Горячий угон
Шрифт:
– Молодец, умеешь работать! Назначаю тебя звеньевым!
Улыбка исчезла, босс перевел взгляд на Мирона с Котом:
– Скажите Зайцу, Тихому, Коклюшу, что теперь он вами командует! А покажет себя хорошо – я его на бригаду поставлю!
Потом повернулся к начальнику охраны.
– И ты, Голуб, всем пацанам расскажи, пусть прикинут хрен к носу и ведут себя с ним правильно, уважительно! Это мой приказ! А сейчас забери у них пушки, а то нажрутся на радостях, да полгорода перестреляют!
Когда Голуб разоружил возбужденную новостями троицу, разъездная охрана вошла во двор, чтобы передать босса внутренней охране. Правда, на этот раз Авил разрешил Еремею остаться в машине. Это был знак особого
Сопроводив босса до дома, Кот и Мирон вышли из двора и нерешительно стали у «Ниссана-Теаны». Еремей, развалясь, сидел за рулем и смотрел в другую сторону, как будто никого не замечал. Они переминались с ноги на ногу, терпеливо ожидая, когда новый начальник обратит на них внимание. Наконец, звеньевой повернул голову.
– Чего стоим, кого ждем? Пора на Левбердон ехать, нас там уже заждались!
– Поняли, босс, едем! – они мгновенно запрыгнули на заднее сиденье, и «Ниссан» рванулся вперед, держа курс к Южному мосту.
Город располагался на правом берегу Дона. Правом – с маленькой буквы, по обычным правилам орфографии. Потому что берег сам по себе, это просто-напросто полоса суши вдоль реки. А Левый берег, или сокращенно Левбердон – это отнюдь не сухая географическая категория, а символ веселого, если не сказать – разгульного, времяпрепровождения. Еще во времена советской власти он был застроен скромными базами отдыха, потом появились шашлычные и несколько кафе… И, естественно, народ потянулся сюда за развлечениями – как укладывающимися в рамки социалистической морали, так и выходящими за их пределы. Потому что когда человек вкусно поест и хорошо выпьет на природе, он расслабляется и хочет продолжать отдых, ему мало шахмат и шашек на базе, оплаченной профсоюзом, даже рыбалка, загар на песке и купанье в ласковых водах Тихого Дона уже не приносят полного релакса… А в злачных местах и вокруг них тусуются девушки с написанной на лицах бескорыстной доступностью, на некоторых базах собираются любители погонять шары по зеленому сукну биллиардных столов, есть где найти компанию и любителям картишек… Нет, конечно, правильных членов трудовых коллективов сбить с одобряемого и закрепленного в правилах поведения на базах пути заслуженного отдыха трудно, даже практически невозможно, но есть и слабые духом личности, которые плевали на все правила и безоглядно окунались в водоворот пьянства и разврата. Больше того, хотя и трудно поверить, но некоторые специально за этим и ехали на Левбердон!
Конечно, с социалистических времен много воды утекло. Снесены или пришли в запустение и сгнили фанерно-щитовые профсоюзные избушки на курьих ножках с «удобствами» во дворе. Их место заняли фешенебельные и не очень, но вполне приличные гостиницы с ванными и туалетами в номерах. Вместо полутора десятков третьесортных точек питания появились сотни вполне пристойных заведений, которые имеют полное право называться ресторанами и кафе. И, конечно, почти бескорыстных любительниц алкогольно-эротических приключений вытеснили модно одетые, пахнущие духами профессионалки с умелым макияжем и твердым ценником, которых по нынешним временам мудрено и непонятно именуют «девушками с пониженным уровнем социальной ответственности». Впрочем, и непритязательные дешевые шлюхи имелись здесь в изобилии, заполняя нишу бюджетного отдыха. Все это не мешало выезжать на природу и отдыхать обычным горожанам, которых Еремей, Мирон и Кот презрительно называли «лохами».
«Ниссан-Теана» промчался по Южному мосту и свернул налево, взяв курс к самому сердцу Левбердона, где скучились питейные заведения и сопутствующие им гостиницы. Но вскоре Еремей сбавил скорость.
