Горячее лето 42-го

Поселягин Владимир Геннадьевич

– Надеюсь, ты очень болезненно издыхать будешь. Не люблю оставлять долги.

Оставив его валяться на грязной размокшей земле какой-то улицы неизвестной мне деревни, стараясь не повредить босые ноги, я вернулся к ангару. Вырубив часового у входа, что под навесом стоял, только до сапог капли долетали, аккуратно положил, чтобы не грохнул ничем, получилось уложить вверх лицом, и вошел в ангар. Тут была та же тройка трибунала. На столе ополовиненная бутылка водки да закусь. Военюрист, что сидел спиной ко мне, заметив, как его напарники замерли, выпучив на меня глаза, тоже обернулся, а я сообщил на немой вопрос присутствующих, поднимая ствол револьвера, увенчанный глушителем:

– Долги надо отдавать.

Глава 20

Как управляется мир и разгораются войны? Дипломаты лгут журналистам и верят своей же лжи, читая ее в газетах.

Карл Краус

«Тридцатьчетверка», ревя дизелем и покачиваясь, шла на тридцати километрах в час по дороге,

что вела откуда-то куда-то. Впереди катила ее копия, но с китайскими тактическими знаками. Деревню я покинул четыре часа назад, но дождь и не думал стихать, даже сейчас лил как из ведра. Передовую я проскочил на скорости, наши и немцы постреляли из пулеметов вслед, больше с испугу, и на этом все. Ушел я тоже не тихо, расстрелял из танковых пушек две германские гаубичные батареи, что попались, пока я дорогу искал, и обстреливал тыловые службы, даже детонацию небольшого дивизионного склада боеприпасов случайно вызвал, но сейчас до передовой километров пятнадцать, она удалялась, так что тут тылов фактически нет, и катили танки спокойно. Грязюка страшная, максимальную скорость держу, и двигатели греются. Сверху через люк капает, но главное – удаляюсь. По плану ищу немецкий аэродром, уничтожаю, не забыв прихватить самолет себе, надежда на «шторьх», ну а дальше отдых. Достало все. Ничего не хочу, свалить и отдохнуть, сил поднабраться. Настроение пасмурное.

По поводу представителей трибунала… Кожа в синий цвет у меня не окрасилась. Да и не убивал я никого. Уроды, но свои уроды. Поэтому отправил каждому по подарочку в ногу. Причем в колено, пусть всю жизнь помнят. Может, я и избавил их от военной службы, а тут стопроцентное списание по ранению, однако, если ноги им сохранят, это точно будет напоминанием на всю жизнь. Причем не только им, но и всем, если информация разойдется. Чтобы все знали – неправомерные действия будут наказаны. Меня за какого-то комбата судили. Вот я и перевернул ситуацию, осудил их за подлог и сфабрикованное дело. Хотели громкую историю, так получите. С особистом, может, и жестковато поступил, но ведь явно я у него не первый, так что за загубленные жизни других парней и кинул ответку. За всех нас. Ну и убежал из амбара. Метров сто пробежал к выходу из деревни, у меня на тактической карте ее схема была, как сзади раздались хлопки пистолетных выстрелов, и поднялась тревога. Кто-то из раненых до оружия дотянулся и привлек внимание. Хотя, разоружая их, я отбросил пистолеты и один револьвер подальше, в угол амбара. Ну а дальше добежал до окраины, купил две «тридцатьчетверки» шестого уровня и рванул в сторону передовой. Дальше – знаете. Вот такая история. Купив шлемофон, я также приобрел плащ-палатку, завернувшись в нее, пытался согреться. От моторного отсека тянуло теплом и слегка отработанными газами, но все же просохнуть я не успел.

– Нет, переодеваться надо, – решил я и стал с некоторым трудом снимать с себя все мокрое и липнувшее к телу, пока танки ехали дальше по дороге.

