Городской мальчик
Шрифт:
– А на географии, – улыбнулась миссис Горкин, – ты чуть не умер от голода… или мне показалось?
Герби воспользовался правами, дарованными Конституцией, и не ответил.
– Ну что случилось, Герби?
– Ничего.
– Нет, случилось.
– Ничего не случилось, миссис Горкин.
Удар попал в цель, учительница покраснела. Обворожительная Диана Вернон, видно, и сама была не рада титулу – миссис Горкин. Эта фамилия еще непривычно резала слух новобрачной.
Герби, – смущенно улыбнулась учительница, – но ведь то, что я теперь миссис Горкин, не помешает нам остаться друзьями, правда?
(Сколько бы
– Само собой, – сурово ответил Герби и подтянул штаны.
– Я тебя как-нибудь познакомлю с Морти… то есть с мистером Горкином. Он работает завучем в семьдесят пятой школе. Ты ему наверняка понравишься. Умные юноши ему по душе.
Герби с презрением отверг лесть.
– Само собой, – повторил он.
Женщина, некогда звавшаяся Дианой Вернон, произнесла:
– Герби, подойди поближе.
Мальчик с неохотой повиновался: боком подвинулся к столу и положил на него руку. Учительница накрыла его руку своей. Мальчик отдернул руку.
– Герби, когда тебе исполнится столько же лет, сколько мне сейчас, из тебя вырастет мужчина поинтереснее моего мужа, и в жены ты возьмешь женщину куда красивее меня, и, надеюсь, обязательно приведешь ее сюда и познакомишь нас, хотя я мало надеюсь на это.
Этот монолог Герби посчитал сплошной бессмыслицей, так как был уверен, что ему никогда не будет столько же лет, сколько бывает учителям.
– Само собой, – в очередной раз произнес он. Миссис Горкин развернула бутерброд и, признавая свое поражение, холодно разрешила мальчику удалиться. Тот вернулся к своей парте, схватил пакет с завтраком и выбежал из класса.
Оказавшись за дверью, Букбайндер остановился, гордо расправил плечи и повязал на правую руку желтую повязку, украшенную тремя серебряными звездочками. Затем не спеша направился через пустой коридор к лестнице для мальчиков. Рядовому школьнику закон предписывал в этот час следовать без промедления в столовую или на площадку для игр, – иначе грозила красная карточка за безделье. Но Герберт имел право выбрать в этом огромном доме укромное место для дневной трапезы.
Дело в том, что Герберт принадлежал к числу избранных лиц школьного общества – к начальству. Он был командиром отряда Коммунальных Услуг. Конечно, это вам не грозный Полицейский отряд, члены которого стояли у ворот, у дверей, на поворотах в коридорах и покрикивали: «Ходить парами! Быстрей! Разговоры!» Полицейские могли схватить нарушителя и предъявить ему страшную зеленую карточку, предвещавшую гнев свыше, а отряд Коммунальных Услуг такой власти не имел. Коммунальщики дежурили в разных местах школы, и в их обязанности входило лишь поддерживать чистоту в здании и во дворе. В насмешку полицейские прозвали отряд Помойной командой и не упускали случая позубоскалить насчет разницы между всемогуществом красных повязок и призрачной властью желтых.
Поскольку полицейских набирали из самых высоких и сильных учеников, Герби давно отчаялся заполучить красную повязку и вместо этого вышел в командиры отряда Коммунальных Услуг. Коль не суждено стать гордым волком, рассудил он, так лучше уж быть собакой, но не беспомощной овцой. И правильно рассудил. Командирская должность позволила Герберту ходить под видом проверок куда вздумается. Он мог опаздывать на занятия и беспрепятственно проходить через любые ворота. Став командиром, Герберт перестал получать оранжевые карточки за опоздания, которые преследовали его еще с детского сада. Наконец-то отметка по поведению сдвинулась с четверки с минусом повыше. Пусть невежды ехидно тычут в него пальцами: «Помойный король!» Герби постиг одну из величайших тайн общественной жизни: если ты охраняешь закон, на тебя он не распространяется, – и теперь смаковал плоды своего открытия.
Герби сбежал по гулким железным ступеням на третий этаж. Поравнявшись с дверью актового зала, обитой медными гвоздями поверх коричневой кожи, он подумал, что большой пустынный зал – как раз под его унылое настроение. Герберт толкнул дверь, прошел мимо задних рядов к широкому окну, взобрался на теплый от солнца подоконник и теперь, уже не таясь, открыл пакет с завтраком, сладко вздохнув при этом, впрочем, настолько, насколько позволяло ему это его разбитое сердце.
В это же самое время Герби случайно заметил, как в небольшом окошке вверху двери, с видом на лестницу для девочек, блеснули на солнце чьи-то рыжие завитки. Вытянув шею, он увидел, что завитки принадлежат красивой, хорошо одетой девочке лет одиннадцати.
2. Дальнейшие шаги
В воззрениях Герби Букбайндера не было полной ясности относительно явления, называемого словом «девочки».
Девочек как вид рода человеческого он причислял к существам низшего порядка, к недоразвитым. Играют в глупые игры; говорят противными пискливыми голосами, хихикают; строят из себя тихонь; всегда норовят напакостить нормальным людям (одиннадцатилетним мальчикам); одеваются чудно; хитрющие. К большинству этих визгливых особ он питал глубокое пренебрежение.
Однако по неведомому закону природы время от времени Герби попадалось на глаза нежное, вызывающее симпатию создание, которое можно было отнести только к разряду девочек, так как оно обладало всеми их внешними приметами: длинные волосы, платье, тоненький голос. Но на прочих девочек оно походило не больше, чем солнце на грошовую свечку. Почти каждый год являлся новый ангел. Во втором классе то была Розалинда Сарнофф, черноволосая и улыбчивая. В четвертом – Сэди Бенц, всегда одетая в пышно-белое платье. В пятом – русоволосая Мадлен Костиган, она играла в мяч не хуже мальчишки. По соседству с домом Герберта жили раньше еще две девочки, которых он знал только по именам, – Милдред и Франсис, и которые смутили его жизнь, переехав в другие районы Бронкса.
Иной раз божественный свет озарял вдруг самую обыкновенную девочку. Мадлен Костиган целых два месяца просидела с Герби за одной партой в классе мисс О’Трейди, ничем не отличаясь от остальных тараторок. Но вот однажды за опоздание Мадлен и нашего героя оставили после уроков. И когда они вытряхивали тряпки для доски, в душе Герберта зазвучала райская музыка; он увидел, как неземная красота окутывает Мадлен рассветной пеленой, и в следующий миг сделался ее рабом. Волшебные чары могли так же необъяснимо рассеяться, как вышло с Сэди Бенц, оставив на месте божества посредственность, которую можно было лишь презирать. Но такое случалось редко. Обычно эти небесные существа исчезали из жизни Герби по воле времени и обстоятельств. Диана Вернон, первая женщина в веренице избранниц, пришла на смену Мадлен Костиган.