Горячий ветер
Шрифт:
– В том числе мои счета и ваши письма.
– Вот именно. Правда, с полицией в таких случаях можно сговориться – если вы им не годитесь для большой рекламы. Если не годитесь – я как-нибудь их обведу вокруг пальца. Если годитесь – тогда дело другое. Как, вы сказали, вас зовут?
Ответа пришлось ждать долго. Дождавшись же, я вовсе не обрадовался, хотя все сразу и стало на свои места.
– Фрэнк Барсали, – сказал он.
Немного погодя его русская подруга вызвала мне такси. Когда я уезжал, вечеринка напротив приближалась к кульминации. Впрочем, стены дома еще
Глава 6
Отпирая застекленное парадное «Берглунда», я учуял полисмена. Я глянул на свои часы, было почти три часа ночи. В темном углу вестибюля на стуле дремал человек, прикрыв лицо газетой и вытянув здоровенные ноги. Уголок газеты ритмично вздымался и падал.
Я прошел к лифту и поднялся к себе. Прокрался по коридору, отпер свою дверь, распахнул ее и протянул руку к выключателю.
Цепочка висячего выключателя звякнула, и вспыхнул торшер возле кресла, рядом со столиком, на котором по-прежнему валялись шахматные фигурки.
Коперник развалился в кресле. На лице его застыла неприятная усмешка.
Невысокий смуглый Ибарра сидел напротив него, слева от меня, молча, со своей обычной улыбочкой.
Коперник оскалил желтые лошадиные зубы и сказал:
– Привет. Давненько не видались. С девушками гуляешь?
Я закрыл дверь, снял шляпу и медленно вытер затылок.
Коперник по-прежнему усмехался. Ибарра смотрел в пространство спокойными темными глазами.
– Присаживайся, приятель, – пригласил меня Коперник. Располагайся как дома. Давай кой-чего обсудим. До чего ж я ненавижу эту ночную работенку. Ты знаешь, что у тебя выпивка кончается?
– Догадываюсь, – сказал я и прислонился к стене. Коперник продолжал усмехаться.
– Всегда терпеть не мог частных сыщичков, – заявил он, – но такого шанса с ними поквитаться, как сегодня, мне еще не выпадало.
Он лениво протянул руку вниз, поднял с пола набивной жакет «фигаро» и бросил его на столик. Снова потянулся и выложил рядом широкополую женскую шляпу.
– Здорово тебе, наверное, идут эти вещички, – сказал он.
Я взял стул, повернул его и оседлал. Положил скрещенные руки на спинку и посмотрел на Коперника.
Он очень медленно встал – нарочито медленно подошел ко мне и остановился, одергивая пиджак. Потом вскинул правую руку и ударил меня открытой ладонью наискось по лицу, очень сильно. Было больно, но я не шелохнулся.
Ибарра смотрел на стену, или в пол, или вообще никуда.
– Стыдно, приятель, – лениво произнес Коперник. – Что ж ты так обращаешься с такими шикарными тряпками? Засунул под свои старые рубашки.
Тошнит меня от вас, мелких легашей...
Он еще немного постоял надо мной. Я молчал и не двигался. Смотрел в его стеклянные глаза пьяницы. Он стиснул было кулак, потом пожал плечами, повернулся и пошел к креслу.
– О'кей, – сказал он. – Пока хватит с тебя. Где ты взял эти вещи?
– Это вещи одной женщины.
– Ну да. Одной женщины. Ах ты, нахальный ублюдок! Я тебе скажу, какой женщины. Той самой, про которую парень по имени Уолдо спрашивал в баре напротив – всего за две минуты до того, как его
Я ничего не ответил.
– Ты ведь и сам ею интересовался, – ухмыльнулся Коперник. – Ишь какой умник. Одурачил меня.
– Для этого большого ума не надо, – сказал я.
Лицо у него внезапно исказилось, и он начал было вставать на ноги.
Ибарра неожиданно засмеялся, негромко, словно про себя. Взгляд Коперника метнулся к нему и застыл. Потом он снова повернулся и посмотрел на меня мягко и вкрадчиво.
– Ты итальяшке по душе пришелся, – сообщил он. – Молодцом тебя считает.
С лица Ибарры сошла улыбка, и оно приняло отсутствующее выражение.
Совершенно отсутствующее.
Коперник сказал:
– Ты с самого начала знал, кто эта дамочка. Ты знал, кто такой Уолдо и где он живет. Этажом ниже, верно? Ты знал, что этот самый Уолдо кое-кого прикончил и собрался смыться, но эта бабенка тоже как-то входила в его планы, и ему позарез надо было с ней встретиться до отъезда. Только у него не вышло. Помешал бандит с восточного побережья по имени Эл Тессилоре. Он убрал Уолдо. Тогда ты встретился с дамочкой, спрятал ее одежду, отправил ее домой и запер свою пасть на замок. Вот как ваш брат себе зарабатывает на жизнь. Верно говорю?
– Верно, – сказал я. – Только все это я узнал совсем недавно. Кто такой Уолдо?
Коперник оскалился. На желтоватых скулах у него вспыхнули красные пятна. Ибарра, глядя в пол, проговорил:
– Уолдо Рэтиган. Нам сообщили из Вашингтона по телетайпу. Грошовый грабитель, отсидел несколько мелких сроков. При ограблении банка в Детройте был шофером. Потом продал всех, за это с него сняли обвинение. Эл Тессилоре был из этой же шайки. Пока он молчит, но думается, что в баре они встретились чисто случайно.
Ибарра говорил мягким, спокойным, хорошо модулированным голосом, как человек, взвешивающий свои слова. Я сказал:
– Спасибо, Ибарра. Курить можно – или Коперник у меня ногой вышибет сигарету изо рта? Ибарра внезапно улыбнулся.
– Конечно, можешь курить, – сказал он.
– Нравишься ты итальяшке, точно, – издевательски протянул Коперник. – С итальяшкой никогда не угадаешь, кто ему понравится.
Я закурил. Ибарра взглянул на Коперника и очень мягко сказал:
– С «итальяшкой» ты перебарщиваешь. Мне не слишком нравится, когда меня так называют.
– Плевал я на это, итальяшка.
Ибарра улыбнулся шире.
– Делаешь ошибку, – сказал он. Потом вынул карманную пилку и занялся своими ногтями, опустив глаза.
Коперник рявкнул:
– Я с самого начала в тебе гниль учуял, Марлоу. Так что, когда установили личности этих двоих, мы с Ибаррой решили заскочить и еще немножко с тобой поболтать. Я захватил карточку Уолдо из морга – хорошая работа, глаза блестят, галстук на месте, белый платочек в кармане. Хорошая работа.
По пути на всякий случай навестили управляющего этим домом, сунули ему фото под нос. Ну, он и узнал этого парня. Жил здесь в тридцать первой квартире под именем А. Хаммел. Мы – туда, а там покойничек. Начали мы им заниматься.