Город Жемчуга
Шрифт:
Ночь четвертого ноября, по словам Джоша, ничем не отличалась от остальных ночей. Шан лежала в кровати в запасной комнате Джоша, прислушиваясь к рыданиям своей ближайшей коллеги.
Линдсей вызывала ее раз десять за день, желая поговорить, но Шан так и не отозвалась. Проклятый Эдди Мичаллат и его длинный язык. И дело не в том, что он попытался перехитрить и обмануть ее. Он подкинул Линдсей идею, что, если бы повернуть время вспять, был бы шанс спасти ее сына.
Рыдания Линдсей звучали приглушенно. Но Шан отлично все слышала, и не важно, виной тому с'наататили нет. Если она слышала ее рыдания, находясь на верхнем уровне палат Константина, то во временном лагере все слышали эти рыдания и подавно.
– Ты, сука, не сможешь вечно прятаться от меня.
В этот раз Шан отлично расслышала слова Линдсей. Ни один порыв ветра не заглушал ее слов.
– Слишком много…
Остальное Шан не разобрала. Прикинув, она решила, что Линдсей скорее всего находится возле первой группы крыш-пузырей, с южной стороны, почти у нее над головой… Но вот голос Линдсей стих. Почти час она хранила молчание.
А следующие полчаса - наверное, самые долгие полчаса в жизни Шан - суперинтендант слушала ее захлебывающиеся рыдания. Легко быть жестким со злом. Гораздо труднее перенести чужую боль, особенно если это боль друга.
В конце концов, слишком много всего легло на плечи Шан. Глупо, это ничему не поможет, но Шан все-таки решила, что нужно выйти и встретиться с Линдсей лицом к лицу. Набросив шинель, Шан выскользнула из дома Джоша и по лабиринтам коридоров стала пробираться к поверхности. В одном из коридоров она почувствовала легкую вибрацию защитного щита. Впервые подобное случилось с ней в подземной деревне. Прежде щит никогда не реагировал на нее. Да и сейчас он не остановил ее, просто проверил, а не исенджили она.
Наверху гулял приятный ночной ветерок. Несколько мгновений Шан разглядывала Линдсей, прежде чем та заметила ее. Командор стояла на коленях в траве, и плечи ее сотрясались от рыданий.
– Что я могу тебе сказать?
– обратилась к ней Шан.
– «Извини»? Так должно было случиться.
Линдсей прекратила рыдать и поднялась.
– Должно?..
– Голос ее звучал хрипло, ломался.
– Я только хочу знать: это правда?
– Воображаю, что Эдди наплел тебе.
– Эдди ничего не говорил. Крис сказала, что в твоем распоряжении была одна из биотехнологий вес'хар,которая могла бы спасти Дэвида. Я только хочу знать: это правда? Я хочу знать, кто нанес мне удар в спину: одна из частных компаний или правительство. А может, все дело в пресловутом подсознательном брифинге?
Все оказалось хуже, чем подозревала Шан. «Это работа, никаких чувств, - напомнила она себе.
– У меня нет выбора».
– Лин, я не сделала ничего предосудительного. Я инфицирована, и эта инфекция позволяет мне выжить после сильных травм и отравлений. Я понятия не имею, остался бы жив Дэвид или нет.
– Ложь, ложь, ложь.
– Но инфицируй я его - и в Константине вспыхнул бы бунт…
– Я отлично поняла, о чем говорили Крис и Эдди. Эта инфекция позволила тебе остаться в живых.
– Если бы существовала возможность спасти твоего ребенка, я непременно ею воспользовалась бы.
Линдсей выпрямилась и с решительным видом направилась к Шан.
– Сука!
– закричала она.
– Набожная, упрямая корова! Выходит, я для тебя всегда была пустым местом!
– Ничего подобного. Все дело в личной ответственности. Без сомнения, Шан была в безопасности. Она видела, что
Линдсей не вооружена. Все, что могла сделать командор, так это накричать на нее. Но вреда от этого никакого.
Да и слушать Линдсей больше не имело никакого смысла. Шан повернулась и направилась назад, твердя про себя то, что обычно говорила себе, когда только пришла в полицию. Неприличная брань. Ни на кого лично не направленная. Эти слова не могли кому-то повредить. Нанести вред могли только оружие или кулаки.
Рыдания и проклятия Линдсей стали тише. Шан вернулась в свою комнату в доме Джоша и закрыла дверь.
С'наататхорошо излечивал физические повреждения, но не мог ничего поделать с ранами сердечными.
На следующее утро звонок на шебу Шан был лишь один, но звонивший перешел в ждущий режим, ожидая, когда она откликнется. А суперинтендант тем временем искупалась в маленьком бассейне и потом привела себя в порядок, стараясь не упустить ни одной мелочи. Никаких особых изменений заметно не было, однако Шан стала шире в плечах. Да и лицо ее едва заметно изменилось, и теперь создавалось впечатление, словно Шан постоянно пытается Сосредоточиться на чем-то важном, но всякие мелочи типа мигрени отвлекают ее. До тех пор, пока она не станет напоминать вес'хар,она справится.
Наконец, решившись, она обратилась к компьютеру:
– Что еще, Эдди? Чего тебе надо?
– Не был уверен, что вы ответите мне.
– Если ты позвонил, чтоСы в чем-то обвинить меня…
– Ни в коем случае.
– Хорошо.
– Мне жаль, что все получилось именно так, Шан. Я поступил неправильно.
– Я говорила тебе об этом.
– Но порою все ошибаются. Я же не использую людей, я лишь говорю им правду.
– А я - нет.
– Если бы я мог все изменить, я бы сделал это. Вы понятия не имеете, насколько мне жаль.
– Это ты, Эдди, рассказал обо всем Лин?
– Нет. У меня кишка тонка. Вероятно, Крис Хагель сказала ей, что смогла бы создать устойчивый вид, убрав некоторые побочные воздействия с'наатат.Например, отрегулировав продолжительность жизни.
– Ты серьезно думаешь, что, получив образец, какая-нибудь фармакологическая фирма, занимающаяся биотехнологиями, стала бы изменять паразита, который моментально прекращает кровотечение, или стала бы вырабатывать антитела, чтобы его уничтожить? Если ты так думаешь, то ты ничего не знаешь о корпорациях. Я - офицер СиДиЗОка. Даже не спрашивай меня, что я повидала.