Горячий источник
Шрифт:
Все же с этими животными я работала мало, поэтому уединившись в своем кабинете, я зарываюсь в медицинские энциклопедии, чтобы понять, к чему ведут эти симптомы. Стук в дверь заставляет поднять голову.
В помещение, держа на руках милого пекинеса, входит молодая женщина. На вид ей меньше тридцати. Высокая, длинноногая она одета в приталенный черный костюм с юбкой и белую блузку, из которой все буквально вываливается. Такой наряд крайне непривычен для здешних мест, все же у Драконьего зуба предпочитают удобную одежду. Красивая. Если не сказать больше: эффектная и яркая. Она аккуратно ставит
– Мне очень жаль, но я не на приеме, обратитесь в кабинет чуть дальше по коридору, - перелистываю я страницу, возвращаясь к чтению.
Девушка как-то странно и цинично осматривает меня, я бы даже сказала с презрением, и плавно опускается на стул возле.
– Мне нужна именно вы, Ирина Владимировна.
Неприятное предчувствие холодком бежит по спине.
Она разглядывает меня с ноткой высокомерия в глазах. Когда она закидывает ногу на ногу, я замечаю крепкие золотистые бедра, кожу, покрытую загаром, и гладкие ноги, которые кончаются где-то за горизонтом. Такие шпильки я не носила никогда в жизни, просто потому что боялась упасть и разбить себе нос.
– Вы меня не знаете, Ирина, пока что, - принялась она разглядывать ногти, так же, как любит делать мой муж.
Это странное сходство мне не нравится. Она сидит вполоборота.
– Я секретарь Сережи.
Жила я себе жила, заглядывала под хвосты собакам, смотрела в пасть кошкам, а теперь, что не день, то праздник. Мне хочется думать, что Сергей послал ее за тем, чтобы что-то передать мне, но верится в это с трудом, особенно в век мобильных телефонов и многочисленных мессенджеров. А еще это «Сережа»...
– Отлично, - попыталась я выдавить улыбку, но руки сжали листки с больными шиншиллами на картинках.
– Я выполняю различные поручения, - она делает театральную паузу, добавляя, - и отсасываю ему каждый день.
Обручальное кольцо на пальце становится неожиданно тяжелым, женщина хохочет, а мне срочно нужно вырвать из паспорта листок с его фамилией.
– Поздравляю, - замечаю хладнокровно, без эмоций, но выходит неубедительно.
– Знаю, что между вами давно ничего нет.
Отвратительно, обидно и противно, что Сергей обсуждает нашу половую жизнь с какой-то девкой. Реальность, собственная ничтожность отравляет кровь, с издевкой отвешивая подзатыльник. Грязь и так была вокруг, но теперь в нее окунули лицом, хочется обхватить края раковины и выблевать иллюзорную семейную жизнь, как некачественную еду или просроченные молочные продукты. Кислятина.
– Зачем вы сюда явились? – пытаюсь вернуть себе чувство собственного достоинства, но грязь уже залепила все лицо, остались только щелки в местах глаз, чтобы, хлопая ресницами, разглядывать эту идеальную Барби. И где он только выкопал такую в местной деревне?
– Отдайте его мне, - приподнимает она четко очерченную, выведенную перманентным макияжем бровь.
– Забирайте. Что-то еще?
– встаю я из-за стола, указывая рукой на дверь.
Она фыркает, поднимая с пола свою собачку.
– Это не смешно, Ирина, вы прекрасно знаете, что сам он не уйдет, если только вы не соберете вещи и не уберетесь вместе с дочерью.
Я молчу, игра в неведение затянулась, я возилась с
– Убирайтесь из моего кабинета, иначе я вызову охрану.
Но девица не намерена сдаваться.
– Если вы не уйдете от него, я сделаю вам очень плохо, пока я просто предупреждаю, - поправляет она лямку маленькой сумочки.
– Ногтями меня своими наращёнными поцарапаете? – распахиваю дверь, скрещивая руки на груди.
Намекаю, чтобы валила к черту из моего кабинета.
– Оглядывайтесь по сторонам, Ирина, особенно, когда идете в темное время суток после работы, оглядывайтесь.
Я ничего не отвечаю, стук каблуков отдается бешеным сердцебиением, когда отвратительная девица с густыми темными волосами до задницы, наконец, покидает мой кабинет. Я бегу в туалет, вначале охлаждаюсь водой из-под крана, а потом закрываюсь в темно-зеленой кабинке, плюхнувшись на крышку белоснежного, только для персонала унитаза. Долго сижу, впервые наплевал на пациентов и медленно текущее рабочее время. Так противно, что даже не тошнит, просто сдавливает внутренности тисками жалости к самой себе.
Но жизнь вокруг продолжается, цветы цветут, а птицы щебечут за окнами, когда в туалет входит Ольга Забейворота со своей подружкой Аленой. Я слышу звук журчащего крана, хлюпанье губами, как будто на них наносят помаду перед зеркалом. И беспрерывное хихиканье, как бывает только в молодости.
– У тебя с этим спасателем что? – смеется Алена, явно подначивая подружку.
– У меня с этим спасателем все!
– мечтательно вздыхает Забейворота.
А я прислоняюсь лбом к дверце, зажмуриваясь сильно-сильно, так, что аж глаза болят, надеясь лишь на то, что, когда я их открою, вокруг все исчезнет.
Глава 13. Павел
Шестнадцать лет назад.
Нам по девятнадцать, мы топаем из академии, а Глеб снова нудит про зачеты. Погода отличная: солнце светит и птички поют, легкий теплый ветерок приятно дует в лицо, даже тучек нет. Сейчас бы в парк повисеть на турнике или смотаться на собачью выставку, которые часто проходят в последние дни. Когда я смотрю на этих животных, мое сердце замирает. В целом, красота – понятие относительное, у каждого человека свое мнение на этот счет. Кто-то любуется архитектурой, картинами, скульптурами и разными штуками, созданными руками человека. Кому-то нужны телочки всяких размеров и форматов. А я вот умиляюсь тем, что создала природа.
Очарование животных, обитающих на планете, приводит меня в дикий восторг. Обожаю любоваться аккуратными полосками тигра, грациозными движениями пантеры и яркими перышками попугая. Мечтаю провести день рождения в Сингапурском зоопарке. Вот такое идиотское желание. Он очень красивый и просто громадный, без клеток и решеток, грязных, засраных полов и вонючих загонов. Его площадь почти тридцать гектаров тропического леса. Рай на земле. Там можно не только гулять между открытыми вольерами, где животные содержатся в условиях, приближенных к их естественной среде обитания, но и кататься на быстрой лодке, мчаться на миниатюрном поезде, либо взять на прокат офигенный двухтактный скутер.