Горячее лето 42-го
Шрифт:
Глава 11
Военное время всякого военным делает.
Освобожденные военнопленные быстро рассредоточились, арты ухали каждые двадцать секунд, добивая остатки батальона. Правда, солдаты разбежались, около полусотни, тратить снаряды на каждого солдата даже меня жаба ела, но я тратил. Румыны, а это были они, смогли привести всего двенадцать бомбардировщиков, знакомых бипланов, видимо, немцы с ними своей авиацией не делились, или все новое на фронте. Ну не знаю, ничего нового я там не видел, а я точно знаю, все же шесть румынских военных аэродромов уничтожил. Были бывшие польские бомбардировщики, чем-то похожие на наши СБ, но не так и много, вот и все. Шли на километровой высоте, это меня совсем не уважать, и, когда приблизились, зенитка на американской арте заработала, за первую же минуту сбив шесть бомбардировщиков. Еще тут немцы летали в стороне, наблюдали, «мессеры», и, пока зенитка была отвлечена бипланами, одна пара решила атаковать. Я мгновенно развернул пулемет и вдарил навстречу. Ведущий огненным клубком покатился по полю, не достигнув границ лагеря, а ведомый поспешил уйти в сторону. Больше истребители не приближались. А румыны, потеряв еще две машины, сбросили бомбы в стороне,
Бойцы, вылезая из укрытий, кричали, головные уборы вверх кидали, радовались как дети.
После того как налет был отбит, мы продолжили. Пулеметы с вышек пока не снимали, там стояли наши пулеметчики. А машинки оказались не нашими, а английскими «виккерсами», по сути тот же «максим», только под английский патрон. Две сотни бойцов под приглядом сержантов разбирали разрушенные здания, собирая уцелевшее вооружение. Водители машины осматривали и готовили их к выезду. В общем, шел сбор трофеев. Полковник командовал, среди командиров было два интенданта, они активно помогали ему. Сам я начал с медиков, было, как я уже говорил, восемь врачей, от военфельдшеров до старшего из них, военврача второго ранга, а также двенадцать санинструкторов. В общем, эта двадцатка подошла к моему танку, и я стал выдавать форму, с запасным комплектом нательного белья, обувь, портянки. Шинель обязательно, спать будут на земле, без нее никак. Всем пилотки. К тому же мне принесли ящик, и я ссыпал туда фурнитуру, петлицы, эмблемы, знаки различий, сами пришьют, шовный материал, всякие иголки с нитками, я тоже приготовил в количестве двух тысяч единиц. Оружие всем медикам, от врачей до санитаров, я выдал одинаковое – кобуру с ТТ. Патроны сами набирали, купил десять ящиков с патронами для ТТ, они у кормы танка стояли. Выдал вещмешки, внутрь полотенце с куском мыла, плоский солдатский котелок с ложкой и кружкой, бритвенный набор, НЗ, в виде трех банок тушенки, очень уважаю я советскую тушенку, сухарей, килограмм соленого сала, свежего хлеба каравай, по десять головок лука и чеснока, соли, немного круп, чая и пачки папирос «Казбек». Санинструкторам соответственно махорки. Куришь или нет, выдавал все равно, обменять можно, если что. Последняя быстро разошлась по рукам, курящих хватало и сейчас с наслаждением курили, используя на самокрутки бумагу из кабинета начальника лагеря. Санитарам выдал по медицинскому халату с шапочками и масками, сумки, заполненные лекарствами и перевязочными материалами. Врачам – еще хирургические инструменты, причем хорошего качества, немецкие. Пенициллин в ампулах и те же шприцы. Банки со спиртом.
Часть врачей направились к озеру у лагеря, оттуда воду набирали для пленных, а те мыться пошли, чтобы переодеться в чистое. Другие врачи – в бараки, к больным и раненым, а то рваные рубахи использовали для перевязки, да и пенициллин использовать стоит сразу, что это такое – они знали. А я уже занимался командирами. Оснащал так же, как и врачей, тоже пистолет ТТ всем, но кроме него на выбор или ППШ, или ППС, хваля последний. А так как выбор был свободный, ушла сотня ППШ тем, кто за немалый боезапас ратовал, и две сотни ППС с подсумками. Последний, пока не знаком, вот и изучали, ладно хоть чистить не нужно, оружие продавалось почищенным и снаряженным. Ящики рядом мигом на патроны распотрошили, пришлось еще покупать тридцать штук и сотню с патронами для винтовок и пулеметов. Пулеметов было по пятьдесят ДП на батальон. Теперь сержантский состав, им или автомат, или винтовку, можно СВТ. Кто как пожелает. Все с изумлением наблюдали, как я столько имущества из танка достаю, а я только улыбался и говорил, что магия, фокусником до войны был. Даже когда ПТР доставал, сто пятьдесят штук, по тридцать на батальон, смотрели как на чудо. Так постепенно все батальоны были обмундированы, выдано оружие, обувь, вещмешки с личными вещами и запасами патронов и продовольствия. Если что, у румын отберут, устроив налет. Нагрузились патронами и гранатами до предела. У каждого цинк, и по десятку гранат, от оборонительных до противотанковых. Часть боеприпасов в грузовики отправили. В новенькой форме со знаками различия уже вполне нормальным полком смотрелись.
