Города Беларуси в некоторых интересных исторических сведениях. Витебщина
Шрифт:
Истоки исконно белорусской нравственности, культуры, попытки образовать и образоваться в этой культуре, сохранить национальный язык следует искать в исследовании истории подобных, утвержденных не по прихоти магната, а по естественному устремлению народа, монастырей. Именно там, на этих островках духовности, и выставлялась главной целью забота о том, чтобы сохранить белорусов, как народ, отвлечь их от опиума ложной западноевропейской красивости.
Был недостаток книг на родном языке. Отсюда возникла проблема образованности и сохранения национальной культуры. И вот в 1630 г. Богдан Стеткевич-Завирский приглашает из Киева Спиридона Соболя. Перед последним ставится задача создать типографию при Кутеинском монастыре и наладить работу и ней…
Приглашение было принято. Соболь привез из Киева часть типографского оборудования: два шрифта вместе с несколькими десятками больших и малых инициалов, две рамки для титульных листов, тринадцать досок-заставок, одна из которых некогда принадлежала Ивану Федорову, три доски-концовки. Мастеровыми людьми Оршанщины было изготовлено остальное необходимое оборудование.
Первой книгой, изданной в Кутеинском монастыре, стало «Брашно духовное» (1630 г.). Именно здесь, на Оршанщине, Спиридон Соболь осуществил свою главную мечту — создал книгу, которая послужила делу пропаганды родного языка. Этой книгой стал знаменитый кутеинский «Букварь» (полное название «Букварь сиречь, начало учения детям, начинающим чтению извыкати»). Первые его экземпляры вышли в 1631 г.
С 1632 г. монастырскую типографию возглавил сам игумен Иоиль. Результатом почти четвертьвековой истории ее деятельности стало около двадцати изданий общим тиражом в несколько сотен экземпляров. С типографией тесно сотрудничала местная школа гравюры. Живописная природа края, его флора и фауна нашли свое отражение в талантливо выполненных гравюрах, украшавших каждое издание. Находили свое место иллюстрации и на библейские темы. Печатались даже ноты…
История Кутеинского Богоявленского монастыря трагична. Способны ли мы осознать теперь, четыре столетия спустя, всю сложность становления и существования этой обители?.. Колониальные власти, как и должно было узурпаторам, пригнетали национальное свободомыслие. И осуществляли это крайне просто — с помощью непомерного налогообложения. Афанасий Филиппович — белорусский общественный, политический и церковный деятель, живший некоторое время в здешнем монастыре, засвидетельствовал в своем дневнике («Диариуше»), что только за одно утверждение строительства («печать») Святодуховской церкви оршане вынуждены были заплатить подканцлеру «двесте червоных золотых». Естественно, такая власть православных Орши не устраивала. Вдобавок, в 1654 г. началась русско-польская война. Неприязнь властей к диссидентам-монахам усилилась. В конце концов, лихолетия остановили работу кутеинских книгопечатников.
В 1655 г. типографское оборудование, резной иконостас соборной церкви были тайно вывезены из Кутеинского монастыря в Иверский монастырь под Новгородом. Туда же последовал и сам игумен Иоиль. Но добраться до новой обители ему было не суждено — он умер в Болдине во время переезда, завещая братии похоронить его в Иверском монастыре. В 1675 г. оборудование бывшей кутеинской типографии было перевезено в Москву и передано в распоряжение Симеона Полоцкого…
В 1656 г. Кутеинский монастырь посетил царь Алексей Михайлович. По его приказу резчики по дереву Арсений и Герасим, а также гравер Паисий были взяты в Москву. Свою деятельность продолжили в Москве и кутеинские печатники, в частности мастер по изготовлению матриц для отливки шрифта — Каллистрат.
