Горячая точка
Шрифт:
– Вот ещё…, на фиг мне это нужно…, сам влетел и меня припрёг бы…, – недовольно подумал я. В карты никогда не играл и не болел этим, ну а так пришлось выразить видимое сочувствие. Впрочем, полковник Максимов оказался впоследствии нормальным мужиком и начальником.
Поселили меня на втором этаже, в двухместном номере, где пока буду жить один. Сразу предупредили: холодную воду дают три раза в день, свет с утра и до одиннадцати часов вечера. За забор не выходить…
До обеда ещё успел обойти всю территорию санатория и мне здесь понравилось. Гостиница в пятидесяти метрах от моря, как и говорил Аркадий Миронов, и только выходишь на улицу, как сразу слышен шорох волн, набегающих на широкий галечный пляж. Тут же на пляжу стоит разрушенный во время войны огромный, закрытый пятидесяти метровый бассейн под морскую воду. Наверно зимой, в благополучные времена, здесь
Вся территория была в экзотической, южной растительности и гляделась очень красиво.
После обеда меня начали вводить в курс дела и обстановку в Сухуми и Абхазии. А обстановка была – ещё та и то во….. Вроде бы мирная, но напряжённая, готовая в любой момент взорваться войной и смертью.
… – За ворота, товарищ майор, не выходите. – Инструктировал начальник оперативного отдела полковник Максимов, – выход только в составе группы и только с разрешения. Днём ещё можно ходить по улицам, а в восемнадцать часов наступает неофициальный комендантский час. Ни местные жители, ни мы вообще не выходим за пределы санатория в это время. На улицах города начинают править бал криминал, ну и силовые структуры. Там постоянно стреляют и что-то делят между собой… Ну, это их жизнь. Но к нам, миротворцам, они не лезут.
Так с Сухуми разобрались. До границы с Грузией здесь 150 километров. Если в Сухуми ещё ничего, более-менее мирная обстановка, а вот начиная от Очамчиры. Там практически партизанская война. Днём ещё худо-бедно милиция абхазская рулит, а ночью они запираются в своих опорных пунктах и вся инициатива переходит к грузинским партизанам. Неделю назад у нас пехота подорвалась. Слава богу, никого не убило, но командиру взвода ногу по колено оторвало. Сейчас у нас тут, в санчасти, лечение проходит. Патрулировали, сделали привал около брошенного дома и развели в камине огонь. А там мина, ну грохнуло их. Хорошо радиостанцию не повредило и вовремя помощь вызвали. Так что там обстановка очень напряжённая. Видел, какие пустые улицы в Сухуми? А там, в Гали, жителей вообще почти нет. Грузины на той территории составляли в прошлом большинство, а с окончанием войны они ушли на территорию Грузии. Остались только абхазы и грузины, которые живут вдоль самой границы.
– Дальше. После войны между Абхазией и Грузией, после заключения международных соглашений по прекращении вооружённого противостояния, в зону Грузино-Абхазского конфликта летом 1994 года были введены российские миротворческие подразделения, которые развели по обе стороны реки Ингури воюющие стороны. Образовав тем самым две зоны безопасности – Северную и Южную. Каждая шириной по 12.5 км. Река Ингури является границей зон и одновременно границей между Грузией и Абхазией. Северная зона безопасности располагается на территории Абхазии и здесь стоят два батальона: десантный батальон из Гудауты в Гали и в селе Чибурхинджи мотострелковый батальон из Тоцкого. И вдоль дороги от Гали до Чибурхинджи ещё стоят миномётная батарея и сапёрная рота. Всей этой зоной руководят начальник оперативной группировки Северная и его начальник штаба. Как правило, на эту должность приезжают в командировку офицеры на полгода, после чего проходит их ротация.
В Южной Зоне Безопасности, на территории Грузии располагается мотострелковый батальон, тоже из Тоцкого, и он контролирует свою территорию. Здесь также всем рулят начальник Южной Зоны Безопасности и начальник штаба. Но здесь есть свои нюансы: если на должность начальника Зоны Безопасности приезжает специально назначенный офицер, то на должности начальника штаба стажируются наши офицеры из оперативного отдела штаба миротворцев – каждый по месяцу. Это, конечно, неправильно. За две недели до твоего приезда в Сухуми, для прохождения службы прибыл подполковник Буйнов. Мы его сразу же заслали на должность начальника штаба Южной Зоны Безопасности и командованием было принято решение, что он там будет служить тоже полгода.
