Горячее дельце
Шрифт:
На ней была изображена молодая, похотливо улыбающаяся женщина в сильно декольтированном платье. На мой взгляд, ничего особенного. Я бы вряд ли заплатила за нее полтора миллиона долларов.
— Начинайте, Лев Владимирович, — предложила я, рассматривая картину.
Лев Владимирович вздохнул, поудобнее устроился в кресле и начал свой рассказ:
— Ровно три недели тому назад, вечером, мне домой позвонил из Москвы незнакомый мужчина с каким-то очень неприятным гнусавым голосом и сообщил, что…
Тремя
— Вот оно! — взволнованно воскликнул Благодаров, прочитав короткую газетную информацию. — То, что надо.
С утра он гулял с собакой и только что вернулся, прихватив все утренние газеты, которые нашлись в киоске.
Он подошел к телефону и набрал номер Назарова. Трубку взял сам Олег.
— Алло.
Голос был сонный.
— Олег, привет, это я. Разбудил?
— Конечно, — зевая, подтвердил Назаров, — еще девяти нет, чего тебе, безработному, не спится?
Друзья накануне ликвидировали свое предприятие и встали на учет на бирже труда как безработные. Они собирались вернуться к челночному бизнесу, а лишние три сотни в месяц никогда никому не мешали. Это, конечно, было не совсем законно, но все их знакомые челноки поступали именно так, и они не видели причин действовать иначе. Единственное неудобство заключалось в том, что каждые две недели нужно было отмечаться на бирже, но эта проблема, как правило, легко решалась правильным составлением графика поездок. Да и ездить приятели далеко пока не собирались. В московские Лужники, или просто Лужу, и обратно.
— Ты сегодня газеты не читал, конечно?
— Конечно, нет, а что там интересного? Увеличили пособие по безработице?
— Эрмитаж обокрали.
— Ну?
— Пять картин поперли, пару очень дорогих. Где Зинаида?
— На кухне возится, завтрак готовит. Позвать?
— Не надо, скажи, чтобы на мою долю настряпала. Я сейчас приеду.
— Давай.
После завтрака все трое собрались в гостиной, где на столе уже были разложены альбомы и каталоги.
— Вот она! — взволнованно воскликнула Зинаида, показывая на цветную репродукцию картины, изображавшей черноволосую, таинственно улыбающуюся молодую женщину в красно-белом одеянии с большим декольте.
— Франс Халс, «Цыганка», масло, 90 на 120 сантиметров, точное время написания неизвестно, предположительно 1628–1630 годы, Ленинград, Эрмитаж, — прочитал Назаров аннотацию, — и сколько эта «Цыганка» может стоить?
— Сейчас попробуем найти, — пробормотал Благодаров, листая толстый каталог.
— Цены как таковой там, конечно, нет. Максимум, что можно найти в каталогах, это предполагаемая стартовая цена аукциона, — пояснила Зинаида. — Конечно, какое-то представление о стоимости каталог дает, но только самое приблизительное.
— Ну примерно сколько, как ты думаешь? — нетерпеливо поинтересовался Назаров.
— Не знаю, я к подобным полотнам не приценивалась, но, думаю, очень много. Халс приравнивается к таким мастерам, как Рембрандт, Ван Дейк. А это очень круто.
— Ого! — раздался изумленный возглас Благодарова.
— Нашел? — возбужденно спросил Олег. — Сколько?
— Три миллиона, — прошептал Благодаров.
— Долларов? — уточнил Олег.
— Фунтов.
— Ого!
— Не попугайничай, это я сказал «ого!».
— Тут я с тобой согласен. А почем нынче фунт?
— Черт его знает, доллара полтора. Надо в «Известиях» посмотреть.
— Да ладно вам, — остудила разгорячившихся друзей практичная Зинаида, — вы будто и правда эту картину продавать собираетесь. Что делать-то будем?
— Я думаю, это как раз то, что нам нужно, — уверенно заявил восстановивший хладнокровие Благодаров. — Давай, Зинаида, срочно делай копию, а мы с Олегом собираем чемоданы и едем в Москву, согласно утвержденному плану.
Поезд прибыл в Москву в полседьмого утра. Звонить решили вечером, чтобы наверняка застать нужного человека дома. Поэтому, не теряя даром времени, компаньоны отправились в Лужу, где нагрузились товаром так, что пришлось нанимать такси, чтобы довезти его до гостиницы.
С картиной то ли выйдет, то ли нет, а жить на что-то нужно.
Устроившись в гостиницу и пообедав, зашли в видеосалон, чтобы как-то убить время. Фильм, значившийся в рекламке как эротический, был настолько глуп и неинтересен, что пришлось уйти с середины.
Оставшееся время друзья приятно провели в пивной, пожалев, что не пошли туда сразу.
Льву Владимировичу Троицкому друзья звонили по междугородному телефону-автомату, расположенному в вестибюле гостиницы «Заря».
Сами они жили в «Ярославской», но из своей звонить опасались.
Более того, чтобы изменить на всякий случай свой голос, Благодаров надел на нос предусмотрительно заготовленную и привезенную с собой бельевую прищепку. Они где-то слышали, что так поступают дикторы, подпольно озвучивающие пиратские видеофильмы. Опустив жетон в прорезь автомата, Благодаров набрал нужный номер. Вскоре в трубке раздался скрипучий голос Троицкого:
— Слушаю вас.
— Здравствуйте, — прогнусавил Благодаров, — мне нужен Лев Владимирович Троицкий.
Голос Благодарова был настолько похож на голос переводчика только что виденного фильма, что Назаров, втиснувшийся в тесную будку вместе с приятелем, захихикал, зажимая рот рукой.