Городские легенды (авторский сборник)
Шрифт:
— Ты гораздо лучше, - сказала Катрина Мэтту после первых двух-трех песен.
— Просто другой, — ответил он.
Катрина только улыбнулась и покачала головой.
Когда концерт закончился, он отвез ее назад, в Верхний Фоксвилль, и оставил у дверей Люсии, целомудренно поцеловав на прощание.
В четверг вечером они пошли смотреть пьесу в Стэндише, небольшом концертном зале, который пробавлялся тем, что предоставлял свою сцену то музыкантам, то труппе репертуарного театра. Катрина была зачарована. Она никогда раньше не видела живых актеров,
Было чуть больше одиннадцати, когда они вернулись домой. Люсия куда-то ушла, так что вся квартира была в их полном распоряжении, но когда Катрина пригласила Мэтта зайти, тот стал отнекиваться. Катрина ничего не поняла из его сбивчивых и невнятных объяснений. Ей было ясно одно: дни уходят. Субботний вечер, последний назначенный ведьмой срок, был уже недалек и приближался со страшной скоростью.
Когда он наклонился, чтобы поцеловать ее в лоб, как в прошлый вечер, она подняла голову, и их губы встретились. Поцелуй длился долго, их языки ласкали друг друга. Она прижалась к нему, ласково провела руками по его спине, но он отшатнулся, и в глазах его мелькнул страх.
«Почему ты меня боишься?» — хотелось спросить ей, но она уже поняла, что дело не в ней одной. Его пугали любые близкие отношения. Его пугала ответственность, и не исключено, что он просто ее не любил. Может быть, со временем он смог бы ее полюбить, но времени у нее как раз не было. Дни проходили быстро; часы мчались как угорелые, в спешке налетая друг на друга.
Она грустно улыбнулась и выпустила его из своих объятий, постояла, прислушиваясь к его затихающим шагам на лестнице, потом медленно вошла в квартиру и закрыла за собой дверь. Каждый ее шаг отзывался такой острой болью, точно ее маленькие ножки пронзали кинжалами насквозь, и так было все время с тех самых пор, как она впервые ступила на землю. Ей вспомнились волны, свободные, где движение не причиняло боли, но она отказалась от воды и чешуи. На радость или на горе, теперь ее дом здесь, на суше.
Но в ту ночь ей снилась пена. Она собиралась у крутого берега рядом с ее былым домом, когда ветер гнал озерные волны на скалы. Ее сестры плавали рядом, плача.
Во второй половине дня в пятницу Эми и Люсия сидели на скамейке в парке Фитцгенри и наблюдали, как движутся автомобили по Палм-стрит. Девушки только что вернулись из «Игрека», где полоскались в бассейне, и теперь потягивали кофе, купленный у уличного торговца из тех, что с самого утра выстраивались со своими тележками на тротуаре вдоль парка. Небо затянули тучи, в воздухе пахло дождем, но, несмотря на все мрачные прогнозы синоптиков, за день не выпало ни капли.
— Ну, как дела у Катрины? — спросила Эми.
Люсия не то чтобы помрачнела, скорее ее лицо приобрело озадаченное выражение. Она отхлебнула кофе, поставила чашку между ними на скамейку и вынула сигареты.
— Ну, начало в прошлое воскресенье было бурным, — сказала она. — Он оставил ее в слезах.
— Господи, так скоро?
— Не все так плохо, как кажется, — сказала Люсия.
Она закурила сигарету и выпустила колечко дыма. Эми закашлялась.
— Извини, — сказала Люсия. Переложила сигарету в другую руку, подальше от Эми.
— Да я не от дыма, — объяснила Эми, подняв руку к горлу. — Целый день сегодня горло щекочет. Надеюсь, я ничем не заболеваю. — Она отхлебнула кофе и пожалела, что у нее нет с собой леденца для горла. — Так что случилось? — спросила она.
— Два дня он не показывался, не звонил — наверняка на меня боялся нарваться, как думаешь? — но со среды, когда он все-таки объявился, ведет себя как душка. Сводил ее в «Совиную ночь» послушать твоего дружка Маккаули, на следующий вечер они ходили смотреть пьесу Лиззи, которая идет в Стэндише, а сегодня отправились по городу слоняться вроде бы.
— И все-таки ему кто-то нужен, — сказала Эми.
— Наверное. Но, зная, что было с ним у тебя, мне как-то не хочется, чтобы то же самое произошло с Катриной.
— Но они хотя бы делают что-то вместе. Он с ней разговаривает.
— Да, но сегодня он сказал ей, что на ближайших выходных его не будет в городе.
— Верно. Он и репетицию группы в субботу утром отменил из-за концерта в баре на мысе Харнетт. Что тут особенного? Это его работа. Она должна это знать.
Люсия пожала плечами.
— Просто я подумала, что он мог бы и с собой ее взять.
Эми сочувственно вздохнула:
— Мэтт не очень-то расположен брать своих подружек с собой на концерты. Помню, как меня это бесило, когда мы с ним дружили.
— Короче, она очень расстроилась из-за того, что он ее не пригласил. Я ей сказала, чтобы она ехала сама, и все тут, — пусть едет и встречает его там; даже предложила ей денег на автобус, но она боится, что он не на шутку рассердится.
— Не знаю. Похоже, ему нравилось смотреть, как она танцует, когда мы играли в «Закусочной Финни» в те выходные. — Эми помолчала. — Хотя тут он, конечно, будет играть свою музыку. Под его песни не очень-то потанцуешь.
— Его песни ей тоже нравятся, — сказала Люсия.
Эми вспомнилось то напряженное внимание, с каким Катрина слушала его песни в тот вечер в «Закусочной Финни», и ей стало понятно, почему Мэтт не взял ее с собой на этот концерт.
— Быть может, все дело как раз в том, что они ей слишком нравятся, — сказала она. — Мэтт вкладывает в свою музыку очень много, а исполнитель он блестящий, ты и сама это знаешь, но в то же время он очень скромный. Наверное, он просто решил, что его будет смущать, если она будет сидеть там и... — Ее плечи поднялись и снова опустились, — Ну, не знаю, упиваться его песнями, что ли.
— Ну и что, все равно мог бы хотя бы попробовать, как это будет. Мне надо сегодня помочь Шарон с декорациями, так что Катрина будет всю ночь бродить по квартире одна как неприкаянная. Я звала ее с собой, но она отказалась.
— Я могу к ней зайти, — сказала Эми.
Люсия ухмыльнулась:
— А я думала, ты никогда не предложишь.
Эми шлепнула ее по руке:
— Так ты меня подставила!
— Что, есть еще порох в пороховницах или как? — спросила Люсия, дуя на свои ногти.