Горячее лето 42-го
Шрифт:
Я же покинул окрестности Винницы и пешком направился прочь. Больше половины списка я выполнил. Кстати, я могу его вызывать, электронную версию, и действительно пропало одиннадцать из девятнадцати наименовании частей карателей. Это означает, что мне подтвердили их уничтожение. Осталось восемь. Все украинские я выбил, так что остались польский, белорусский, второй латышский, венгерский, датчан, швейцарский, румынский, и финский. Последний кстати, единственный кто на передовой, остальные в основном выполняли функции охраны тыла. Двигался я пешком, чтобы сбросить возможный хвост, нужно найти самолёт и добраться до первой цели, как мне сообщили языки, три батальона карателей на данный момент действовали против партизан Давыдова. Это были румынский, латышский и венгерский батальоны. Займусь ими, раз знаю где те находятся, и собраны в одном месте, чтобы не искать. Потом поляками, и белорусами. Те находятся в Белоруссии, поляки сильно зверствуют, потом к немецкой армии «Юг», где финский батальон «СС» на Кавказ пытается наступать, и на Карельский фронт, там против наших и стоят датчане и швейцарцы. Если проще, то те с финнами в Карелии зверствуют. Там я как раз и хочу повторить с финнами, что делал с румынами. Кажется, это геноцид называется? Слово мне не нравится, но оно верное. Вот такой план. А по-тихому шёл, чтобы моё появление в другом месте становилось в очередной раз полной неожиданностью. Обычно смертельной. И последняя новость что я узнал от языков. Немцы сейчас со всей оккупированной территории СССР, вывозят военнопленных в Польшу, они её Губернаторством называют, и в Германию. Похоже такие партизанские края, что начали образовываться, им сильно
Идти сложно было, наблюдателей по десятку на километр, высматривают, потому и шёл тихой ночью. Однако не на юг, в сторону партизанской зоны Давыдова, а на север, я обещал выбить авиацию, что стала активнее работать по Виннице, и нужно выполнить обещание. К утру буду на аэродроме, и поработаю. Там планирую добыть самолёт, чтобы улететь к Давыдову. Надеюсь чуть раньше быть, чтобы часть темноты пустить на полёт, но по времени не успеваю. Где находится аэродром я знаю, языки сообщили, прикинул уже, нет, до утра не выходит никак. Если только какое чудо поможет. И знаете, когда я наблюдателей прошёл и дальше побежал свободнее, то увидел у наведённой переправы колонну из пяти грузовиков, пустых, вот и забрался в замыкающий, с помощью которого и сократил две трети пути. Выбрался, когда подъезжали к Киеву, покинув машину на ходу. Да, авиация летала на Винницу отсюда. Сами машины мне были не понятны, то что те доставили кого-то под Винницу, я понял, внутри были лавки, накурено, валялись окурки, всё свежее. Только для чего порожние машины гонять? Раненые у противника есть, можно эвакуировать, сам видел медицинский пункт полный раненых, на своих танках я до него не дошёл, а артами я принципиально не работал по красным крестам. Точнее бил, но если сам видел что противник уничтожает наших раненых. Око за око. Только при личном свидетельстве, на разговоры как немцы там-то и там-то перебили раненых, не реагировал. Предпочитал видеть своими глазами и реагировать, максимально жёстко. Под Винницей проблем в таких вопросах не было, хотя медсанбаты в городе отметили своё местоположение красными крестами для немецких лётчиков. Ни одна бомба там так и не упала. А всего лишь вышел на связь с немцами и пообещал, что я с их ранеными сделаю, если наши пострадают. Главное донести правильную мысль до противника, вот тогда те понимают. А так на контакт вышел вынужденно, обругал наших, что те обозначали свои медсанбаты, как будто сорок первого не было, где немцы специально бомбят медиков и госпитали. Я на особистов в городе вышел, связь по рации была, и посоветовал арестовать ту сволочь, что обозначила медсанбаты, явно сделав это специально, чтобы немцы уничтожили раненых. Не знаю, сделали ли те это, всё же все контакты у нас по рации, лично с обороняющимся я больше не общался, а теперь покидал окрестности Винницы, уже надолго, если вообще снова тут появлюсь. Ничего интересного пока не было.
