Город Жемчуга

Трэвисс Карен

– Это одна пятая вашего рабочего стола, - объявила она ему, а потом положила обломок с мусором к его ногам. Мусор с грохотом раскатился в разные стороны.
– Тут в том числе пятая часть вашего стула.
– А также пятая часть вашего матраса, кофейной чашки и тарелки.
– Райат, выпучив глаза, уставился на суперинтенданта. Вебстер жевал нижнюю губу, пытаясь сдержать накатывающую волну смеха.
– Можете пользоваться. А как только мы вернемся на «Фетиду», я запру вас в хвостовом отсеке, и там вы просидите весь обратный путь. Теперь можете взять свои вещи и идти.

Эдди хотел было поприветствовать такое решение суперинтенданта, но сдержался. Тем временем ошеломленный Райат стоял и тупо смотрел на груду обломков. Шан ушла в столовую, Вебстер убежал за угол, и оттуда теперь доносился его громкий смех.

Эдди вслед за Шан заглянул в столовую.

– Не могу даже представить себе, что вы могли бы вытворить, напившись, - заметил он.

Шан улыбнулась ему, налив себя чая из раздаточного автомата. Он почувствовал, что она добилась именно того эффекта, которого ожидала.

– У меня есть причина, по которой я как можно реже стараюсь прикасаться к разной дряни.

– Из-за того, что случилось на Марсе-Орбитальном?

– Нет, это из-за того, что я уже имела дело с «Уоррендера-ми». Я ненавижу нытиков, а Райат как раз из таких. К тому же он сам никогда не остановится.
– Тут она усмехнулась. Судя по всему, происходящее откровенно развлекало ее.
– Даже не знаю, что на меня нашло.

Конечно, она знала. Эдди не верил в то, что кто-то, кроме копа с огромным послужным списком, мог пресечь действия террористов после массированной акции. История полна полицейских, нахваливающих себя. Но Эдди обычно не верил в историю. Он не верил в полицейских, пока не встретился с Шан. Несмотря на очевидные капризы, она не оставляла своим противникам ни одного шанса.

– Наверное, нужно было бы взять у вас интервью. Было бы здорово, - заметил он.

– Не думаю, что моя личность заинтересует кого-то через двадцать пять лет, Эдди.

– А как насчет «Зеленой ярости»? Шан просто моргнула.

– Может, в другой раз… Думаю, мне уже достаточно перемыли косточки по этому поводу.

– Точно… Ну ладно.
– Эдди повернулся, собираясь уйти. И все же она не отказалась категорически, и он собирался вернуться к этому в другой раз.– У меня есть копия вашего отчета. Я получил ее из внутренней базы данных ВВС. Вы не станете возражать, если кто-то из миссии захочет с ним ознакомиться?

– Почему я должна возражать?
– Сказав это, Шан почувствовала слабый укол боли. «Возможно, он пытается найти во мне союзника», - подумала она.

– Если кто-то станет интересоваться у меня, кто же вы на самом деле, я просто дам им отчет.

– Можете сделать это в любое время.

– Однако я хотел бы, чтобы изначально вы его просмотрели. Вдруг там есть что-то лишнее.

Шан улыбнулась. Она не могла принять это любезное предложение. Или Эдди и в самом деле пытался подлизаться к ней, или это всего лишь была игра типа «мы оба знаем, кто мы на самом деле».

Однако он преподнес свое предложение как любезность, и Шан очень надеялась, что правильно его поняла.

Арас выполнил обещание. Безериобъявили, что сначала они хотели бы взглянуть на вновь прибывших с безопасного расстояния. «Не то что мы не доверяем, - сказали они.
– Но так будет лучше». Они были не слишком сильно обеспокоены. Потом Арас прогулялся к лагерю землян и впервые взглянул на солдат. Когда он проходил мимо, они застыли, уставившись на него. Временный лагерь выглядел грубым сооружением, своеобразным оскорблением окружающему пейзажу. Однако Арас был уверен, что люди прибыли ненадолго и не станут глубоко зарываться в грунт. Как и при первом прибытии землян, когда их посадочные модули опустились прямо на колонию с'наатат,этот лагерь можно было уничтожить или передвинуть, если бы возникла такая необходимость.

Мужчины и женщины в темных одеждах - зеленых или синих. Все носили брюки. Когда Арас подошел поближе, они, явно нервничая, приветствовали его. Шан предупредила Араса, что никто из ее людей раньше не видел живых инопланетян, и напомнила, хотя он вряд ли в этом нуждался, что ее соплеменники станут таращиться на первого инопланетянина в их жизни…

В ответ на их приветствие Арас ответил вежливым поклоном.

Шан не стала долго расспрашивать его. Безмолвно последовала она за ним на берег моря, стараясь не потерять дыхания. И ей таки удалось не отстать от Араса, несмотря на то, что прогулка получилась довольно длинной. Осторожно пробираясь вслед за ним, Шан поднялась на черную скалу, откуда лучше было видно, что происходит на мелководье.

День выдался облачным, и они могли четко различить границу между светом и тенью. Дюжина безери,слегка покачивая цветными сенсорами, медленно выплыла на мелководье, вытянув длинные щупальца.

Воцарилась тишина. А потом Шан неожиданно заметила их.

– Мой Боже! Огни.

– Вы можете различить форму их тел?

– Конечно.

– Перед вами то, что вы могли бы назвать Советом безери.

– Кто же они такие?
– поинтересовалась Шан. Она соскользнула со скалы и подошла поближе к берегу.
– Кальмары?

Вглядываясь в морские глубины, она стояла, засунув руки в карманы. Ветер смел назад ее темные волосы. Обычно она завязывала их в хвостик. Может, более эффектно было бы заплести их, но скорее всего она не знала, как это делается. Обычно человек суетлив и агрессивен, часто отвлекается на посторонние вещи. Но Шан определенно была не такой. Ее запах соответствовал ее словам и выражениям. И еще Арас был уверен, что ложь дается ей с большим трудом.

Неожиданно она указала на темные движущие облака и странный ряд световых вспышек в воде на мелководье.

– Вы читали о земных кальмарах? Понимаете, что я имею в виду?

– Конечно, они не кальмары, - ответил Арас.
– Но если подходить анатомически, то они и в самом деле головоногие. Они такие из-за своей окружающей среды. И наподобие многих ваших морских животных они общаются с помощью света и тени.

Словно собираясь поставить какой-то эксперимент, Шан подняла руку и махнула.

– Несмотря на отсутствие света, я надеюсь, что они увидят и поймут этот жест.

Арас вынул азиновую карту из своей сумки и протянул ее Шан. Она осторожно взяла ее, словно знала о ее недолговечности и о том, какую редкость та представляет, а потом стала внимательно изучать ее.