Горячее лето 42-го
Шрифт:
Впереди я увидел свет фар, на сотню километров от Давыдова укатил и свернул с дороги. Купил арту, француза девятого уровня, с ее помощью обнаружил довольно длинную автоколонну, усиленную десятком единиц бронетехники, включая даже два танка, причем французские. Шли явно от Умани. Похоже, помощь спешила для добивания дивизии Давыдова, это усиление еще не знало, что помогать некому. А когда я рассмотрел флаги, темнота мне не мешала, да и свет фар грузовиков помогал, я расплылся в невольной улыбке. Так это один из карательных батальонов, которые я искал. Можно сказать, открою квест раньше на сутки, чем должен был. Это хорваты, три десятка грузовиков, шесть противотанковых орудий, двенадцать единиц бронетехники, преимущественно немецкая и трофейная советская, как и грузовики, три мотоцикла в головном дозоре. Оставив арту, я ею замыкающих накрою, и, докупив танки, рванул вперед, огнем и броней сминая противника. Ночь, паника, но уйти никто не смог.
Убедившись, что подранков нет, обидно, всего восемь минут и живых не имеется, впрочем, и техники тоже, все раздавил, я поехал дальше, не убирая технику. Вдруг еще
Давыдов действительно в Румынии отлично поработал, одних мостов уничтожил больше сотни, все что видел, захватывая взрывчатку, освобождая лагеря военнопленных, рос в количестве, оставляя основной ударной силой пять сформированных батальонов. Он так развернулся, что румыны сняли две дивизии с фронта, да и немцы направили на его перехват полноценный пехотный полк. Этот полк он встретил как надо, устроил засаду, которую немцы спокойно себе прозевали, и, когда вошли в западню, практически начисто уничтожил, взяв богатые трофеи. Кстати, после этого партизанский отряд в три десятка бойцов и присоединился к нему, где комиссаром говнистый политработник был. И примерно в это же время наше командование, узнав о Давыдове, видимо подпольщики сообщили, выслали делегата связи, он же и занял должность особиста. К слову, обо мне спрашивал много, и видимо бумаги с расспросом отправил с одним из самолетов на Большую Землю. Давыдова приказом командования партизанским движением назначили командующим партизанского края в этих местах, степи, не самое удобное место, приказав освободить как можно больше земли и удерживать, посулив звание генерала. Видимо надеясь, что оттянет на себя несколько дивизий с фронта. Он сформировал четыре бригады по три тысячи бойцов и командиров в каждой, командиров сам отбирал, из доверенных, получивших большой опыт партизанских и диверсионных действий, и отправил в разные стороны, а со своей дивизией, у него, оказывается уже тридцать тысяч активных штыков было, стал уходить в сторону Умани. Вот только румыны учли ошибку немцев и без воздушной разведки никуда. Тут-то его и загнали в этот город, видимо, решив покончить сначала с дивизией, а потом и бригадами заняться. Полковник стал выяснять, где другие партизанские бригады, высылая делегатов связи под охраной.
Перед уходом я пообщался с особистом, он дал понять, что хочет поговорить. Полчаса всего, я торопился покинуть эти края, время поджимало, я же не знал, что мне два карательных батальона встретятся. Он мимоходом удивился, что я уже не старлей, в петлицах шпалы капитана, изучил мои документы, все метки и все, что положено, было отмечено, явно запомнив номер удостоверения. Я сообщил ему, что звание получил всего двое суток назад, пояснив, что самолетом доставили вместе с формой. Тот покивал, явно не поверив, что-то он знал, но что – не говорил, вернул удостоверение и стал уточнять некоторые вопросы по старым моим делам, на что я всегда отвечал, что давал подписку о неразглашении. А вот по следующему заданию ответил честно, мне выгодно, если немцы узнают и засаду решат устроить, больше набью. И пояснил, что получил приказ уничтожить карательные националистические батальоны, на что услышал горячее одобрение. Видимо встречался или слышал о них. Вот на этом простились, и я укатил прочь. А сейчас вот и до аэродрома добрался.
Глава 16
Любая война популярна в течение первых тридцати дней.
Так как я уничтожил уже два батальона из списка по квесту, напомню, их там девятнадцать всего, то можно слегка расслабиться. Я тут подумал: Бухарест брал, и пусть по факту меня оттуда все же вышвырнули, но Умань-то наша, просто временно оккупирована, вот и прикинул, не повторить ли? Пройти ее всю, как Симферополь. Пусть крымский город от этого сильно пострадал, Бухарест я вообще не жалел, но тут свои люди, и придется работать ювелирно. Ладно, отработаю зачистку города, но ведь я уйду, а жители останутся. Немцы ведь поквитаться решат, а я далеко буду. М-да, даже не знаю, что и делать. Вот обо всем раздумывая, я зачистил аэродром и осмотрел технику. Аэродром немецкий, румынских самолетов тут нет, впрочем, «шторьх» я тоже не нашел. Кстати, про тот, что в Румынии оставил, его исчезновение мне Давыдов объяснил. Его бойцы нашли, случайно, когда отходили от уничтоженного военного городка через лес, и использовали, пока топливо было, как воздушного разведчика. Летчики нашлись, потом буксировали с собой, надеясь, топливо найти. А во время одного из разведывательных полетов он не вернулся, видимо сбили. А палатка теперь за полковником числится.