– О! А это что еще за новости?
Он остановился перед плакатом: «Кафе “Донские раки”». Пиво и мангальная кухня». Красная стрелка указывала на распахнутые ворота в деревянном заборе, который уже давно окружал большой участок с прудом, в котором за умеренную плату можно было половить карпов.
– Кто это здесь открылся? – спросил, ни к кому не обращаясь, свежеиспеченный звеньевой. – Кто разрешил? Кому они платят?
– Не знаю, босс, – ответил Кот, который всегда все знал.
Еремей устроил бы ему выволочку за подобную неосведомленность, но уважительное обращение ему понравилось, и он миролюбиво предложил:
– Заедем, разберемся. Я давно раков не хавал. Да заодно и «крышу» этим лохам поставим!
Он заехал во двор. Впереди шумел камышом большой зарыбленный пруд, несколько человек сидели над ним с удочками. Справа располагался небольшой бревенчатый домик, рядом, под навесом – мангал, у которого колдовал грузный немолодой мужчина с бородкой и орлиным носом, в не очень свежем белом фартуке поверх клетчатой рубахи с закатанными рукавами. Судя по запаху, шашлыки были уже почти готовы.
На парковке стояли несколько машин: видавший виды красный «Жигуль» – пятерка, белая «Нива» и серебристый «Хендай Солярис» в углу. Еремей притерся к нему сзади, захлопали дверцы, крякнула включившаяся сигнализация, и три новых посетителя вошли в приветливо открытую дверь. Шашлычник проводил их внимательным взглядом.
В зале пахло свежим деревом и укропом, из шести столов были заняты два: за одним небольшая компания – двое мужчин и две женщины, лакомились раками, за другим молодая пара ела шашлык. И парень, и девушка были в очках. Тихо играла музыка, было чисто, прохладно, на подоконниках стояли горшки с цветами – в общем-то, вполне уютно.
Компания Еремея, гремя тяжелыми стульями, заняла столик посередине.
– Эй, кто тут есть живой?! – крикнул Еремей.
Подошёл официант – щуплый юноша, судя по чертам лица и особенно носу – родственник шашлычника. Правда, белый фартук на нем был отглаженный и чистый.
– Что копаешься?! Видишь, мы пришли! – раздраженно спросил Еремей.
– Так я как увидел, так и вышел, – тихо ответил юноша.
– Быстрей надо! Ну, ладно… Недавно открылись?
– Да, два дня…
– Ну, ладно, с этим потом. Давай нам шашлык, по шампуру каждому… Только нормальный, из спины, а не из ляжки! – Еремей говорил громко, и для убедительности ударил кулаком по столу, так что со звоном подскочили тарелки. Посетители оглянулись и стали есть быстрее. Еремей улыбнулся: приятно, когда тебя боятся!
– Водки давай хорошей, пол-литра для начала, пива, и раков крупных выбери!
– Извините, раков сколько? – робко спросил официант.
– Ну сколько… Неси тазик… Вот такой! – Еремей обозначил размер руками, как будто обнял толстый ствол дерева. – Только вначале принеси, покажи – чтоб живые были! И смотри, насчет водки и пива – не вздумай бодяжить, а то спалим ваш шалман!
Еремей был в ударе, и Кот с Мироном почувствовали это. Он вёл себя как Авил: тот когда подопьет – изображает хозяина жизни, которого все должны бояться и беспрекословно слушаться. Официант втянул голову в плечи. Молодая пара за соседним столиком бросила недоеденный шашлык и спешно удалилась. Компания любителей раков тоже стала собираться и попросила счет.
– А как же шашлык? – спросил юный официант.
– В другой раз… Мы спешим…
Через несколько минут официант с такой же юной, как он, помощницей, судя по внешности – сестрой, принесли три кружки пива, рюмки, запотевшую бутылку «Финляндии» и большую тарелку дымящегося зарумянившегося мяса.
– Это тех лохов шашлык! – недовольный Еремей показал на дверь, вслед ушедшим. – Я же тебе сказал: нам отдельно приготовь, из спинного филея!
– Мы всем готовим из карбоната… Попробуйте – очень хорошее…