Дальнейшие сведения из истории Кутеинского монастыря достаточно скупы. Монастырь продолжал существование — но не борьбу с властями. В июне 1885 г. от удара молнии сгорел соборный храм… В 1890 г. было завершено возведение величественной каменной башни-колокольни вместо истлевшей деревянной над воротами в северной части ограды. В 1904 г., с целью как-то активизировать деятельность Кутеинской обители, из Киева в нее прибыло несколько монахов. Новыми обитателями было «заведено образцовое лесное и полевое хозяйство, огородничество, пчеловодство, садоводство и обучение ремеслам: столярному, малярному, портняжеству и сапожничеству».
Имя «Наполеон» продолжает магически привлекать нас, как красное полотнище быка. Собственно, так было всегда, интерес к личности и судьбе этого человека никогда не пропадал. Может быть, по причине той идеи его, которая только теперь, двести лет спустя, начинает находить в Европе свое воплощение.
Виктор Павлович Лютынский, скромный, умный, интеллигентный человек, начинает свою брошюру «Орша в войне 1812 г.» с дневниковой записи одного русского путешественника — некоего В. Броневского, который сделал ее в 1810 г.: «Орша намного меньше, чем Толочин, и подобна на обыкновенную деревню с деревянными избами, почерневшими от времени. Улицы не мощены, и все вместе являло собой бедность». Так выглядела Орша накануне войны.
18 июля 1812 г. первый отряд, численностью всего двести человек, из кавалерийской бригады генерала Пьера Эдуарда Кольбера врывается в Оршу. Причем французы пробрались в город оврагами.
Отряд сразу же овладел провиантским магазином, найдя здесь большое количество муки, овса, сена и амуниции.
На следующий день город занимает 3-й кавалерийский корпус генерала Э. Груши. Через Оршу проходят и части 8-го (вестфальского) корпуса генерала А. Жюно. Населению было приказано присягнуть на верность французов. Начались осуществляться реквизиции, а попросту грабежи. Особенно печальную славу в Орше и ее окрестностях снискали по себе вестфальские части. Крестьяне говорили тогда: «Француз, если сыт да пьян, никого не трогает, только язык его лепечет, словно мельница. А эти окаянные беспальцы (вестфальцы) проходу никому не дают и готовы рубаху последнюю снять». Варварскому разграблению подверглись все церкви и монастыри Орши. Вот лишь один пример.
В Кутеинском монастыре Богоявленской церкви представители цивилизованной нации разрушили престол, содрали с икон серебряные оклады, ободрали серебряные оклады с Евангелий…
Поздней осенью 1812 г. остатки некогда «великой» армии откатывались на запад через Беларусь.
На рассвете 18 ноября Наполеон выехал из местечка Ляды в направлении Орши. После продолжительной стужи наступила оттепель. Грязь еще более усложнила путь.
В авангарде отступавшей армии шли части генералов И. Зайончека и А. Жюно. Арьергард составляли войска маршала Л.-Н. Даву и маршала Э.А. Мортье с Молодой гвардией.
В пять часов вечера Наполеон со Старой гвардией прибыл в Дубровно, принадлежавшее князьям Любомирским. Он остановился в их дворце.
Перед рассветом 19 ноября усадьба была разбужена криками: «К оружию!» Причиной суматохи оказалось появление на аванпостах донских казаков, которых французы панически боялись.
Утром 19 ноября Наполеон выходит к Орше. По дороге император, по словам генерала Г. Дедема, «шел пешком и проповедовал дисциплину». Не доходя до Орши, Наполеон приказал построится в каре Старой гвардии, после чего держал речь перед воинами об опасности дезорганизации.
Около часа пополудни Наполеон прибывает в Оршу и располагается в Иезуитском коллегиуме. Как всегда в критических ситуациях он воспрянул духом: «Довольно я был императором, настало время стать снова генералом». Он предписывает ежедневно доносить ему о состоянии и движении всех частей своего войска, для чего были оставлены позади отступающей армии особые офицеры-ординарцы. Часть дня Наполеон проводит у моста, осматривая с левого берега город, «как будто собирался сохранить его в своих руках» (Коленкур).