Двигался я больше на ощупь, вокруг ничего не видно, так что вся надежда на тактическую карту. Кстати, впереди мост, скорее даже мостик через небольшую речушку, мои танки должен выдержать, его охраняли, и там готовились к бою, видимо, охрану предупредили о моем появлении. А мост не обойти, мало того, что берега топкие, так река разлилась. Правда в восьми километрах карта отметила брод, не понятно охраняют его или нет, тут поближе подъехать нужно, но главное запасной маршрут, если что, имеется. От немцев станется мост рвануть. Подойдя почти вплотную, танки замерли в ста метрах от моста, они меня не видели, тут видимость метров двадцать, только слышали, а я их видел на тактической карте. Что мне нравилось в прицеливании, я мог связывать карту с прицелами танков, и они, наводясь, стреляли точно. Мне не надо видеть самому все, я потому так ночью и работаю результативно. Я успел раздеться, когда синхронно хлопнули восьмидесятипятимиллиметровые пушки, и осколочные снаряды рванули на противоположном берегу, вынеся больше отделения немцев. Они, не видя меня, повылезали, кутаясь в плащи, прислушивались, остальные попрятались, так что я стал прицельно выбивать противника, попадая в противоположную стенку окопа, отчего снаряды выносили всех. Долговременных сооружений тут не было, по бревенчатому доту с каждой стороны с пулеметами, и все. Я их уже расстрелял и теперь добил охрану. Мостик простенький, но охранял его целый взвод с одной автоматической двуствольной зениткой. Убедившись, что даже подранков нет, там, где были, легли дополнительные снаряды, все шпигуя осколками, экономить мне, как это делают настоящие танкисты, нужды не было, я покатил дальше. Сначала китаец на тот берег перешел, мост выдержал, потом мой, расстреляли опоры моста, отчего тот рухнул, и поехали дальше. Особо я на этот бой не обратил внимания, одно из мгновений войны, я тут о другом хотел вслух поразмыслить.

Я же переодевался, пока пушка моего танка била. Шумовой эффект на меня не производил никакого впечатления, привык, как и к пороховой гари. Гудел вентилятор, вытягивая дым и вонь. А дело в том, что купил чистое нательное, но главное сухое, и стал покупать форму. Вот тут-то и произошли заметные изменения. Форма командирская, но без петлиц и знаков различия. Я, когда форму покупаю, то там все автоматически на месте. Форму я надел, согреваясь, портянки накрутил и сапоги тоже натянул, после этого, застегивая ремень с тяжелой кобурой «кольта», решил проверить свои догадки.

Заказал замену документов, то есть всех, они у меня отсутствовали, и догадки подтвердились. Решение трибунала игра засчитала. Партбилета не было, расстрелянному

бойцу он не положен. Из документов мне выдали лишь справку, что я, Шелестов Валентин Егорович, бывший командир отдельного танкового батальона, был разжалован и расстрелян по решению военно-полевого суда Южного фронта, на этом все. Все подписи и печати стояли. Любопытная бумажка. В принципе, особых проблем я не видел. В магазине все те же отделы открыты, ничего не изменилось. Потом стал покупать танки, точнее доставал пять первого уровня, они бесплатные, решил проверить, сколько танков могу держать. Да все так же, семь, как и было. Хотя я тут подумал, если бы военюрист, зачитывая постановление суда, а на самом деле фарса, сообщил: «также лишить Шестакова Валентина Егоровича возможности управлять более чем одним танком…», то думаю, игра легко бы это засчитала. Дальность тактической карты одиннадцать километров, семью танками управляю, поэтому что мне до этого трибунала и расстрела? Может, для модераторов или администраторов игры это большая трагедия, а мне плевать. Ничего не лишили, я жив, а остальное как раньше было, безразлично, так и осталось. От танков первого уровня избавился и катил дальше. Нужно найти аэродром, а пока достал сухпай, а то жуть как есть хотелось, как будто двое суток не ел. Рация включена, пусть статических помех хватало, но уловить радио я смог, московское работало. О как, а сегодня-то десятое августа. Буду знать. А дождь и не думал стихать, мне вообще кажется, мы с этим грозовым фронтом в одну сторону движемся. Наконец карта показала ровные ряды самолетов в стороне от дороги, километра три до них, суета была заметна, но улетать никто не спешил, да и как в такую погоду… Видимо немцы надеялись, что пронесет. И да, по всем волнам слышалось:

– Внимание, идет Шестаков. Тревога, идет Шестаков.

