Город. Никогда не убивайте колдунов

Липницкий Николай

Поели молча, думая каждый о своём. Потом расстелили пенки и улеглись спать. Устали обо, причём, как физически, так и морально, поэтому не стали расписывать смены, а понадеялись на крепость железной двери.

Профессор Берестнев возбуждённо ходил из угла в угол, изредка бросая взгляд на прибор, установленный посреди кабинета.

– Да присядьте вы уже, Михаил Олегович! – попросил его Сергей, доцент лаборатории исследования аномальной энергии. – Согласен, данные выдаёт удивительные. Такого просто не может быть. Но, ведь,

не может быть на большой земле. А мы в Городе. Здесь всё не может быть, но всё же существует.

– Я уже вторую неделю в этом Городе и всё никак не могу привыкнуть. Ведь всё, что мы знали, всё чему учили нас и чему учим мы, здесь поставлено с ног на голову! По сути дела, все мои знания бесполезны!

– Ну не надо так категорично, профессор! Хотя, когда я год назад прилетел сюда, я тоже был в полной растерянности. Так же, как и Вы, пережил полный шок. Но, как видите, ничего страшного не случилось, и мы все здесь работаем. И познаём много такого, о чём на большой земле страшно было подумать.

– Ну да, ну да. Просто всё это никак не укладывается в голове. Например, вот это, – Берестнев сделал круговое движение рукой. – Этот район. Пространство со свойствами, которых нет даже не только на большой земле, но и в самом Городе! Замкнутый энергетический контур, внутри которого творится чёрт знает, что! Ведь прибор сейчас показывает, как минимум восемь пробоев в пространственно-временном континууме! Вы понимаете, что это значит?

– Понимаю, конечно. Теоретически, это окна в другие измерения.

– Так и я про это. Если бы кто-нибудь у меня на кафедре только заикнулся бы о том, что такое может быть, я бы с позором изгнал бы его. А тут сам наблюдаю подобное. Надо срочно отыскать место нахождения хотя бы одного пробоя и запустить туда зонд!

– Профессор, торопиться не надо. Мы только разворачиваем эту лабораторию. Без надёжного сопровождения на территорию промзоны соваться нельзя. А у нас военных только –только на охрану этого здания. Потерпите немного. Как только лаборатория заработает в штатном режиме, мы обязательно исследуем все пробои.

Действительно, лаборатория, которую разместили в здании заводоуправления одного из нескольких заводов на территории промзоны, только начала разворачиваться. Ежедневно прилетавшие вертолёты везли и везли необходимое оборудование. Даже штат был ещё не полным. А работы предстояло много. Аномальная энергия, выплеснувшаяся из НИИ связи больше тридцати пяти лет назад, невероятным образом замкнула энергетический контур по точкам: электроподстанция, заводская труба, подъёмный кран, линия электропередач вдоль железнодорожного пути, по сути превратив всю промзону в совершенно уникальный район со своими свойствами пространства-времени.

Промзона. Инородное вещество, заноза в теле Города. Территория, где небо, кажется, не такое яркое и воздух буквально звенит от смертельной опасности, поджидающей на каждом шагу. Если Город живой, состоящий из множества организмов, мутировавшего зверья, хищной флоры, диких, мародёров, уродов, сталкеров, военных, аномалий, живущий в какой-то дикой, но всё же гармонии, то промзона представляет собой просто набор агрессивной флоры, фауны и аномалий. Души, имеющейся у Города, здесь нет и в помине.

Промзона. Территория, разделённая бетонными заборами, опутанная стальными нитками трубопроводов и застроенная серыми коробками цехов и складских помещений. По этой территории носятся стаи слепых псов, без промедления атакующих всё живое, а аномалии подстерегают на каждом шагу. А ещё, множества миров через червоточины в пространстве-времени питают промзону аномальной энергией, впуская сюда чудища, которые разве только в кошмарном сне можно увидеть.

Ночью промзона не засыпает. Она ждёт. Тишины здесь не бывает никогда. Возятся в кустах мыши, воют шипохвосты сцепившись друг с другом за обладание самкой, поскуливают и дёргаются во сне слепыши, гудят, закручивая со страшной силой воздух смерчи, хлещут жгутами электрических разрядов по стенам цехов электры и ждут свою жертву, затаившись на бетонке, трамплины, мясорубки и прессы.

И везде одна сплошная опасность. Потому что это промзона.

Ночью никто их так и не побеспокоил. Выспались на удивление хорошо и, позавтракав на скорую руку, отправились дальше. За бытовым корпусом между стеной здания и трамплином был достаточно широкий проход и удалось пройти без проблем. Дальше путь лежал через забор, так как электра перекрыла промежуток между зданиями. Перелезли через ограду и, оказавшись на территории уже другого предприятия, сразу наткнулись на небольшую стаю слепых псов. Слепыши и сами не ожидали, что почти на их головы свалятся два вооружённых человека, поэтому испуганно шарахнулись в сторону, сбившись вокруг молодого, ещё не опытного альфача.

Первым опомнился Хром, швырнувший прямо в середину стаи последнюю гранату и буквально снёсший Бороду за постамент с огромными облупившимися буквами, складывающимися в фразу: «Слава Советским химикам!»

– Это сколько же здесь эти буквы стоят? – удивлённо произнёс он, выныривая из-за постамента и добивая уцелевших псов.

– Ещё с Союза стоят. – ответил Стас, присоединившись к добиванию стаи. – И никто же не демонтировал.

– Наверное, этот завод при развале Союза перестал работать. Вот и стоит всё, – предположил Хром. – Ладно, пошли вон там назад перелезем. А то нашумели мы здесь. Как бы кто посерьёзней не припёрся. Да и отклонились мы от маршрута.

Опять перелезли назад, однако, пройдя цех опять упёрлись в карман из аномалий. Буйная электра свирепо бросалась из стороны в сторону, времена схлёстываясь со смерчем и далеко разбрасывая искры электрических разрядов.

– Может, сходишь, артефакты поищешь? – не удержался от сарказма Борода.

– Ну нет. Дураки все в посёлке остались. Или по аномалиям потихоньку в арты превращаются. А я ещё жить хочу.

– Куда теперь?

– Назад. Через ту территорию обходить будем. Далековато, конечно, а что поделаешь?