Город Зверя. Хроники Кейна
Шрифт:
После еды мы отдохнули, и к тому времени, как мы отправились в горы Мендишарии, уже темнело.
Когда лучи восходящего солнца тронули вершины гор на границе Мендишарии, Гулу Хаджи пришлось сдерживать свои шаги.
Мы шли через бирюзовое болото, когда два всадника на огромных, похожих на обезьян дахарах — животных, на которых ездят верхом почти во всех марсианских странах, — появились на вершине ближайшей невысокой горы. Увидев нас, они остановились на миг, а потом поскакали на нас во весь опор.
Разодеты они были пышно, ярко сверкали начищенные доспехи.
Они собрались нас убить, это было ясно.
Гул Хаджи крикнул всего одно слово, когда бросил мне свою пику и выхватил меч.
И слово это было:
— Приозы!
Всадники с грохотом неслись на нас, и я держал пику наготове. Мой противник замахнулся своим огромным мечом, намереваясь размозжить мне голову.
Ему это сделать не удалось, так как я вовремя выставил пику и отбил меч, но удар приоза был настолько сильным, что пика вылетела у меня из рук и мне пришлось отпрыгнуть с пути врага. Я рванулся, чтобы поднять пику, а он развернул дахару, уверенный в своей легкой победе. Улыбаясь так, что узенькие глаза-щелочки стали совсем не видны, он бросился на меня.
II. Ора Лиз
Синий великан уже приготовился пронзить меня насквозь своим мечом. Уверен, что так бы и случилось.
Моя пика была от меня совсем близко, но поднять ее я не успевал. Когда острие клинка уже почти коснулось моей шеи, я отпрянул назад, почувствовав, что был буквально на волоске от гибели, так как меч почти коснулся моего черепа. Я дотянулся до пики и, схватив ее, вскочил на ноги.
Он снова развернул дахару, но я уже знал, что у меня появился шанс, и не упустил его.
Пика попала ему в лицо; он умер сразу же. Когда он падал с седла, пика вошла еще глубже. Меч выпал из его рук и повис на цепи, которой он был прикреплен к металлическому браслету на запястье. Не чувствуя ничьей сильной руки, которая управляла бы ею, дахара взвилась на дыбы. Труп упал на землю.
Оглянувшись, я увидел, что Гул Хаджи был не столь удачлив, как я — а я-то победил только потому, что удача была на моей стороне. Гул Хаджи защищался от дождя ударов, которые обрушил на него противник. Мой друг отбивался, стоя на одном колене.
Я схватил меч убитого мной приоза и побежал на дерущихся с яростным криком. Со стороны это, должно быть, выглядело забавно: невысокий по сравнению со сражающимися великанами, странно одетый — в рубашке, брюках и пиджаке, — вооруженный тяжелым мечом человек бежит на помощь одному из противников!
И тут приоз сделал большую глупость: он развернулся на крик. Мой друг только этого и ждал. Он бросился вперед, выбил у врага его оружие и вонзил свой клинок в его горло.
Гул Хаджи схватил дахару своего противника за поводья, и труп приоза соскользнул на землю, застряв ногой в стременах. Бывший брадхинак освободил его ногу, всем своим видом выражая презрение.
Я понял, какое решение принял мой друг, и повернулся к дахаре убитого мной приоза, которая стояла в стороне и нервно озиралась. Без всадника она имела еще больше человеческих
Итак, у нас обоих были дахары и оружие.
Нам было очень неприятно, но другого выхода не было: мы сняли с трупов все, что нам было нужно. К сожалению, доспехи ни одному из нас не подошли: Гулу Хаджи они были чуть-чуть малы, мне — слишком велики, но мне удалось как-то пристроить ремни через плечо и на них — тяжелое оружие. Я с радостью избавился почти от всей своей земной одежды, стеснявшей мои движения. Теперь, в новых доспехах и с тяжелым оружием, я чувствовал себя совсем как марсианский воин. Я сел верхом на свою дахару и поскакал вперед, стараясь поспеть за Гулом Хаджи, направлявшимся в горы.
Наконец мы были в Мендишарии. Нужная нам деревня — Асде-Трохи — была всего в нескольких милях.
Вскоре мы уже были там. Я ожидал увидеть примитивные лачуги, но моим глазам предстали яркие, украшенные мозаикой стены низких домиков полусферической формы. Мозаики складывались в красивые, искусно выполненные картины. Асде-Трохи была окружена стеной, но когда мы спускались с холма, деревня была перед нами как на ладони. Стена была украшена рисунком, в котором причудливо переплетались различные геометрические фигуры — в основном круги и прямоугольники, — выполненные яркими, насыщенными цветами — оранжевым, синим, желтым.
По мере того, как мы приближались к Асде-Трохи, на стене стали появляться вооруженные люди с обнаженными клинками. Это были синие великаны. На некоторых были доспехи, но не металлические, как у Гула Хаджи, а кожаные, какие я раньше видел на аргзунах. Вооружены они были тем, что смогли, казалось, достать где-то по случаю.
Когда мы подъехали ближе, один из стоявших на стене вскрикнул и стал что-то быстро объяснять остальным.
Раздался громкий ликующий крик, и воины подняли мечи и топоры вверх и стали подпрыгивать от радости.
Очевидно, они узнали Гула Хаджи и так его приветствовали.
В центре деревни был установлен флагшток, и теперь с него спустили одно знамя и водрузили на нем другое. Думаю, они буквально подняли знамя борьбы, так как этот тяжелый желто-черный квадрат был, вероятно, знаменем свергнутого брадхи.
Гул Хаджи улыбнулся мне, когда увидел, как открываются ворота:
— Такой встречи стоило ждать годами, — сказал он.
Мы въехали в деревню. Все жители — мужчины, женщины, дети, которые были с меня ростом! — окружили Гула Хаджи, наперебой выкрикивая слова приветствия.