ГОРСТЬ СВЕТА. Роман-хроника Части первая, вторая
Шрифт:
За несколько дней до затмения, когда прибыли уже и столичные спецкорреспонденты, Рональда Вальдека чуть не среди ночи подняли с постели в его гостиничном номере. Агенты угрозыска привезли похищенные чемоданы, документы и деньги американских путешественниц! Теперь они могли вернуть свой долг и советскому журналисту! (Он, кстати, уже начал испытывать финансовые затруднения). Дамы долго жали ему руки, говорили на английском языке слова благодарности, вручили ему деньги в пакете, но выразили опасение, что погода сорвет все наблюдения, ибо нет никаких видов на уменьшение сплошной облачности. Встревоженный Дональд Менцель, казалось, тоже мало верил в успех, и Рональду пришлось его утешать и обнадеживать.
Сам он почти не покидал площадки. Поскольку туда не допускали газетчиков, Рональд, по совету Герасимовича, взял на себя некоторые вспомогательные обязанности в советской экспедиции, временно войдя как бы в ее состав, подсобным техником-геодезистом. Поручали ему работы по привязке, нивелировке, вычислению координат фундаментов, сделанных на астрономические приборы. Этим топогеодезическим работам Рональд научился в армии и очень ими увлекался. Между делом кончил еще курсы планировщиков при Моссовете. Ему потом весьма пригодились эти знания в годы Ленинградской блокады и в северной «академии»...
Видя, что человек, выручивший жену в дороге, действительно трудится вместе с астрономами, работает с нивелиром, рейкой и теодолитом, доктор Менцель стал с ним разговаривать откровеннее, однако продолжал ворчать насчет погоды и выражать самые пессимистические прогнозы о всех экспедиционных замыслах и планах. Однако из этих отрывочных бесед Рональд все же составил небольшое интервью, прибавил к нему еще несколько бытовых зарисовок, ухитрился сфотографировать доктора Менцеля верхом на верблюде, служившем для доставки воды на площадку, и вскоре, увы, погибшем от укуса ядовитого паука каракурта. Этот печальный факт, кстати, тоже удалось «обыграть» в корреспонденции Рональда для британского агентства.
Но самым драматичным эпизодом в дни подготовки к решающему событию был налет азиатской саранчи. Это грозило полным срывом работ на площадке!
Рональд как раз заканчивал там утренние геодезические работы (в жару делать это не рекомендовалось), когда на горизонте появилась низкая туча, по цвету легко отличимая от серо-лилового обложенного облаками окоема. Туча тоже была серовато-пыльной и временами как бы отблескивала вроде тускловатого металла. Еще с ночи, как авангардные предвестники этой тучи, стали все чаще попадаться в сухой траве и падали прямо на землю отдельные крупные насекомые, похожие на кузнечиков. При виде этих насекомых люди бывалые всплескивали руками, ахали, вглядывались в небо над горизонтом и с рассветом заметили серовато-пыльную тучу. Саранча! Целая кулига азиатской саранчи надвигалась с юго-востока и грозила бедами всем молодым всходам злаков, трав и даже овощей.
Но еще худшими бедами грозила она астрономам, всей аппаратуре экспедиций. Хотя окрыленная туча приближалась довольно медленно, значительно отставая в скорости от туч небесных, гонимых ветром, все же количество отдельных насекомых на площадке с часу на час увеличивалось и становились они все назойливее. Саранчу уже скидывали с приборов, стараясь во это бы то ни стало уберечь с трудом налаженную настройку. Чего же было ждать, если бы вся туча обрушилась на холм миллионами насекомых? Жадные твари неизбежно забьют лапками щели приборов — и настройка полетит к черту! Положение становилось драматическим.
— Нужны немедленные предупредительные меры со стороны населения, — сказал Дональд Менцель своему советскому коллеге профессору Герасимовичу. А тот подозвал Рональда, тайком ему подмигнул и заговорил в тоне легкого упрека:
— Видите ли, г-н коллега, тут-то и могла бы помочь наша пресса, чтобы привлечь на помощь ученым общественность. Но вы сами, г-н доктор, проявили к нашим журналистам такую враждебную нетерпимость, что они потеряли интерес к вам. Чтобы теперь их вновь заинтересовать, нужно бы совершенно по-другому с ними поговорить и посоветоваться. А для этого у нас уже нет времени: туча приближается, и надо действовать! Вот, может быть, Рональд Алексеевич пособит нам?
