Горох в стенку (Юмористические рассказы, фельетоны)
Шрифт:
С этими словами Черчилль удалился предаваться своим печальным мыслям, а Макдональд и Гендерсон надели ливреи и с аппетитом принялись за королевские котлетки.
1926
ПАРАД ПОБЕДИТЕЛЕЙ
На арену европейского цирка вышел распорядитель и провозгласил:
– Леди и джентльмены! Сейчас состоится торжественное закрытие нашего грандиозного чемпионата международной классовой борьбы и раздача призов. Призы любезно согласился раздавать бывший чемпион старой Англии, король-легковес Георг Пятый! Музыка, туш... То есть, музыка, гимн!
Под звуки гимна и при кликах "гип, ура!" изысканной буржуазной публики на арену, прихрамывая, вышел король в потертом сюртуке, приподнял над головой корону и сел за судейский столик.
– Итак, представление начинается. Первый номер - парад победителей. Музыка - гимн... то есть, тьфу, музыка, марш! Пар-рад, алле!!
На арену гуськом вышли чемпионы-победители, надув жиденькие мускулы и выпятив впалые груди.
– Господа! Сейчас непобедимый чемпион английской рабочей партии тяжеловес Гендерсон и борец среднего веса Болдуин продемонстрируют запрещенные приемы классовой борьбы. Гендерсон, Болдуин, на ковер!
Публика затаила дыхание.
– Внимание! Двойное бра руле в партере. Видите, господа: одна рука Гендерсона якобы берет за горло Болдуина и объявляет всеобщую забастовку, а другая тем временем совершенно незаметно берет автоматическую ручку и подписывает соглашение с предпринимателями. Высший класс соглашательской техники.
– Не-пра-виль-но!
– Правильно, господа. Сам король одобрил.
– Браво, браво, браво!
– Дальше, дальше, господа! Мельница в стойке. Гендерсон, покажи. Пока эта самая меньшевистская мельница мелет, капиталисты расправляются с бастующими. Чистенький приемчик.
– Не-пра-вильно!
– Кто это там все время кричит "неправильно"? Совершенно правильно! Томас применял этот прием с большим успехом во время последней схватки между капиталистами и рабочими.
– Браво, браво, браво!
– Дальше. Так называемый мост. Прошу убедиться. Гендерсон, покажи. Видите - он делает мост, по которому без всякого труда Болдуин проводит на бастующий завод любое количество штрейкбрехеров.
– Браво! Бр-раво-оо! Би-с!
– За поздним временем переходим к раздаче призов. Король, раздавайте.
– Первый приз - орден Подвязки - присуждается борцу, скрывающемуся под желтой маской.
– Интересно, кто бы это мог быть? Снимите маску!
– Попрошу вас снять маску, таинственный незнакомец!
Таинственный незнакомец застенчиво снял маску.
– Ба! Плутишка Макдональд! Ха-ха! Мы так и знали, что это ты, старый мошенник!
– Получай подвязку, Мак. Пускай она гордо поддерживает ваши носки и вашу незапятнанную репутацию моего старого лакея.
Макдональд почтительно приложился к королевской ручке.
– Второй приз присуждается Гендерсону и Томасу. Получите, милые, на чай десять тысяч фунтов и поделите по совести, только чур не драться. Да скажите там, на кухне, чтоб вас накормили.
– Господа, чемпионат международной классовой борьбы считается оконченным. Музыка - ту...
– Стойте! - раздался грозный голос, и на сцену медленно вышел новый борец, в красной маске. - Стойте!
– Кто вы такой? - испуганно пискнул король.
– Я - чемпион рабочих всего мира. За мной миллионы угнетенных. Стойте! Борьба не кончается. Она только еще начинается. Ни с места! Музыка, "Интернационал"!
...И в европейском цирке повисла тягостная тишина...
1926
ЕВАНГЕЛЬСКАЯ ИСТОРИЯ
Орган независимой Крестьянской партии, три номера которого были конфискованы день за днем, вышел с главой Евангелия вместо передовой и с примечанием от редакции, что "эта передовая, вероятно, не будет конфискована комиссаром правительства".
Телеграмма из Варшавы
Комиссар польского правительства вызвал к себе редактора газеты и сказал ему:
– Садитесь.
– На сколько? - бледно заинтересовался редактор.
– На этот раз на две минуты, не больше, - вежливо улыбнулся комиссар правительства.
– С заменой штрафом или же без замены?
– Без всякого штрафа и без всякой замены, пан редактор. Даже наоборот. Разрешите от имени польского правительства выразить вам горячую признательность за то, что вы в вашей уважаемой газете отказались от всякого рода политических выпадов против государственной власти и решили заменить крамольные передовицы цитатами из Священного писания. Надеюсь, что и впредь вы будете держаться такой же благонамеренной линии. Не так ли?
– Пан может быть в этом уверен, - элегантно поклонился редактор.
– Приятно слышать. Старайтесь, молодой человек.
– Постараюсь...
– То-то! И чтобы никаких выпадов. А то у меня в двадцать четыре часа... Понятно?
– Понятно.
– Ступайте же, молодой человек, и продолжайте в том же евангельском духе.
– Мерси. Буду продолжать. До свидания.
Придя в редакцию, редактор стиснул острыми кулаками виски и нежно скрипнул зубами.
– Секретарь!
– Что прикажете?
– Основное содержание завтрашнего номера?
– Передовая на тему о растущей безработице, телеграммы, фотография Пилсудского, беседующего с английским представителем, фотография, изображающая сенаторов, расходящихся после заседания сената, стихотворение "На бой с тьмой!", зарисовка нашего художника демонстрации безработных в Лодзи и объявления.
– Хорошо. Тащите сюда Евангелие. Будем сочинять в строго евангельском духе. Хор-ро-шо!..
Комиссар развернул утром очередной номер газеты, ярко улыбнулся и воскликнул: