Горячее селение Амбинанитело

Фидлер Аркадий

— Натрико очумел!

— Нет, не очумел! Красиво поет! — восхищается Рамасо.

Ничего не понимаю. А Натрико продолжает:

Когда вазаха чихнет в Амбинанитело — Губернатор в страхе дрожит в Тананариве, А река Антанамбалана течет вспять.

И все девушки чувствуют себя матерями, За исключением кривоногих.

Кто ест сладкие сухари и имеет золотые зубы, Тому не нужны девичьи губы, эй!

У вазахи огромный острый нос, И у его детей будут красивые большие носы!..

Натрико безумствует, он упивается моим носом и заражает остальных. Соперник Зарабе пытается

всеми силами уничтожить выдающийся нос и воспевает искусанные девичьи губы, омерзительность золотого зуба, — напрасно: проиграл. Нос победил — властный, красивый и огромный-преогромный. В конце концов даже Натрико умолкает, зачарованный невиданным носом.

Вдруг короткую тишину прерывает дрожащий голосок. Самая молодая девушка, может быть двенадцатилетний подросток, запела где-то в конце ряда:

Я хочу родить ребенка с большим носом, эй!

Остальные девушки громко смеются, и вдруг, точно буря, грянул хор, разбудив всю долину:

Желаем детей с золотым зубом, э-э-э-й!

Хороши дети с золотым зубом, э-э-э-й!..

Я стараюсь отыскать среди танцующих Веломоди. Наверно, пляшет где-то, но я не вижу ее.

Потом наступил голубой рассвет и пришел день, светлый, трезвый, жаркий и обезоруживающий. В такой день крошечные птички суи, напоминающие колибри, сверкают на солнце, словно зеленые молнии, но людские дела протекают тяжело, точно застывшая вода.

Борьба продолжается. Песни Зарабе направлены против меня. Но Натрико тоже поет. И с каждой ночью поет все лучше и лучше и все уверенней берет верх. Я спокоен за него. Боец познал новый, неисчерпаемый источник вдохновения: мои сухари.

ЗМЕЯ АНКОМА

Изумляет бурная реакция жителей Амбинанитело на некоторые явления природы и на некоторых зверей. Появление в деревне абсолютно невинного создания вызывает иногда неописуемое замешательство, выводит жизнь из обычной колеи, сеет тревогу. Не стоящие внимания события вырастают иногда до гигантских размеров. Вот пример: в деревне появилась обыкновенная змея и вызвала две бури — одну в человеческой душе, а другую, настоящую, в природе.

Тото, туземец из соседней деревни на другом берегу реки, принес живую змею, которую он поймал в лесу. Тото храбрец и ничего не боится. Он высокого роста, но тварь еще больше. Тото держит змею за шею в поднятой высоко руке; ее мощное тело свисает книзу, а длинный хвост волочится по земле. Великолепный экземпляр, его едва можно обхватить обеими руками.

Такую змею называют здесь анкома. Принадлежит она к благородному семейству боа. Жертву свою они душат, а не отравляют ядом. И победителя Тото распирает гордость. Он затевает с пленницей опасную игру: спускает ее на землю между хижиной старосты Раяоны и моей. Змея тотчас величественно поползла к зарослям. Вокруг поднялся невероятный шум. Лает испуганный пес, детвора в страхе бросается наутек. Но Тото невозмутим. Тото играет, Тото забавляется, Тото властвует.

Такой же величественный, как и змея, он в нужный момент срывается с места, точно дикий зверь

фосса, догоняет анкому, веткой, наподобие вилы, прижимает шею, связывает змею и бодро тащит к моим ногам. Получает солидное вознаграждение и возвращается в свою деревню. Он уходит, как герой, с гордо поднятой головой, вызывая восхищение всех женщин.

Змея стального цвета, но искусная рука лесного демона разукрасила ее бока темными таинственными знаками, всевозможными геометрическими фигурами. Зачем они, кто их разгадает? Люди? Коричневые люди приходят посмотреть на нее. Они задумчивы, их тревожит какое-то предчувствие. Влюбленный в лес старик Джинаривело приветствует анкому, лесного посланника, но вдруг становится серьезным и, показывая на змею, говорит:

— Будет буря!

Я смотрю на него с улыбкой: тоже пророк! Сейчас период дождей, и еще не одна буря навестит нас!

— Сегодня в полночь будет буря, — настаивает Джинаривело.

Старик — мой друг, неудобно высмеивать его. Смотрю на небо. Послеполуденное солнце светит как обычно, и ничто не предвещает ненастья.

Потом приходит макоа Берандро, обладающий магическим свойством исцелять болезни, внимательно смотрит на змею, кивает головой и заявляет без обиняков:

— Тото подлец!

— Потому что принес мне красивую змею? — спрашиваю вызывающим тоном.

— Да, потому что принес именно эту змею, анкому…

— Преувеличиваешь, Берандро!

Но Берандро настаивает на своем и, очевидно, знает, что говорит. Речь идет об очень важных, о важнейших делах.

— Каких? — задаю вопрос.

— Убей анкому, пока не поздно! — настаивает Берандро.

С меня довольно мальгашских чудес и капризов, я больше не желаю поддаваться.

— Змею убивать не стану! — заявляю резко и категорически.

Настолько резко, что потом становится жаль хорошего человека, и я приглашаю его на стаканчик рома. Второй стакан раскрывает Берандро рот.

Лет пятьдесят назад в Рантабе жил один почтенный старик из племени цияндру. Однажды старик пошел в лес, там напала на него громадная змея анкома и задушила. С тех пор анкома стала врагом всего рода цияндру, и какой бы цияндру ни увидел анкому, он обязан немедленно убить ее под страхом самого тяжкого проклятия. Теперь глава этого рода — Безаза, наш сотский, он и обязан убить мою анкому.

Я никак не ожидал, что придется так быстро и при таких неожиданных обстоятельствах столкнуться с Безазой. Все знают, что его хижина — тайная кузница враждебных актов против меня, а его сын Зарабе лунными ночами поет омерзительную клевету.

— Анкома будет жить! — непреклонно заявляю еще раз.

Берандро взволнован. Анкома и ром вывели его из равновесия, обильный пот катится по его лицу. Он говорит, что вся долина уважает великое фади Безазы, все знают отношение сотского к анкоме. И Тото тоже знает. Поэтому Тото законченный негодяй. Он знал, что вся деревня всполошится, если появится анкома. Вертопрах мстит Безазе, с которым вся его семья в ссоре.

— Все же Тото смелый юноша! — упрямлюсь я и, чтобы поставить на своем и взять быка за рога, приглашаю Безазу к себе.