— Да я ведь совсем не против прессы. Просто считал, что в период подготовки господа журналисты... больше мешают, путаются у нас под ногами! Если же от них может быть польза, то я пожалуйста... Можете обещать им, что сочтете нужным с моей стороны.
— Ну, вот и отлично! Будем считать, что Рональд Алексеевич получит интересные интервью г-на Менделя, как только поможет устранить опасность! — и профессор Герасимович, слегка ухмыляясь, пошел к приборам.
На экспедиционном «газике» Рональд тут же полетел в поселок, растолкал мирно спавшего радиокорреспондента Петю Шехтера, и по прямому проводу насели они вдвоем на обком партии Там хорошо знали о налете саранчи, но никак не предполагали, что это создает угрозу и астрономам.
— Если не сбить тучу на подходе, наблюдения будут сорваны, — пояснял Рональд невидимому обкомовскому собеседнику в трубку, — забьются аппаратные щели, расстроится регулировка, собьются с фокусировки фотообъективы. Чтобы все это предотвратить, нужны, прежде всего люди и одновременно химия и авиация. Повторяю: авиация, химия и люди!
Видимо, Оренбургский обком был уже подготовлен к этим вестям и умел распоряжаться по-военному. Через два—два с половиной часа после этого разговора Ак-Булакский райком уже исполнял приказ — вывести на борьбу со стихийным бедствием все поголовное население от мала до велика, оставив пока все прочие заботы. На помощь спешили на грузовых машинах колхозники окрестных сел, рабочие солеварен, оренбургские школьники и студенты, проходившие где-то неподалеку практику.
— Ждите самолетов, налаживайте деревянные цепы, лопаты, грабли, солярку на предмет сжигания собранных куч саранчи...
Петя Шехтер решил действовать в рядах мобилизованного населения вместе с девушками Ак-Булака, Рональд же вернулся на площадку. И оттуда не без восторга наблюдал, как три прилетевших аэроплана кружились над кулигой, уже заметно приблизившейся к холму, думается, до «переднего края» оставалось не более полутора — двух километров. И там, в этом отдалении уже кипела работа. Аэропланы кропили кулигу каким-то ядовитым составом, от которого саранча валилась оземь, и тут ее били цепами, закапывали в канавки, жгли огнем: астрономы у себя на площадке энергично уничтожали прорвавшийся авангард кулиги. Роня сунул в спичечную коробку самое крупное из попавшихся ему насекомых и отослал в свое агентство в виде вещественного доказательства всей этой истории. Этим побоищем она в общем и закончилась, и целую ночь Рональд Вальдек слал волнующие корреспонденции для британского агентства и советских газет. Менцель дал очень сдержанное интервью по поводу перспектив экспедиции, но согласился просто поговорить о своих местных впечатлениях, советских коллегах, которым он искренне симпатизитировал, и о русских девушках, которыми восхищался. Восхитила его и оперативная ловкость угрозыска, так быстро вернувшего похищенные приборы и документы, и лишь годы спустя, когда Рональд лучше узнал приемы МГБ, близкие к уголовщине, с грустью подумал, что супруги Менцель легко могут заподозрить и его самого в соучастии в этой подозрительной краже!
* * *
В редакции союзной информации ПАИС, кажется, в партийно-советском отделе, долгие годы сотрудничал репортер Сергей Р-ский. Его постоянными объектами были авиация, спорт и... государственные похороны
Если выражение «мальчик желтой прессы» родилось в США и относилось к ловцам дешевых газетных сенсаций, к бессовестным шакалам пера, то нравственный колер Сергея Р-ского следовало бы охарактеризовать как оглушительно-оранжевый или ультра-лимонный. Ибо никакие нравственные устои, принципы и критерии не обременяли его вольного журналистского духа. При необходимости для себя или по требованию начальства он мог делать что угодно: служил рьяным доносчиком на товарищей, устраивал подвохи, розыгрыши, мелкие провокации; мог заниматься слежкой, дезинформацией ближайших друзей, постоянно обманывал других газетчиков, если они по неопытности или неведению пытались уточнить через него какой-либо акт, дату или имя. В этих случаях Сергей давал только ложные справки, с видом знатока буквально ликовал, когда обманутый получал взыскание за допущенную ошибку.