Хорошо знать немецкий, так что, слушая, представлял, как все расползаются в стороны, а тут такое дело, я повернул, вызывая еще пять танков, те же первого уровня, их погоняю, и двинулся прямо по пашне в сторону аэродрома. Поле, танки вязли, но упорно шли, датчики перегрева движков резко подскочили, но все же прошел, поленился объехать по дороге, да и опасался, что там заминировать могли успеть, и выкатился на границу аэродрома. Пушки заработали, выбивая зенитчиков, и с семью танками я выдавливал всех на другой край аэродрома, работая по основной и самой рабочей схеме. Там и закончил дело. Выживших не было. Вернувшись к штабу аэродрома, я накинул плащ-палатку, завернувшись в нее, и, посмотрев на ливень снаружи, решил, что плащ не спасет, разделся донага, купил резиновые сапоги, сверху уже плащ-палатку, выбрался и стал убирать все трофеи в магазин, пополняя свой счет. На аэродроме оказалось три «шторьха», один явно разведчик или корректировщик, если по мощной рации судить, другой – связник, а третий в санитарной версии. Все три я и прихватил, закинув хвосты на кормы трех танков первого уровня, привязав их крепко, но так, чтобы не повредить. Топливо заливал в канистры из бензовоза, покупал их в магазине и убирал в салоны. Ну и канистру моторного масла не забыл. А почему с тремя вожусь, так мало ли что в пути произойдет, в запасе другие будут.

Прежде чем покинуть аэродром, я посетил штаб. Снаряд тут рванул от легкого танка, особых повреждений не было, рация разбита, ну и ладно. Я стал собирать карты и документы, перешагивая через трупы, в два портфеля все ушло, закрыл тщательно, чтобы не промокло, добежал до танка и, забравшись на свое место, оно уже промокшее было, разделся и перебрался на место механика-водителя. Тут уже надел свою одежду, сапоги, и, пока танки не спеша месили грязь, двигаясь по полевой дороге, я держался подальше от трасс, то включив освещение в боевом отсеке, положив второй портфель на сиденье стрелка-радиста, изучал документы и карты. Отлично, повезло, тут нашлась свежая карта местоположения всех частей вокруг. Те, что получили до дождя путем воздушной разведки. И главное, я смог определиться, где нахожусь. То, что тут у Союза стоит Южный фронт, я уже понял, раз его представители меня судили, значит, тут и группа армий «Юг» воюет. Карты это подтвердили.

Вторая приятная новость. Судя по моему местоположению, до финского батальона СС было не так и далеко, километрах в сорока от меня стояли. Я изучил рапорты и нашел, что разведчики немцев, наконец, после двух дней воздушных поисков нашли, где встал батальон польских карателей. Они так драпали, когда узнали, что я рядом, что их найти смогли только через четыреста километров, да и то топливо к машинам закончилась и они его найти не смогли. Километров пятьдесят не доехали до Житомира, встали в небольшом селе. А вообще войск СС хватало, тут и боевые, и тыловые, разные специальные подразделения, странно маркированные, я не сразу понимал, что именно такое отмечено. Будет возможность, и их прихвачу.

Изучая трофейные документы, я катил дальше. Много интересного узнал. Прикинул, стоит поляков нагонять или нет? А я не собирался отказываться от квеста по уничтожению этих частей, если даже мне задание отменили. Я не бездушная машина, а сам принимаю решения, что и как делать. Если решил, что всех уничтожу, то так и сделаю. В общем, план такой: двигаюсь к финнам, уничтожаю, после чего ухожу подальше и дожидаюсь, пока погода изменится и подсохнет, чтобы взлететь мог, лечу к полякам. Решаю вопрос с ними и возвращаюсь к Черному морю, тут как раз начало бархатного сезона, – отдохну. Найду дикий пляж, поставлю палатку, оборудую все хорошо для отдыха и жизни и отдохну наконец. А то модераторы своими заданиями все гонят и гонят, а я не стальной стержень, хотя согласен, машины быстрее ломаются, чем люди. Так и я не отпуск беру, а небольшую передышку, нужда в которой подошла к красной черте.