Горячий пепел. Документальная повесть. Репортажи и очерки
Шрифт:
Подобную же роль "Сони" сыграла и в распространении портативных счетных машин, а также видеомагнитофонов. На пороге 70-х годов Масару Ибука рассказывал мне, что мечтает об электронном калькуляторе величиной с японские счеты "соробан".
Замысел этот уже претворен в жизнь. Теперь на уме у президента "Сони" съемочная видеокамера размером с любительский киноаппарат.
Видеомагнитофоны уже вошли в японский быт. Так что любители загородных прогулок могут смотреть записанные по их выбору воскресные телепередачи в другие дни, а любители спорта, побывав на стадионе, повторять дома записанный с
От умения быстро и дешево строить танкеры-гиганты водоизмещением в полмиллиона тонн до успехов на поприще микроэлектроники, олицетворяющей завтрашний день наукоемких производств, — таков диапазон японской индустрии.
Устойчивость велосипеда
— Японцы усердны как труженики и воздержаны как потребители…
Возвращаясь к этой фразе, заметим, что за соотношением потребления и накопления действительно кроется одна из пружин совершенного Японией рывка. Как, за счет чего удается японским предпринимателям из года в год выделять примерно вдвое больше средств на обновление оборудования и расширение производства, чем их американским и западноевропейским конкурентам?
Поначалу им помогла набрать темпы более высокая степень эксплуатации наемного труда, чем в других странах капитала. Еще в середине 60-х годов зарплата рабочих в обрабатывающей промышленности страны была в семь раз ниже, чем в США, и в три раза ниже, чем в Англии. Лишь в последующем она стала постепенно приближаться к западноевропейскому уровню и в 80-х годах превзошла его. Однако производительность труда в Японии все это время росла быстрее, чем зарплата, и более высокими темпами, чем у ее конкурентов.
В Токио любят доказывать, что разговоры о дешевизне рабочей силы в Японии давно устарели. И все-таки труд в этой стране поныне дешев — дешев в сопоставлении с его качеством, квалифицированностью, добросовестностью.
Японии присуща еще одна весьма своеобразная черта: низкому уровню личного потребления в этой стране сопутствует весьма высокий уровень личных сбережений.
Японцев отнюдь не назовешь людьми скаредными, прижимистыми, мелочно расчетливыми. На взгляд американцев, они даже легкомысленно относятся к деньгам. Тем не менее японская семья откладывает в виде сбережений около 20 процентов доходов — примерно втрое больше, чем английская или американская.
Быть столь рачительными японцев вынуждает сама жизнь. Деньги прежде всего необходимо откладывать на старость из-за японской системы социального обеспечения, вернее сказать, из-за отсутствия таковой. Ведь уходя в отставку в 55 лет, японский труженик обычно получает не пенсию, а единовременное пособие — по месячному окладу за каждый проработанный год. Этого, конечно, недостаточно, чтобы прожить остаток лет.
Приходится также откладывать деньги на образование детей, поскольку оно, во-первых, очень дорого, а во-вторых, имеет решающее значение для их карьеры. Традиция заботиться о сбережениях порождена и многими другими причинами: это дороговизна медицинской помощи; быстрый рост квартирной платы, а также цен на землю; это обычай тратить непомерные суммы на свадьбы и похороны, постоянная угроза стихийных бедствий.
С другой стороны, иметь сбережения японцам помогают некоторые
Итак, японские труженики подталкивают машину частного бизнеса, во-первых, тем, что в сравнении со своей производительностью мало получают, а во-вторых, тем, что не тратят, а оставляют в банках пятую часть своих и без того заниженных доходов.
А японские предприниматели? Проявляют ли они такую же склонность ограничивать себя, откладывать на завтрашний день деньги, которые пригодились бы и сегодня? Совсем наоборот. Им присуща диаметрально противоположная черта: готовность постоянно быть по уши в долгах.
Впрочем, сказать "по уши", пожалуй, даже недостаточно. Долги японских фирм обычно вчетверо превышают размер их капитала. Но ведь в Соединенных Штатах и Западной Европе нормальной считается обратная пропорция. Может ли японская корпорация сохранять устойчивость, если ее финансовая структура подобна перевернутой пирамиде?
— Может, — отвечают японские дельцы, — если ее, как велосипед, хорошенько разогнать.
Действительно, такая финансовая акробатика предполагает высокие скорости — без них она просто немыслима. Получая ссуды под весьма большие проценты, японский предприниматель вынужден искать самые радикальные пути повышения производительности труда, вновь и вновь переоснащать цехи, даже если ради этого приходится еще глубже залезать в долги.
Средний возраст станков в обрабатывающей промышленности Японии не превышает пяти лет. Во-первых, благодаря этому на внутреннем рынке страны постоянно поддерживается производственный спрос, а во-вторых, повышается эффективность производства. Японцы иронически прозвали такую экономику "велосипедной": чтобы сохранить равновесие, нужно мчаться вперед.
Зависимость японских предпринимателей от банков помогает правительственным органам регулировать направления и темпы развития экономики. Огромная и постоянная задолженность японских фирм — это как раз те вожжи, с помощью которых правительство способно управлять частным бизнесом.
Понижая или повышая размер ссудного процента, то есть делая кредиты то доступнее, то недоступнее, центральный банк Японии как бы нажимает на разные педали экономической машины страны, то ускоряя, то тормозя ее движение.
Японская экономика чем-то напоминает знаменитый Сад камней в Киото. Утесы крупных заводов с ультрасовременной организацией производства возвышаются над морем песчинок — мелких и мельчайших предприятий, основанных подчас на ручном труде надомников. Каковы же последствия своеобразного соседства "утесов" и "песчинок"? Что это, пережиток прошлого, помеха для более быстрой и полной модернизации японской индустрии? Или это одна из национальных особенностей, которая выгодна монополиям, помогает им выжимать больше прибылей из труда рабочих и легче побеждать конкурентов на мировом рынке?