бессвязное бормотание.