Горячий пепел
Шрифт:
Физики слушали молча. Слышно было, как с бетонных сводов бункера капала вода. Невежественный фанатизм военной верхушки был столь же непостижим для ученых, как теория относительности для генералов и адмиралов.
– При нынешних условиях,- проговорил Нисина,- нам не хватило бы не то что шести месяцев, а и шести лет. У нас нет ни урана, ни электроэнергии. У нас вообще нет ничего...
Но люди в мундирах словно говорили на другом языке. После того как ученые покинули ставку, им еще долго виделись горящие, как в бреду, глаза адмирала Тойотаро Тамуры из главного морского штаба, слышались его
– Работы все равно надо продолжать, чтобы успеть сделать бомбу если не для этой, то для следующей войны!..
ПЕРВЫЙ ОЧЕВИДЕЦ
Вечером 2 сентября 1945 года с Токийского вокзала отправился переполненный поезд. Хотя он считался пассажирским, в нем, как и в обычных эшелонах, преобладали люди в военной форме. По-военному был одет и единственный оказавшийся в этой давке иностранец. Соседи по вагону смотрели на него с удивлением.
Но еще больше удивились бы коллеги этого человека, если бы узнали, что корреспондент лондонской "Дейли экспресс" Уилфред Бэрчетт не стал, как все, добиваться аккредитации на линкор "Миссури". А вместо того, чтобы присутствовать при подписании акта о капитуляции Японии, отправился в Хиросиму. Билет Бэрчетту удалось купить без помех. Старые правила передвижения иностранцев уже не действовали, а новые еще не вступили в силу.
Утром 3 сентября Бэрчетт сошел с поезда в Хиросиме, став первым иностранным корреспондентом, который увидел этот город после атомного взрыва.
Вместе с японским журналистом Накамурой из телеграфного агентства Киодо Цусин Бэрчетт обошел бескрайнее красноватое пепелище, побывал на уличных пунктах первой помощи. И там же, среди развалин и стонов, отстучал на машинке свой репортаж, озаглавленный: "Я пишу об этом, чтобы предостеречь мир..."
"...Почти через месяц после того, как первая атомная бомба разрушила Хиросиму, в городе продолжают умирать люди - загадочно и ужасно. Горожане, не пострадавшие в день катастрофы, погибают от неизвестной болезни, которую я не могу назвать иначе, как атомной чумой. Без всякой видимой причины их здоровье начинает ухудшаться. У них выпадают волосы, на теле появляются пятна, начинается кровотечение из ушей, носа и рта.
Хиросима,- писал Бэрчетт,- не похожа на город, пострадавший от обычной бомбежки. Впечатление такое, будто по улице прошел гигантский каток, раздавив все живое. На этом первом живом полигоне, где была испытана сила атомной бомбы, я увидел невыразимое словами, кошмарное опустошение, какого я не встречал нигде за четыре года войны".
3 сентября 1945 года, на другой же день после капитуляции Японии, нахлынувшие в Токио иностранные журналисты услышали следующее: "Все, кому выпало умереть, умерли. И от последствий взрывов в Хиросиме и Нагасаки больше не страдает никто".
Это заявление сделал генерал Томас Фарелл, заместитель начальника "Манхэттенского проекта". Хотя оснований для такого утверждения у Фарелла не было никаких (он сам ступил на японскую землю лишь накануне и даже издали не видел испепеленных городов), слова его разошлись в печати как официальное мнение американских ученых.
Когда 7 сентября Бэрчетт вернулся в Токио, его окликнул на вокзале знакомый военный корреспондент.
– Бэрчетт!
– прокричал он.- В пресс-клубе только о тебе и говорят. Пойдем быстрее в отель "Империал".
Там начальство проводит инструктаж в связи с твоей статьей о Хиросиме...
По дороге Бэрчетт узнал, что 5 сентября его репортаж был опубликован в "Дейли экспресс" и перепечатан другими европейскими газетами. Американцы негодовали. Цель пресс-конференции в отеле "Империал" заключалась именно в том, чтобы опровергнуть эту статью. Ученый в генеральской форме утверждал, что бомбы, разрушившие Хиросиму и Нагасаки, были взорваны на большой высоте, дабы избежать последствий радиации. Так что ни о каких заболеваниях не может быть и речи.
– Господин генерал, а вы лично были в Хиросиме?
– спросил Бэрчетт. Получив отрица-тельный ответ, журналист рассказал, что видел там своими глазами, и попросил объяснений.
Заместитель начальника "Манхэттенского проекта" генерал Фарелл отвечал с вежливой снисходительностью - как специалист, дающий разъяснения непосвященному. Он утверждал, что люди, увиденные Бэрчеттом в больнице, пострадали от ударной волны и ожогов, обычных при любом мощном взрыве. Видимо, японские врачи не обладали достаточными знаниями, чтобы их вылечить. Возможно, у них не было необходимых лекарств. Генерал выразил сомнение, что горожане, оставшиеся невредимыми при взрыве, могли потом стать жертвами каких-то его последствий.
– Почему же гибнет рыба в реке, протекающей через город?
– спросил Бэрчетт.
– Вероятно, из-за взрыва или перегрева воды.
– Даже спустя месяц?
– Наверное, приливная волна вновь и вновь возвращает ее вверх от устья.
– Но меня возили на окраину города. И я видел, как живая рыба, плывшая вниз по течению, через несколько секунд погибала...
– Боюсь, что вы стали жертвой японской пропаганды,- резко оборвал генерал и дал понять, что пресс-конференция окончена.
Вскоре после того, как Бэрчетт побывал в Хиросиме, военное министерство США направило туда группу аккредитованных при Пентагоне журналистов во главе со штатным летописцем "Манхэттенского проекта" Лоуренсом. Больных и умирающих им, разумеется, не показали, а лишь провезли через город, чтобы дать представление о разрушительной силе бомбы. Вскоре газета "Нью-Йорк таймс" поместила репортаж Лоуренса под заголовком: "Никакой радиоактивности на развалинах Хиросимы".
ПОХИЩЕНИЕ УЛИК
Получилось так, что правду о лучевой болезни, порожденной атомным взрывом, впервые раскрыла своим соотечественникам одна из красивейших женщин Японии - актриса Мидори Нака. Прославленная исполнительница главной роли в "Даме с камелиями" гастролировала в Хиросиме с театром "Цветущая сакура". Актеры жили в гостинице, находившейся всего в 700 метрах от эпицентра взрыва.
Из семнадцати членов труппы тринадцать были убиты на месте. Мидори Нака чудом осталась цела. Выбравшись из развалин, она доползла до реки, бросилась в воду. Течение отнесло ее на несколько сот метров от пылающего города. Люди, которые вытащили женщину из воды, порадовались за нее: ни единого ранения, даже царапины!