Сблизившись с аэродромом, там соблюдалась светомаскировка, но моторы гудели, похоже даже ночью шла работа. Охрана была серьёзной, причём не похоже, чтобы это были сами немцы. Видимо кого-то привлекли из вспомогательных частей. Форма немецкая, а знаков различия нет, только шевроны. У частей карателей было также. Я сразу заинтересовался, когда патруль случайно осветило фарами автомобиля и я их рассмотрел. Жаль шевронов только контур видел, а не то что на них указано. Кто же это? Приготовив «Наган» с глушителем, я обогнал их и залёг на тропинке, после чего метнулся к патрулю, вооружены те стандартно, карабинами «Маузера», даже гранаты были, по две у каждого. Одного пристрелил, рёв мотора на аэродроме заглушил хлопки выстрелов, второго вырубил рукояткой по затылку, под каской. Вообще «Вальтеры» с глушителями мне нравились, и работают с хорошей бесшумность, но ночью имеют большую вспышку огня, чем у «Наганов», те ночью практически незаметны. А тут пламя из ствола имеется, и из выбрасывателя гильз прорывается. То есть, для незаметности не особо годятся. Причём я часто пистолетами пользовался и увидел их недостатки именно в тёмное время суток. С «Наганами» же, как я уже говорил, с этим было легче. Присев, осмотрел труп и языка. Включив фонарик с синим светофильтром, да с умом, накрывшись плащ-палаткой, и озадаченно изучил шевроны. Что-то я их не узнаю. Быстро обыскав карманы, нашёл документы и изучил. А те бельгийцами оказались. Я быстро привёл в сознание языка. Не вынимая кляпа, и на французском допросил того. Действительно бельгийцы, и их тут два батальона. Их рота охраняет аэродром, и то не как полноценное пехотное подразделение, а как усиление к уже имеющейся охране. Две другие роты использованы на охране двух стратегических железнодорожных мостов у Киева. Второй батальон находится в подчинении штаба армий «Центр», и о их задачах тот знал мало, вроде как окруженцев гонять и чистить тылы. Каратели, без сомнений.
Прирезав языка, я купил шесть танков, три пятого уровня, два четвёртого, это швейцарец и чех, и один первого, поляк. Я решил развивать эту ветку. Ну и атаковал. Справился быстро, ещё бы, с моим-то опытом, и с охраной, и с аэродромной обслугой с лётчиками. «Шторьхов» тут было аж два. Оба и взял на прицеп, закинув хвосты на корму двух танков, заправил оба и в салон убрал до предела грузоподъёмности канистр с бензином, создавая запас. Пока шёл к мостам, спрятал оба самолёта в разных местах, мало ли какой найдут. Сам атаковал ночной город, сбив довольно сильный заслон у въезда. Даже две пушки было, подожгли мне поляка. Однако ничего, прошёл сквозь город, снося многочисленные зенитки, многие на крышках стояли. Расстрелял здание рейх-канцелярии, казармы гарнизона, здание Гестапо, шум сильный был по городу, и я видел, что стороной за мной следует несколько зелёных точек. Похоже, подпольщики местные, поэтому, когда я перестал бить по Гестапо, уничтожив дежурную смену, от снарядов и их осколков внутри здания не спрячешься, то я покатился дальше, а те забежали в здание. Внизу подвалы были с камерами, много зелёных точек, что сливались в сплошные зелёные поля, вот их и бросились те освобождать. Я не удалялся, прикрывал бегство, после чего направился дальше, приметив лагерь военнопленных, и освободил их, расстреляв охрану, что ещё не разбежалась. Подпольщики, было видно, помогали освобождённым, показали куда двигаться. Многие толпой шли за мной, собирая с убитых оружие, с тех, кто попадался мне на пути. Пришлось довести их до складов, расстреляв ворота. Дальше те от меня отстали, вооружаясь и набирая добро. Войск тут мало, видимо перебросили к Виннице или Давыдову, так что сносил всё походя. Потом расстрелял мосты, охраны уже не было, разбежалась, причём на противоположный берег. Купив две арты, девятого уровня, накрыл их несколькими залпами, ополовинив, но те укрылись в мёртвой зоне на склоне реки, не достать. Развернувшись, чтобы снова пройти Киев насквозь, но уже по другим улицам, и на полпути меня снова нашли подпольщики, в этот раз решив выйти на контакт. Обычно те не подходили во время боя, всегда позже, а тут видимо были веские причины для этого.
Трое прятались за углом, а вышел один. Ствол передового танка повернулся к тому, я не использовал мощные десятого уровня, они пригодятся там, где нужно быстро и молниеносно разгромить врага, а тут не спешно двигаясь, можно и такие использовать. Главное панику навести, что я и делал. Подпольщик поспешил включить фонарик и осветить себя, гражданскую одежду, отсутствие оружия, и помигать фонариком в мою сторону, мол, пообещаться хочет. Мигнув в ответ фарой своего командирского танка, я остановил группу, только арты продолжали бить, тут им целей хватало. Подбежав к моему танку, хотя тот и двигался третьим, подпольщик понял куда ему надо, я обозначил себя фарой, и забрался на танк. Я открыл люк своего «КВ-2», мне интересно было повоевать на нём, это первый бой с этим танком, и чуть высунувшись, подсветка снизу освещала меня, вопросительно глянул на подпольщика. Это был молодой парень, вряд ли ему было больше двадцати.