Кстати, по грузовикам. Я еще, когда врачей оснащал, сообщил полковнику о батальоне румын, мол, техники там брошено порядочно. Я едва успел первый залп дать, как машины остановились, а уцелевшие солдаты, как тараканы, бросились прочь. И противотанковые пушки, немецкие «колотушки», так и стоят, можно прибрать, из шести сформировать две батареи по три пушки или три взвода по две. Половина техники там точно целой должна быть. Он загорелся, вооружил сотню бойцов винтовками охраны и с пятью командирами отправил к колонне на четырех грузовиках охраны лагеря. Всех водителей собрали, танкистов, техников и через два часа вернулись, пригнали шестнадцать грузовиков, еще три на буксире, обещали быстро восстановить, и все шесть пушек. В машинах еще пять ротных минометов нашли и запас мин, по боекомплекту. Среди бойцов нашли специалистов по ним. Жаль, бронетехники у батальона не было. А так, если судить по машинам, этот батальон что-то вроде подразделения быстрого реагирования, для скорой переброски на нужное место, например, прочесывать территорию, где опустились на парашютах сбитые советские летчики.
Летчиков набралось пятьдесят два. Половина из морской авиации. Тут и штурманы, и борт-стрелки. Но всех я забирал, отобрав у полковника два грузовика. Мне же надо их на чем-то везти. Он себе еще подберет, войск в этих краях мало, в основном у Плоешти сосредоточены, у столицы и у портов. Можно активно беспредельничать, да и силы в его руках солидные сосредоточены, усиленный полк, по сути. Выделял я им патроны и продовольствие, да и медикаменты, два грузовика медикам отдали, до четырех с половиной часов возились, шестнадцать миллионов семьсот двадцать тысяч на все закупки ушло, после чего мы стали прощаться. С полковником мы отлично пообщались, я дал ему комплект карт, и мы даже смогли прикинуть их маршрут до границ с Союзом. Уничтоженные мной мосты я отметил, а потом и до передовой, он планировал к заморозкам, если все удастся, к фронту выйти. Я на прощание всем командирам кроме биноклей и планшеток выдал устав Советской армии от сорок пятого года и методички по партизанским и диверсионным действиям, может, кому и пригодятся. А мы, собравшись, покатили к выезду, батальоны тоже уходили. По трем разным дорогам. Мы тут еще два налета пережили, сбив всего три самолета, с высоты бомбили, а потом долго разведчики, наблюдая, крутились. Армейские части дважды совались, но арты их уничтожили, с гарантией, как и пять небольших разведгрупп, так что больше не лезли, положившись на воздушную разведку.
Двигались колонной, сначала обе арты, отстав метров на двести, мой танк и за ним оба грузовика с летчиками.
Похоже, румыны и немногие немецкие войска, что тут находились, просто не знали, что с нами делать, потому как серьезного сопротивления я так и не встретил. Скорее всего, местное командование срочно связалось с генералами вермахта, которые уже имели со мной дело, и получили нужные советы. То есть вскоре заговорили дальнобойные орудия, не знал, что они тут есть, предполагал, что зениток много, но такие орудия тут просто не нужны. Если только на побережье, но до него далеко. Разведчик крутился, наблюдал за нами. Один раз в дороге был новый налет, но обошлось, никто не пострадал. Сам я двигался не спеша, причем не к Бухаресту, а демонстративно к Плоешти, что вызывало у местных чуть ли не ужас. Там был главный источник снабжения нефтью немецких войск, так что на меня стали бросать все, что было под рукой, только чтобы притормозить, остановить, по-видимому, уже не надеялись. Я отметил, что стороной пролетела крупная группа бомбардировщиков, видимо немцы перекидывали, усиливая местные силы. Тут в основном истребители были, хотя и они тоже начали нас атаковать, сбрасывая мелкие бомбы. Потери у противника возросли уже до двадцати восьми самолетов, это я не считаю те, что сбиты у лагеря, но атаки те не прекращали. Что я могу сказать? К вечеру я понял, что румынские солдаты в Румынии и румынские солдаты на территории Советского Союза – это две большие разницы. Первые, несмотря на точный артиллерийский огонь, что у них выбивал огромные бреши, упорно шли вперед до полной гибели. Ни одна из пехотных колонн так и не дошла до моей бронегруппы, будучи уничтожена установками, танковыми пулеметами. Потом, подойдя, только подранков добивал, тогда как те, что в Союзе были, разбегались при первых разрывах снарядов. Очень они не любили находиться под артиллерийским огнем.