Теперь, чем ты будешь заниматься. Дня через три пойдёшь помощником оперативного дежурного. Сходишь один раз, войдёшь в курс дела. Там ничего сложного нет, даже проще чем дежурство по полку. Следующее дежурство уже будешь нести самостоятельно. Сейчас вас тут оперов четыре человека вот и будете менять друг друга. Через недельку прибудет ещё один офицер – ещё реже ходить будете. Остальная работа, как в обычном оперативном отделе любой дивизии. Тоже постепенно оботрёшься. Между дежурствами будете летать или ездить с проверками блок-постов и батальонов. Ну и какие будут возникать по службе вопросы… там будем решать по мере поступления.
Вечером я накрыл стол в своём номере, достал несколько бутылок заранее припасённой в Екатеринбурге водки и уже в неофициальной обстановке представился офицерскому коллективу объединенного штаба. Приняли меня хорошо и я плавно вписался в коллектив штаба. Помимо меня в оперативном отделе служили ещё четыре офицера, все подполковники: подполковник Буреев мой тёзка, Паша Мошкин, Володя Петров, Володя Буйнов, который сейчас работает в Южной Зоне. Все были со штабных должностей, закончили в разное время академии и здорово «шарили» в штабных документах, запросто обсуждая между собой, те или иные приказы министра обороны, регламентирующие различные аспекты армейской жизни. Номера приказов, их названия и содержания прямо сыпались из них как из рога изобилия, что приводило меня в отчаяние, так как я их, то есть приказы, не любил читать и не переносил на дух.
Следующий день до обеда я добросовестно пытался влиться в работу отдела. Буреев, Мошкин и Петров легко и живо, перебрасываясь непринуждёнными шутками, работали над штабными документами, а я маялся и тихо впадал в отчаяние, понимая, что никогда не смогу так легко работать. Но, слава богу, сегодня была суббота, то есть короткий день и после обеда мы поехали в баню к пограничникам, а по возвращению пошли в кафешку и неплохо там посидели.
По воскресеньям миротворцы традиционно, в организованном порядке, выезжали на Сухумский рынок. И в этот раз мы набились в небольшой кунг и через десять минут езды в неудобных позах и тесноте, выгрузились перед рынком. Это наверно было единственное место в городе, где вполне оживлённо и деловито роился народ. Меня сначала повели в рыночную забегаловку к Катерине. Они ещё вчера расхваливали мне, как вкусно и дёшево она готовит мясные блюда и посещение миротворцами её забегаловки было своеобразной традицией. Хозяйкой забегаловки, Катериной, оказалась полная, высокая и дебелая армянка, с неизменными чёрными усиками под носом. Она приветливо встретила нас, живо освободила столик и уже через две минуты на столе стояла бутылка абхазской водки «Король Леоне», кстати совсем неплохая водка, и немудрящая закуска. Мы успели выпить по первой и перед каждым из нас оказалась дымящиеся вкусным паром глубокая тарелка мясного супа.
– Боря, смотри, – мой тёзка, подполковник Буреев, воткнул ложку в мясную гущу и она медленно завалилась, громко стукнув об край тарелки, – видишь, сколько мяса здесь.
В забегаловке мы просидели минут сорок, а потом меня повели по рынку. Ну…, рынок как рынок. Не особо богатый, но дешёвый. Я ещё вчера, когда вечером сидели в кафешке, обратил внимание на дешевизну. А на рынке ещё дешевле. Я буквально за копейки купил разных фруктов и разносолов и всё это увёз в санаторий.
На следующий день заступил помощником оперативного дежурного. Оперативным заступал капитан Ямшанов, который отвечал в штабе за пресс-службу. Звали его Андреем, общительный и лёгкий он толково ввёл меня в курс дела и рассказал о многих нюансах несения службы оперативным дежурным.
– Боря, смотри, – Андрюха, улыбаясь, показал на неприметную кнопку на косяке двери в ружейную комнату, – я тогда первый раз помощником заступил. Дежурный лёг спать, а я остался дежурить. Ходил по помещению, ходил взад вперёд, скукотище… Ну.., ходил, ходил… Боролся, боролся со сном…. Смотрю – кнопочка какая-то, а что за кнопочка – никто не сказал. Руки в карманах и беру и лбом на неё и нажал. Так и застыл, задремав на кнопке, а через минуты две лошадиный топот по коридору и сюда врываются офицеры. Чуть меня в дверях не затоптали и к ружейной пирамиде, где находятся автоматы и пистолеты офицеров штаба.