— Товарищ Ермилов, — представился тот, протягивая руку, а рукопожатие у него было крепким.
— Командир особого танкового батальона, капитан Шестаков, — в ответ представился я.
— Мы знаем. Слава о вас везде гремит. Вы ведь к нам ненадолго?
— Уже ухожу.
— Просьба есть. То, что пленных освободили, огромное вам спасибо, но тут тюрьма имеется, и охрана внутри заперлась, а стены толстые.
— Показывайте, —
Тот устроился на корме, остальные подпольщики тоже подбежали и сели рядом, отдав оружие Ермолову. Немецкий карабин. Так те меня и сопроводили к тюрьме. Где она я уже видел, арты подсказали. Эту тюрьму уже блокировали, порядка трёх сотен освобождённых военнопленных, которых подпольщики смогли организовать, вооружить и командовали ими. Я вынес гаубицей своего «КВ» ворота, отправил туда ещё пару фугасных снарядов, там засада была, с пулемётами, половину сил охрана сосредоточила, вот и не стало её, а другие танки выбивали огневые точки в узких бойницах этой бывшей крепости, и штурмовая группа в сотню бойцов пошла внутрь. Дальше бой внутри разделился на отдельные фрагменты, но за час тюрьму зачистили и начали выпускать всех заключённых. Вообще всех, включая откровенный криминал, как политически близкий. Я так не считал, но местным не мешал, а покатил прочь. Однако меня снова остановили, тот же Ермолов подбежал, его метка на карте имела фамилию. Знал кто меня бегом нагоняет. А арты продолжали бить своими орудиями. К слову, я в городе запер уйму эшелонов, повредив все пути что подходили к городу. Тут даже свой бронепоезд был, что как раз покидал место стоянки на запасном пути, к нему я и направлялся. А причина с задержкой его выхода, банальна, его бронированный паровоз только-только подогнали из ремонтного Депо. Остановив колонну, я дождался, когда тот подбежит, и осторожно выглянул, не хотел получить случайной пули, в городе ещё шла активная перестрелка. Я конечно видел, мне тактическая карта подсвечивала цветными маркерами, и выбивал. Но не всех.
— Ещё что отбить нужно? А то меня там немецкий бронепоезд ждёт.
— Нет, товарищ капитан, справимся. У вас врач есть? У нас ранен товарищ Петров. Он очень важный товарищ.
— Ну если товарищ такой важный товарищ, что заставляет бегать товарища Ермолова, то этого товарища нужно спасать, — вполне серьёзно, без усмешки, ответил я. По крайней мере я надеялся, что насмешки в голосе не было.
— Его перевязали, но нужна срочная операция, — не поняв моего юмора, отозвался тот с тревогой.
Я на миг задумался, помочь действительно нужно, и тут вспомнил о двух самолётах что спрятал, не для этого ли Бес толкнул в бок, взять именно два? Чуечка у меня развита, поэтому спросил у того:
— У вас лётчик найдётся? У меня тут рядом немецкий связной «Шторьх» спрятан, можете использовать его для эвакуации товарища Петрова на Большую Землю.
Предложение очень порадовало парнишку. Я объяснил где тот стоит, лесок этот парню был знаком, как и поворот на дороге, найдут. Описал ему, что самолёт загружен авиационным топливом, его потребуется разгрузить, и можно лететь, баки полные. После этого тот убежал, и я его больше не видел. Наведение арт показало, я как раз «БП» разносил, не артами, танками решил, как немецкий грузовик, неторопливо двигаясь, остановился неподалёку от места стоянки, угадали, три разведчика пробежались, нашли машину. Они же выкатили самолёт на дорогу, для взлёта та годилась, для того самолёт я там и прятал, разгрузили, отправив бензин в грузовик. Носилки с раненым в салон самолёта, тот в санитарной версии был, полетит тот явно в сопровождении медика, девушки. А лётчик, по рваной красноармейской форме было понятно, что из недавно освобождённых, устроился в салоне, было видно, что машина ему незнакома, но тот смог запустить мотор, и поднявшись в воздух полетел в сторону передовой, дальности должно хватить. Даже запас в сто километров был. Надеюсь долетят. Я закончил с «БП», расстрелял его к чёрту, в основном гаубицей своего «КВ-2», остальные выбивали орудия, и покинул Киев. Успевал, до рассвета час остался. Избавившись от техники, кроме одного танка, который и отбуксировал самолёт на дорогу, и устроившись на пилотском сиденье, я запустил мотор, погонял его на разных режимах, прогревая, и поднявшись в воздух, набирая высоту и скорость, полетел к Умани. Даже как рассветёт я не планировал совершать посадки, дальности с полными баками мне хватало добраться до Давыдова, что я и собирался сделать. Хотя сам генерал, тому же всё-таки дали звание, по радио слышал, уже советскому, мне не нужен. И встречи с его бойцами могут носить только случайный характер, я собирался работать во вражеском тылу, уничтожая батальоны карателей. Знать бы где те находятся, но думаю на месте определюсь. А так Киев остался позади, задачу по нему я свою выполнил, а ворвался в город я не просто так, и не бельгийцы тут виной. Всё дело в радиолокационной установке, что была у города. Её я артами и расстрелял, да по городу прошвырнулся. Вот так выбив «глаза и уши» у местных частей Люфтваффе, я и летел спокойно, не требовалось прижиматься к верхушкам деревьев, теперь найти меня только по старинке можно, постами воздушного наблюдения. О локаторах на разных фронтах, их кажется пока семь, я знал, от немцев вестимо, оттого и летал на бреющем, что было очень опасно. Однако пока не засекали, но такие полёты всё же надо прекращать, вечно везти не может.
