Горячие камни
Шрифт:
Ступор внезапно покинул девушку. Она бросилась к шкафу, вытащила три лежавшие там простыни и быстро связала их. Затем привязала один конец к перилам, а другой сбросила вниз.
Получившейся "веревки" хватало только до балкона на этаж ниже.
Не раздумывая ни секунды, девушка перемахнула через перила и вцепилась в простыни. Немного съехала вниз. Наткнулась руками на первый узел.
И замерла, приходя в себя.
Ее лихорадочные действия едва ли можно было бы назвать глупыми, однако сама Полина не думала о том, что делает. Более того, сейчас она не помнила, как
Узел под ее ладонями напряженно скрипел, затягиваясь все сильнее. А сама девушка была не в силах пошевелиться. Она, в общем-то, вроде и не боялась высоты, но…
Мышцы начали болеть от напряжения. Полина попыталась ухватиться за что-нибудь более прочное (например, за железный прут, который поддерживал перила), но обнаружила, что собственное тело вновь отказывается повиноваться. Она не могла высвободить руку из мертвой хватки: рука вела себя так, словно принадлежала вовсе не Полине, сжимая узел с каждой секундой все крепче.
Из-под козырька под балконом выпорхнула серенькая птичка и, чирикнув, улетела прочь.
Боль в руках постепенно становилась невыносимой. Девушка понимала, что не сможет висеть долго. Когда мышцы не выдержат нагрузки, она просто сорвется – и с такой высоты у нее нет ни малейшего шанса уцелеть. Действия, совершенные в горячке страха, уже казались ей сумасбродными.
Почему она вообразила, что отчима нужно бояться?
Родной балкон был близок: следовало лишь немного подтянуться и перевалить через перила. Полина попыталась так и сделать, но лишь неловко дернулась. Она никогда не считала себя достаточно сильной для подтягиваний, а теперь, когда руки устали…
Мощный удар сотряс, казалось, весь дом. Отчим приступил к выполнению обещанного.
Полина представила, как он входит в квартиру, ищет ее во всех комнатах, потом заглядывает на балкон…
Ей удалось разомкнуть пальцы правой руки. Ухватившись за ткань пониже узла, Полина осторожно высвободила левую руку.
Простыни угрожающе заскрипели. Девушка мельком подумала, выдержат ли завязанные в спешке узлы, но заставить себя спускаться быстрее не смогла. Это было чудо, что она вообще спускалась!
Потом ей в голову пришел яркий образ: над перилами появляется голова ее отчима, желтые глаза хищно блестят, и рука с ножом быстро перерезает полотно простыни…
В какой-то момент Полина обнаружила, что вполне освоилась со спуском. Руки устали и, казалось, вот-вот не выдержат, однако сам страх почти прошел.
Затем девушка увидела перед собой соседский балкон. Застекленный, но створки открыты: еще бы, такая жара!
Полина висела на расстоянии вытянутой руки от проема. Оттолкнувшись ногами, она могла бы на обратном движении влететь прямо в проем – как это всегда показывалось в фильмах. Но девушка всерьез опасалась, что простыни оборвутся, и потому двигалась как можно более плавно.
С пятой или шестой попытки ей удалось схватиться рукой за раму. Подтянувшись, Полина поставила на перила ногу.
Где-то
Сердце колотилось, как бешеное, и до девушки не сразу дошло: она все еще держится. Простыня не оборвалась, а лишь почему-то стала немного длиннее.
Положение, в котором Полина теперь висела, было очень неудобным, и девушка сама не знала, как ей удалось вновь подтянуться к проему. Даже перевалившись через перила и упав на застеленный линолеумом пол, она еще некоторое время не верила, что опасность сорваться уже позади. Лишь боль в ушибленной левой ноге вернула девушку к реальности.
Бежать!
Встав, она толкнула балконную дверь. Та оказалась не заперта. Полина вошла в чужую квартиру.
Она знала этих своих соседей в лицо, но не более того, и сейчас гадала, как почти незнакомые люди могут воспринять ее появление. Никакого разумного объяснения своим действиям Полина найти не могла, а объяснять что-то там про духов – верная дорога в желтый дом. Поэтому девушка решила вообще ничего не объяснять. Просто извиниться и уйти. Если захотят – пусть разбираются, ее-то здесь все равно уже не будет.
– Простите! – сказала Полина вслух.
Тишина.
Очень тихо пройдя комнату, девушка выглянула в коридор:
– Простите!
Никого. Похоже, все на работе.
Вот и хорошо!
Почувствовав облегчение оттого, что не нужно объясняться, девушка направилась к входной двери.
Над головой послышались шаги. Очевидно, отчим уже успел ворваться в квартиру и теперь разыскивал ее.
В том, что ему нужна она, Полина почему-то не сомневалась.
Предварительно выглянув в глазок, девушка тихо выскользнула на лестничную площадку и прикрыла за собой дверь. Щелчок замка показался ей громким, и она некоторое время настороженно прислушивалась. Затем, сдерживая дыхание и стараясь не шлепать босыми ногами, побежала вниз.
У подъезда она не задержалась ни на мгновение: отчим вот-вот мог обнаружить путь ее отступления и направиться следом. Нужно бежать…
Она и бежала, постоянно оглядываясь на окна родной квартиры. Лишь когда те исчезли из виду, надежно закрытые зеленью деревьев, девушка вновь ощутила себя в состоянии думать не только о погоне.
Но и о том, хотя бы, куда она бежит.
Впрочем, это Полина знала. Она направлялась к Димке.
***
Открыв ей дверь, парень начал было: "Привет!.." – однако выражение лица Полины говорило о чем-то громче любых слов. Глаза Димки расширились.
– Что произошло? – спросил он встревоженно.
– Я не могу… оставаться, – произнесла Полина, чувствуя себя разбитой. – Там – "дядя Миша". Он меня ищет.
– Ну и что? Что? Зачем? – Димка впустил ее в квартиру и закрыл дверь. – Зачем ты ему нужна?
Полина прислонилась к стене.
– Он какой-то не такой, понимаешь? И он меня ищет. Понимаешь?
Парень кивнул, не замечая, что очки съехали на бок.
– Снова это?
Полина вздохнула:
– Я боюсь.
Она остановилась, затем через силу продолжила: