Горячие агентессы французской полиции Фрида и Гитта распутывают пять дел
Шрифт:
Три часа спустя Фрида и Гитта пришли по указанному адресу и оказались у Бена дома. Они с любопытством оглядели комнату – здесь было на что посмотреть. На стене висело распятие, на комоде лежал большой нож, похожий на мачете, а рядом с ним стояла искусно вырезанная деревянная статуэтка, изображавшая нагую филиппинку.
– Если вы ищете фотографии генерала Дугласа Макартура, то зря стараетесь, – сказал Бен. – Я три года сражался с американскими войсками, которыми командовал его отец, Артур Макартур-младший, и другие генералы.
– Я думала, что Испано-американская война продлилась совсем недолго, –
– Верно, война США против Испании шла четыре месяца. Но затем началась другая, в которой Америка воевала уже против Филиппинской республики. Эта война тянулась три года, американцы убили триста тысяч филиппинцев. Но не меня, – Бен взглянул на комод. – Это мой нож-итак, которым я вырезал ту женскую фигурку. Американцы называют такие ножи «боло». И – да, эти тёмные пятна на рукояти – это кровь…
– Нам, наверное, не стоило приходить сюда, – сказала Гитта.
– Нет-нет, конечно, стоило, – возразил Бен. – Времена изменились. Японцы вторглись на Филиппины и творят там страшные зверства. Американцы теперь сражаются на нашей стороне. Я постараюсь помочь вам всем, чем могу. Но прежде чем мы перейдём к делу, я хотел бы сказать вот что: мой родной язык, тагальский, – совсем как французский.
– Неужели? – спросила Гитта.
– Вижу, вы удивлены, – сказал Бен. – Но так и есть. Я был моряком сорок лети научился говорить на самых разных языках, включая майянский, алеутский (это язык эскимосов) и кечуа, на котором говорят жители Перу. А еда? Да, французская кухня неплоха, но в деревнях Южной Америки умеют готовить такие блюда, которые могут посрамить парижские рестораны. Впрочем, я увлёкся, – спохватился Бен. – Просто, если говорить начистоту, вы, французы, порой бываете слишком заносчивы.
– Что есть, то есть, – согласилась Фрида. – И вы отлично владеете французским, акцент едва уловим.
– За сорок лет хождения по морям я научился быстро схватывать чужие языки, – Бен немного помолчал. Потом сказал: – Я ведь до сих пор не знаю ваших имён и того, что вам от меня нужно.
– Я Фрида.
– А я Гитта.
Бен смотрел на них выжидающе.
– Есть один немецкий офицер… – проговорила Фрида. – Мы хотим его убить. Но если мы это сделаем, нацисты в ответ начнут карательные меры.
Бен был невозмутим.
– И что же?
– Мы думали о том, чтобы сделать это не так явно, – сказала Гитта. – Что, если мы используем яд? Нам известно, что филиппинцы мастера по части ядов.
– Когда-то некоторые филиппинцы действительно разбирались в ядах, – покачал головой Бен, – но сейчас это секрет практически полностью утрачен.
Фрида и Гитта не скрывали своего разочарования.
– Извините, что зря потратили ваше время…
– Нет, послушайте, – остановил их Бен. – Мой отец был надменным испанцем. Но моя мать была родом из филиппинской деревни. Она немало знала про ядовитые травы, про медуз и про змей. Она научила меня кое-чему. У меня есть причины думать, что она в конце концов отравила своего жестокого мужа. Как бы там ни было, она заполучила дом и маленький участок земли.
Бен невесело усмехнулся.
– Большинство из тех ядов невозможно изготовить здесь, во Франции. Но некоторые – можно. Все они крайне опасны. И вы не умеете с ними обращаться.
– Мы понимаем… – начала было Фрида. Бен остановил её жестом.
– Есть один яд, с которым вы справитесь, – при должной осторожности. Когда-то я и сам убивал с его помощью.
На очередном тайном собрании в винном погребе ресторана «Синий кабан» Поль объявил:
– Товарищи, мы должны убить полковника Ганса фон Вирта в течение трёх дней.
Собравшиеся глухо зашумели.
– Серж, что насчёт оружия? – спросил Поль.
– Один мой приятель раздобыл мне немецкую винтовку «Маузер 98». Стащили с одного армейского склада.
– Хорошо. Она намного лучше, чем наша винтовка Монтейля.
– Если вы застрелите полковника фон Вирта, нацисты в ответ начнут карательные меры, – пыталась увещевать Гитта. – Они схватят многих ни в чём не повинных людей и расстреляют их.
– Снова ты за своё, – сказал Поль, теряя терпение. – Можешь предложить план получше?
– Мы убьём его при помощи яда, – сказала Гитта. – Так, что никто ничего не заподозрит.
– Что же, попытайтесь, – сказал Поль. – Даю вам два дня.
И снова Фрида и Гитта пришли в квартиру Бена.
– Как вышло, что вы осели во Франции? – полюбопытствовала Фрида.
Ей не хотелось, чтобы Бен подумал, будто его просто используют, чтобы добиться поставленной цели.
– Я служил коком на корабле, который направлялся в Нью-Йорк. Мы зашли в Гавр, и тут разразилась война. В общем, я оказался на мели – и в прямом, и в переносном смысле. Слава богу, удалось избежать серьёзных проблем, так как благодаря отцу у меня есть испанское гражданство. Однако скорого возвращения в море не предвиделось, и я нашёл подработку помощником шеф-повара. А однажды вечером в ресторан заявились немецкие солдаты и увели нашего шеф-повара. И даже не сказали, за что. В общем, шеф-поваром стал я. Как бы там ни было, мне не привыкать: почти в каждом порту в ожидании нового рейса я шёл работать в какой-нибудь местный ресторан. Если не удавалось устроиться поваром, я брался за любую работу: мыл тарелки, чистил картошку, резал овощи, делал всё что угодно. Зато многому научился.
– А что насчёт яда? – спросила Гитта.
– Я всё обдумал, – сказал Бен. – Как я уже говорил, эти яды крайне опасны. Пожалуй, есть лишь один, которым вы сумеете воспользоваться, не подвергая риску самих себя, – он указал на стол. – Видите эти две сигары?
– Да, – сказала Фрида.
– Конечно, – сказала Гитта.
– Та, что справа, – это филиппинская «Корона». Та, что слева, – кубинская «Хабанос». Внутри обеих сигар встроены полые трубки, в которые помещается тонкая игла. Иначе говоря, эти сигары представляют собой оружие особого рода – духовые трубки. Из предосторожности концы духовых трубок закрыты заглушками. «Корона» уже снаряжена отравленной иглой.
– А «Хабанос»? – сосредоточенно спросила Фрида.
– Как раз собирался об этом рассказать, – ответил Бен. – Сигара «Хабанос» предназначена для тренировки. Сейчас я вам покажу на практике. Смотрите, я помещаю иглу в этот округлый кончик, который держат во рту, когда курят настоящую сигару.
Подруги внимательно следили за его манипуляциями.
– Теперь, Фрида, попрошу вас повернуться ко мне спиной. Я встану в двух шагах от вас. Гитта, наблюдайте внимательно.
Бен поднёс сигару ко рту, надул щёки, резко выдохнул. Тонкая игла вонзилась Фриде в шею, чуть повыше воротника. Фрида обернулась, подняла руку к шее, вынула иглу, поднесла к глазам, словно не веря.