Горячий лед
Шрифт:
На востоке остались крутые холмы. При воспоминании о том, как она взбиралась на них и затем спускалась вниз, Уитни была готова поклясться, что больше никогда в жизни ноги ее не будет в горах.
Дуг смотрел на лес как на желанное укрытие. Уитни же лес принес желанную перемену впечатлений.
Утром воздух был еще прохладным, но после часа лазания по холмам Уитни вся покрылась потом и чувствовала себя неважно. Ей хотелось бы воспользоваться гораздо более эффективными способами охоты за сокровищами. Например, в автомобиле с кондиционером.
Конечно, в лесу не было кондиционера, но ощущалась прохлада. Уитни вошла под сень веерообразных деревьев, напоминающих папоротник.
– Очень мило, – решила она, посмотрев вверх.
– Это дерево путешественников. – Дуг оторвал лист вместе с черенком и вылил чистую воду себе на руку. – Правда удобно? Читай путеводитель.
Уитни ткнула пальцем в лужицу на его ладони и поднесла к языку.
– Я вижу, для твоего эго так приятно – извергать сведения как из вулкана. – Услышав шорох, она обернулась и увидела тельце, покрытое белой шерстью, и длинный хвост, сразу же исчезнувшие в кустах. – Смотри, собака!
– Как же! – Дуг успел схватить ее за руку, прежде чем Уитни успела пуститься за ней вдогонку. – Это сифака. Ты только что видела первого лемура.
Проследовав взглядом за его пальцем, Уитни увидела лемура со снежно-белым телом и черной головой, мелькнувшего на верхушке дерева. Она засмеялась и принялась высматривать, не появятся ли его сородичи.
– Какие они милые! А я уже начала думать, что мы не увидим ничего, кроме холмов, травы и скал.
Ему нравился ее смех. Может быть, даже чересчур нравился. Женщины, подумал Дуг. Прошло уже чертовски много времени с тех пор, как он занимался любовью.
– Это не туристическая поездка, – коротко сказал он. – Когда у нас будут сокровища, ты сможешь поехать в любое место. А сейчас мы должны идти, – Что за спешка? – Уитни пошла рядом с ним. – Мне кажется, что чем дольше мы идем, тем меньше шансов у Димитри нас найти.
– Я чувствую беспокойство, наверное, оттого, что не знаю, где он. Впереди нас или позади. – Это заставило его снова вспомнить о Вьетнаме, где джунгли скрывают слишком много неприличного. Он предпочитал темные улицы и глухие переулки большого города.
Уитни оглянулась и поморщилась. Лес уже сомкнулся за ними. Она хотела порадоваться его зелени, влажности, прохладному воздуху, но Дуг пугает ее какими-то мифическими существами.
– Но ведь в лесу нет никого, кроме нас. До сих пор мы всегда были на шаг впереди них.
– До сих пор да. Давай продолжать в том же духе.
– Почему бы нам не провести время в разговорах? Ты мог бы рассказать мне о том, что написано в бумагах.
Дуг понял, что она от него не отстанет. Придется рассказать ей кое-что, может, тогда она прекратит его изводить.
– Ты много знаешь о Французской революции? Уитни на ходу поправила ненавистный рюкзак. Лучше, решила она, не упоминать, что она уже успела бегло просмотреть одну страницу. Пусть Дуг думает, что она ничего не знает, тогда, может, он побольше расскажет.
– Достаточно, чтобы сдать экзамен по французской истории в колледже.
– А как насчет камней?
– Мы не проходили геологию.
– Я имею в виду не известняк или кварц. Я имею в, виду настоящие камни, милочка. Алмазы, изумруды, рубины – размером с твой кулак. Если к этому добавить террор и бегство аристократов, то мы получим хороший потенциал. Ожерелья, серьги, камни без оправы. Чертовски много из них было украдено.
– А еще больше спрятано или вывезено контрабандой.
– Правильно. Только подумай: пропало гораздо больше, чем кто-либо сможет найти. Мы собираемся отыскать лишь небольшую часть. Это все, что мне нужно.
– Сокровища двухсотлетней давности, – тихо сказала Уитни, снова вспомнив о том листке из дневника, который она успела просмотреть. – Часть истории Франции.
– Сокровища королей, – добавил Дуг, который уже представлял себе, как они сверкают в его ладонях.
– Королей? – Уитни перевела на него взгляд. Дуг мечтательно смотрел куда-то вдаль. – Сокровища принадлежали королю Франции?
Довольно близко к истине, решил Дуг. Ближе, чем он в данный момент хотел бы.
– Они принадлежали человеку, который был достаточно умен, чтобы прибрать их к рукам. Теперь они будут принадлежать мне. Нам, – поправился он, Предвидя ее возражения. Однако Уитни молчала.
– Кто была та женщина, которая дала карту Уитакеру? – наконец спросила она.
– Английская леди? А… Смит-Райт. Да, леди Смит-Райт.
Упоминание этой фамилии поразило Уитни. Оливия Смит-Райт была одной из тех очень немногих представителей дворянства, которые соответствовали своему титулу. С почти религиозным рвением она занималась искусством и благотворительностью. Отчасти из-за того – по крайней мере она так говорила, – что Оливия была потомком Марии-Антуанетты. Королевы, красавицы, жертвы. Одни историки утверждали, что Мария-Антуанетта была эгоистичной дурой, другие называли ее жертвой обстоятельств. Уитни бывала на вечерах, которые устраивала леди Смит-Райт, и восхищалась ею.
Мария-Антуанетта и пропавшие французские драгоценности. Страница дневника, написанного в 1793 году. В этом есть смысл. Если Оливия верила, что бумаги подлинные… Уитни вспомнила, как прочитала о ее смерти в «Тайме». Это было страшное убийство. Кровавое и без всяких видимых мотивов. Полиция все еще ведет расследование.
Бутрейн, подумала Уитни. Его уже никогда не смогут привлечь к суду. Он был мертв, как и Уитакер, леди Смит-Райт и молодой официант по имени Хуан. Мотивы скрывались в рюкзаке Дуга. Сколько еще человек расстанется с жизнью ради сокровищ королевы?
Нет, она не должна об этом думать. По крайней мере сейчас. Если она будет об этом думать, то надломится в конце концов сдастся. Отец научил ее многому, и первое самое главное правило заключалось в том, чтобы доводить любое дело до конца. Может быть, здесь есть доля тщеславия, но уж так ее вое питал и. А Уитни всегда гордилась своим воспитанием.
Она должна идти дальше. Она должна помочь Дугу найти сокровища. Потом она решит, что с ними делать.
Дуг поймал себя на том, что оборачивается при малейшем шорохе. Ничего особенно опасного, сказал он себе, в полном соответствии с путеводителем в лесах кипит жизнь. Здесь не проводят сафари, и по лесу не бродят двуногие плотоядные.