Умань пролетал как раз когда светать начало, Давыдов там не задержался. Нет, подарок мой тот принял, и усиление за счёт освобождённых тоже, вооружить их ему действительно было чем, но главное склады с припасами. Всё же тут были тылы армий «Юг». Я не знаю как, но за трое суток тот всё вывез, как и большую часть населения, вглубь партизанского края. Так мало этого, он ударил в сторону Крыма, успел до того как румыны перекинули дополнительные силы, аж целый армейский корпус сняли с фронта, мне кажется там у них после того как я поработал, больше и не осталось войск. Тут уже немцы забеспокоились, они ещё блокировали Крым по перешейку. А Давыдов не один шёл, всё население, что согласилось оставить дома, вёл с собой. Они его тылы, и как оказалось — мулы. Да-да, большую часть продовольствия люди несли на себе, а грузовики перевозили раненых, боеприпасы. Телеги и повозки, впрочем, тоже на перевозку продовольствия были направлены. Так что почти пятидесятитысячный корпус Давыдова и около восьмидесяти тысяч гражданских, уверенно пёрли вперёд, сбивая немногочисленные заслоны. Румынский корпус окапывался, создавая двойную линию обороны в пятидесяти километрах перед перешейком Крыма. Так что на дозаправку сесть придётся. Давыдов уже двинул и расстояние до него увеличилось. Как я это узнал? А немцы особо и не шифровались, эфир забит был переговорами. Большую часть перебивали румынские передачи, но их языка я не знал. А то что корпус перекинули, это хорошо. Поработаю с батальонами карателей, займусь и им. Как удачно всё складывается.
Уже пролетев Умань, я прислушался к переговорам, покрутил настройки рации, тут удобно сделано, лётчик мог сам работать с радиостанцией, вслушиваясь в информацию, что шла по одному из каналов, и уверенно повернул самолёт, возвращаясь к городу. Оказалось, один из батальонов карателей, в данном случае латышский, находился в Умани, помогал работать Гестапо и новой комендатуре. Не все жители ушли из города. Днём спрятать самолёт было трудно, но я всё же пытался, однако карта показывала наблюдателей на холмах, что видели на много километров вокруг. Повторения, чтобы их застали врасплох, немцы явно не хотели, поэтому полетел в наглую, и сел прямо на центральной улице. Её уже частично очистили, проводов или чего подобного не было, не помешали посадке. А сел на удивление хорошо, прокатился метров сто, и притормозил, остановив самолёт. Мотор я уже заглушил. Прихватив вещмешок и автомат, выбирался наружу, длинной очередью на весь рожок срезав латышский патруль из пяти солдат, троих наповал и двое ранены, и убежал за здание, тут был дворик, весь засыпанный кирпичом, второго этажа не было, остатки первого, вот и вызвал тут «КВ-2». Хороший танк, чего его все хаяли? Вторым «Т-34-85» и третьим китайца, «Тупе-58». Пока хватит, потом если потребуется, доберу. Ревя мотором мой «Клим» повалил остатки кирпичных стен и выкатился на улицу, за ним остальные, самолёт только хрустнул под гусеницами тяжёлого танка, полыхнув ярким огнём из раздавленных канистр, но огонь остался на месте, а тот что на гусеницах был, быстро погас. Погнав средние вперёд, они были однотипными, только покраска различалась, я сразу свернул к казармам. В прошлый раз я их расстрелял, но те уцелели, не горели, их естественно не восстановили, но если забить досками окна, то жить можно. Как я и думал часть батальона, где-то половина, находились именно в казармах, проводили ремонт здания и отдыхали. Остальные на постах, или в разгоне по деревням вокруг города. Зачистку проводят. Так как я пока не стрелял, на автоматную очередь явно внимания никто не обратил, в городе иногда постреливали, его всего сутки как снова оккупировали, то на появление моих танков уже точно обратили внимание.