Город Жемчуга
Шрифт:
Когда она шагнула в воду, Арас остановил ее.
– Раз вы настаиваете, я дам вам это, - объявил он и выудил из-под туники фасетчатую лампу, а потом протянул Шан, подняв повыше, так чтобы она могла ее разглядеть. Суперинтендант поморщилась от внезапной вспышки разноцветных огней.
– Можете прижать эту вещицу к вашим наушникам, так вы по крайней мере сможете понять хоть что-то из того, что они говорят. Но эта штука переводит только общие, основные понятия. Постарайтесь говорить простыми предложениями.
– Главное, чтобы эта штука могла перевести: «Мне очень жаль». Этого для начала будет более чем достаточно.
– Несколько секунд понадобилось ей, чтобы прикрепить «лампу» к шлему.
– Благодарю.
– Краем глаза она увидела, как «лампа» вспыхнула разноцветными огнями.
– Ступайте, - кивнул Арас.
Зайдя в воду по грудь, Шан оступилась, потеряла равновесие и с головой ушла под воду. Арас поймал ее за локоть и помог встать на ноги. Шан повернулась взглянуть на него и невольно содрогнулась. Арасу не нужна была маска, только микрофон, прикрепленный к горлу, для того чтобы общаться с ней. Он мог задерживать дыхание на очень длительный срок. Шан отметила это как еще одну очень удобную способность вес'хар.
Вот вода скрыла ее с головой, и тяжесть навалилась на грудь. Вокруг все окрасилось оттенками аквамарина. Шан видела тени, двигающиеся в ее сторону. Когда существа приблизились, оказалось, что это создания, напоминающие кальмаров. Их было около дюжины. Они выглядели огромными и мерцали различными цветами. По прикидкам Шан, взрослый безерибыл трех или четырех метров в длину. Да, без сомнения, тот, которого нес Арас, всего лишь ребенок. Шан протянула руки к своему спутнику, чтобы забрать тело.
Один безериотделился от группы, направившись прямо к ней. Суперинтендант протянула ему мертвого ребенка.
– Мне очень жаль, - медленно произнесла она, стараясь как можно четче выговаривать каждое слово.
– Мои люди совершили ошибку. Мы больше никогда не станем делать такого.
Безеримедленно вытянул три щупальца и осторожно обхватил ими тело ребенка, словно упокоил его в колыбельке. Его цвет изменился, превратившись из голубого втемно-синий. Более насыщенного синего Шан в жизни не видела. Казалось даже, что он почти на грани восприятия человеческого зрения. Потом синий цвет безериначал пульсировать. Вытянув еще пару щупалец, инопланетянин забрал ребенка из рук Шан. Неожиданно безериметнулся прочь от нее, выстрелив в ее сторону струей воды. Шан повалилась бы на спину, не поддержи ее Арас.
Потом к ним подплыли другие безери.Они мерцали, что-то вещая, но ни у одного окраска не была столь синей, как у того, что забрал ребенка.
– Они говорят, что мать очень расстроена, но не обвиняет лично вас, - перевел Арас.
– Ребенок просто хотел увидеть незнакомцев. Он слишком далеко вылез из воды.
«Боже!»
– Я хотела бы, чтобы мы еще раз встретились при более благоприятных обстоятельствах.
«Наверное, это не слишком сложно устроить?»
– Мы не хотели причинить вам вред!
Огни постепенно потухли, и толпа существ поплыла прочь от нее. Сначала медленно, а потом все увеличивая скорость. Уже растворяясь во тьме, они сверкнули ярко-красными огнями, а потом исчезли на глубине.
– Они сказали: «Возможно», - перевел Арас.
Глава 19
Мы - очень старая раса, которая прошла через многие стадии развития цивилизации, сделала много ошибок, пока не пришла в нынешнее состояние. Быть развитыми не подразумевает то, что мы должны пройти все стадии развития других рас. К тому же мы в отличие от многих не стремимся к доминированию в космосе. Мы не считаем себя некой силой света. Мы давно повернулись спиной к галактике и отдыхаем.
Сиююас Бюр, матриарх-историк
Две недели после инцидента с Парек Эдди старался не встречаться с Шан. Он ожидал некоего возмездия со стороны ученых, но они вели себя пассивно. То, что они говорили, когда его рядом не было, могло звучать совсем по-другому, но ему все же казалось, что они все глубоко потрясены случившимся. Атмосфера в столовой стала выжидающе враждебной. Никто из ученых не разговаривал с Шан более, чем было необходимо. И при этом никаких обвинений.
Возможно, они и в самом деле были напуганы.
После утреннего брифинга Шан широким шагом прошла через дверь лагеря. Френч отутюжен, ботинки сверкают словно полированные. Эдди всегда задавался вопросом, как ей удается всегда выглядеть столь опрятно. Гальвин и Хагель боязливо оглянулись на нее. Однако Шан, не отводя глаз, проводила их взглядом до дверей лабораторного модуля. Сторонний наблюдатель сразу понял бы, что Шан превратилась в ненавистного надзирателя.
Морские пехотинцы установили собственный порядок, разбив посреди лагеря палатку. Ночью Эдди слышал, как свободные от вахты вояки веселились в сине-ледяном свете ламп наружного периметра. Однако каждое утро они молча выслушивали те обязанности, которые полагалось им выполнять: обслуживание гидропоники, уборка территории и помещений и другая каждодневная, рутинная работа. Кроме того, морские пехотинцы по-прежнему присматривали за учеными, когда те выходили из лагеря. Ученые и военные почти не разговаривали друг с другом, и это разделение на фракции было хуже, чем открытая война.
Шан держалась подальше от ученых и большую часть времени проводила в лагере. Может, она боялась мести с их стороны? Но Эдди не представлял, что может испугать эту женщину. Он не мог вообразить себе преграду, которую она бы с легкостью не сокрушила. Каждое утро, словно ничего не случилось, она проводила брифинг. По поводу случившегося с Парек она не стала делать никаких заявлений, не произнесла никаких оправданий. Парек стерли, точно так же как вес'харстерли города исенджи.
– Шан пытается сделать так, чтобы моим парням стало полегче, - сказала Линдсей. Теперь она держалась по отношению к суперинтенданту совершенно лояльно. Услышав это заявление, Эдди подумал, что ему очень тяжело относиться к миниатюрной, хорошенькой Куруши как к парню.
– Никаких вспышек. Никаких провокаций.
– Думаете, она все делает правильно?
– спросил Эдди.
– Не думаю, что у нее есть выбор.
– А как бы вы поступили?
– Даже думать об этом не хочу.
– Линдсей немного смягчилась. Голос ее зазвучал приглушенно, словно они плели какой-то заговор.
– Думаете, это в самом деле стреляла она?