Дождавшись темноты, я сразу избавился от арт, купив немца четвертого уровня Pz.lll J, он у меня был исследован «тройкой», но я его еще не покупал, так что приобрел. Следом Т-46. После недолгого раздумья я решил исследовать эту ветку советской бронетехники. Вообще открыт у меня был Т-26, но запас баллов на личном счете позволил исследовать третий уровень, как раз Т-46. Как и немец, он не модернизирован, чем я и собирался заняться. До использования танков я так пока и не дошел за весь день, лишь мелочовка вроде подранков. Только арты и работали, как по военным целям, так и по гражданским. Вот тут швах, хотя интересных целей встречалось много, но не до них было. Однако я принципиальный, не уничтожить – так повредить, поэтому по одному залпу по гражданским объектам мои арты давали, где повреждал, где уничтожал, так что урон наносил, причем существенный.
С темнотой мы рванули в сторону Бухареста, ведь именно там был военный аэродром, что нам и был нужен. Такой вариант для румын явно стал полной неожиданностью, основные силы сосредоточили между нами и Плоешти, нефтяными промыслами, а тут такой ход конем. Карта показывала, где заслоны, все же на Бухарест дороги тоже перекрыли, так что двигались мы по полям, плотной группой, выдерживая дистанцию между машинами двадцать метров. Впереди шел Т-46, в ста метрах за ним мы по его следам. Так что к военному аэродрому, к слову, ярко освещенному и оживленному, мы вышли так, что о нас пока не подозревали. Аэродром был забит теми самыми «Дорнье», что немцы перегнали сюда. Штук сорок, не меньше. Шла заправка, загрузка бомб. Ясно, утром все это обрушится на меня. Изучая в бинокль аэродром, я подозвал старшего среди летунов, майора, и поставил задачу. Ожидать, а как я подам сигнал, фарой помигаю, то как можно скорее подъезжать, выбирать непобитые самолеты и улетать. Постараюсь как можно больше бомбардировщиков целыми захватить, хотя с краю поля были и транспортные, вроде три единицы непонятной принадлежности. Внешне чем-то на «Дугласы» смахивали, но точно не они.
Я рванул вперед, двигаясь пока без открытия огня. Тревога поднялась не сразу, а когда до аэродрома осталось метров пятьсот. Шумели моторы самолетов, создавая шумовую защиту, и мои танки засекли не сразу, темнота тоже помогала. А заметив шевеление у зенитных орудий, я остановил танки и, дав по три выстрела по двум батареям, стал двигаться дальше на максимальной скорости, ведя огонь уже на ходу. Тут вспыхнул мой немец, в борт ему какая-то зенитка всадила очередь. Двумя оставшимися танками я орудие быстро заставил замолчать окончательно и ворвался на территорию аэродрома. Снова купил немецкую «тройку» четвертого уровня и атаковал. Танки я разогнал на триста метров с каждой стороны, тщательно зачищая территорию и гоня всех выживших на другой край аэродрома. Как я уже не раз говорил, тактика давно отработана, и ничего менять я не собирался. Через двадцать минут, подавив последние зенитные орудия, самолеты в основном страдали как раз от их огня, убедившись, что все перебиты, я погнал Т-43 к краю аэродрома и помигал фарой летунам. И пока они гнали по полю к нам от опушки леса, где укрылись, я двумя другими танками вел огонь по окраине Бухареста, откуда показались какие-то части, но быстро вернулись обратно, попав под прицельные выстрелы. Далее, передав командование над захваченным аэродромом майору из летунов (они разбежались по территории), я отогнал свой танк к остальным и присоединился к обстрелу солдат, разрушая жилые здания, где они укрывались. Даже начались пожары в некоторых. А где они укрылись, я видел. Стреляли в мою сторону из легкого ручного оружия, вот я прицельно и выбивал обнаруженные огневые точки. Погасил три пулемета, явно ручные работали, а чуть позже станковый. На этом все, если тут и были комендантские подразделения, то они старались не привлекать к себе внимание.