В общем, я решил, рейду на Умань быть, заодно освобожу два крупных и три небольших
Закинув хвост на корму Т-44, я закрепил его и отбуксировал самолет подальше, в чистое поле, накрыв маскировочной сетью, после этого погнал в сторону ближайшего лагеря, а то времени полтретьего ночи, скоро рассветет, а я за ночь хотя бы часть лагерей хотел бы освободить и направить их в сторону партизанского края. Чем вооружить их – имеется, две уничтоженные дивизии, а это без малого двадцать пять тысяч, согласно счетчику. Карательные батальоны сюда не входят. А хорошо, что у немцев на секретной карте (нашел тут в сейфе) все эти лагеря отмечены, не знаю почему, может, облет делают, проверяют? Как бы то ни было, но карта полезная. Сами пленные это только подтвердят. Освободил я сначала самый крупный лагерь. По размеру там тысяч десять будет. Видимо те, кто в Уманский котел попали в прошлом году.
Расстреляв артой казармы, танками вышки, я добил охрану и, взломав ворота, въехал на своем Т-44 на территорию. Забрался на крышу, чтобы меня все видели. Фары стоявших позади танков освещали, я же смотрел на огромную массу пленных, что стекались ко мне, попросил тишины и, когда наступила, сообщил:
– Я – капитан Шестаков, командир маневренной бронегруппы, что проводит рейд по тылам противника. Больше представителей Красной армии тут нет. Освободил я вас для дела. Тут кто как пожелает. В ста восьмидесяти километрах отсюда, на юге, есть партизанский край, который сейчас активно расширяется. Старшим там полковник Давыдов. У вас есть шанс дойти до него и влиться в ряды партизан, дожидаясь, когда наша армия дойдет до этих территорий. По дороге сюда я уничтожил два карательных батальона, там вы сможете собрать оружие и боеприпасы. Если есть командиры среди пленных, советую принять командование и вести добровольцев к Давыдову. Дорогу до него я подчистил, но, если встретите полицаев и комендатуру в селах и деревнях, советую уничтожать. На этом прощаюсь, за остаток ночи у меня в планах освободить еще один лагерь. Тут их пять в округе, остальных днем освобожу. Удачи, товарищи! Командирам подойти ко мне, поделюсь картой.
Пока бойцы, покидая лагерь, разгребали остатки казарм и вышек, собирая, что уцелело, ко мне подошли два десятка командиров, одному, старшему по званию, майором оказался, в прошлом командир БАО, я передал карту, отметил, где партизанский край, где мы, а где то, что осталось от карательных батальонов. Он, командуя, уводил людей, разбежалось немало, пользуясь темнотой, около полутысячи. Я поделился сотней ППС и патронами к ним, пятком ПТР и десятком ДП, остальное сами доберут. Вообще, для Давыдова это серьезная подстава. Он жаловался, что не знает, чем кормить уже имеющихся людей, да и жители местных городков, сел и деревень сами впроголодь живут, разграбленные румынами и немцами. Приходится проводить постоянные поиски и атаки складов и комендатур, а тут еще эти. Ничего, пусть и их к делу приставят, чтобы припасы добывали и расширяли партизанский край. Тем более они скоро пригодятся, места тут открытые. Немцы нагонят войск, бои серьезные предстоят, будет с кем воевать.
А я погнал дальше и освободил малый лагерь военнопленных, командирский. Ранее я его пропустил, мимо проскочив, решив с крупного начать. Шум уже стоял по округе, потому из Умани вышла колонна пехоты, видимо гарнизон не знал, что тот остался, не перекинули к границам партизанского края. Видимо, что-то оставили на всякий случай и отправили на мольбы о помощи двух лагерей. Я специально дал им отправить сообщение, побью противника в открытом поле. Командиров было семь сотен, всех вооружил, вещмешки выдал с припасами, рассказал, куда отправил другую группу, освобожденных, перехватить их можно легко, и погнал дальше. Уже когда светало, я две немецкие пехотные роты положил на дороге, никто не ушел. Пройдя сквозь Умань с одной стороны на другую, нанося немцам немалые потери, тут в основном тыловики стояли, хотя расстрелял и гестапо, и здание комендатуры, местного оккупационного правительства, погнал дальше. Расстрелял железнодорожную станцию, несколько зенитных батарей. Вообще со станцией мне повезло, как раз эшелон войсковой заходил, в этот раз уже чистые немцы, похоже, пехотный батальон, да не тыловой, явно фронтовики, в боях за станцию два танка мне сожгли, час я там пробыл и, разрушив все кроме складов, у меня на них планы появились, поехал дальше.