Горящие холмы
Шрифт:
Она пошла к дремавшей в тени покрытого пухом тополя лошади и вытащила из кобуры старый «волкер»-кольт. Она держала его сбоку, так что за широкими складками ее блузки его не было видно.
У нее не было никаких причин верить в дружелюбие приближающихся всадников. Она была мексиканкой, у нее были овцы, но с другой стороны она была дочерью Пабло Чаверо, который погиб в этом каньоне западнее этого места. Он сражался даже тогда, когда кровь надгробной надписью пролилась на скалы. Прислушиваясь к стуку копыт, она одновременно наблюдала за лицами всадников. Только команда Саттона-Бэйлесса могла быть такой многочисленной.
— Хуанито!
В свои одиннадцать лет Хуанито был очень похож на отца и совершенно не похож на их старшего брата Висенте.
Девушка пошла вперед. Она знала, зачем приехали эти люди, и не ждала ничего хорошего.
Это, должно быть, те самые люди, которые убили ее отца и переселили их в это место. Если они найдут того человека, то убьют его, а сейчас он лежит среди скал, возможно уже при смерти.
Это была огромная малолюдная страна, и, если прикончат всю ее семью, никто и не спросит, за что. Лишь не знающие отдыха глаза мужчин, гуляющих по улице Токеванны, будут реже вспыхивать огнем, ведь она никогда больше не пройдет перед ними, шурша юбками и покачивая бедрами, — она отлично это умела.
Уже прошло четыре года с тех пор, как Мария Кристина купила новую одежду. А потом приходилось лишь перекраивать старые вещи. Уже три месяца она не была в городе, не заходила в магазины, чтобы пощупать вещи, которые была не в состоянии купить. Как хорошо было ходить по городу. Мужчины провожали ее взглядами и отпускали замечания, женщин охватывал гнев, губы их сжимались в полоску, и они отворачивались. Она была мексиканкой, про которую говорят: «Она не может быть лучше, чем есть сейчас». Женщины возмущались, видя, что мужчины всегда провожают ее взглядами. А она нарочно бросала им ответные взгляды. Она могла бы ненавидеть их всех, но она была женщина. Они презирали ее, но одновременно и желали. Среди бледных лиц женщин ее яркая красота пленяла. Она знала это, и ей это нравилось. Она знала, что мужчины чувствуют в ней что-то от дикой природы. Девушка вздернула подбородок… у других женщин есть, конечно, красивые наряды, но она — Мария Кристина.
Плотной группой всадники перевалили через гребень холма и шагом пустили коней по склону. Они остановились в десяти ярдах от девушки. Их было десять человек, и все лица были ей знакомы.
Джек Саттон среди них был наихудшим. Он был очень красив, смерть всегда была где-то рядом с ним. Он с головы до пят осмотрел ее с откровенной наглостью.
— Каждый раз, когда я вижу тебя, ты все хорошеешь, мексиканочка. Клянусь, однажды я…
— Однажды! — презрение в голосе Марии Кристины было как плеть. — Однажды ты споткнешься. — Игнорируя его, она повернулась к Бену Хиндеману: — Что вам надо?
Не было ничего неожиданного в том, что она обратилась именно к нему. Он был невысок и не так строен, как Саттон, но обладал мощной мускулатурой. Большой подбородок Хиндемана вечно был покрыт щетиной.
— Ты видела раненого человека на загнанной рыжей лошади?
— Я никого не видела. О ком вы говорите?
Саттон не отрываясь смотрел на нее. Мария Кристина знала, он хочет ее, и она нарочно, каждым движением своего тела, издевалась над ним, ненавидя за его презрение и его страсть. Она была мексиканкой и держала овец, но к нему она относилась с презрением, и это доводило его до бешенства.
— Если кого-нибудь увидишь, дай нам знать, — сказал Джек Саттон, — пошли своего младшего брата. А еще лучше… я сам вернусь… один. — Он оглядел ее фигуру, грязно ухмыльнулся: — Думаю, тебе нужен мужчина.
Она смерила его взглядом.
— Где ты видишь здесь мужчину? — спросила она полным оскорбительного презрения голосом. — Ты себя имеешь в виду?
Его лицо исказилось от ярости.
— Ты, грязная!..
Он хлестнул лошадь и поскакал прямо на девушку. В ту же секунду она выхватила свой тяжелый кольт и выстрелила.
От вспышки и грохота выстрела лошадь резко дернула головой и упала, на ухе Саттона появилось красное пятно, из которого ярко-красными каплями потекла кровь.
Не меняя выражения лица, Мария Кристина продолжала целиться из кольта.
— Убирайся. В следующий раз не промахнусь.
Потрясенный Джек Саттон коснулся уха, а потом посмотрел на руку — она была вся в крови. От пережитого шока он стал бледным как смерть.
Глаза Хиндемана сверкнули, и он внимательно стал изучать Марию Кристину.
— Если бы лошадь не отшатнулась, — сказал он Саттону не без удовлетворения в голосе, — ты уже был бы мертв.
— Да, ты прав, Бен, — тихо согласился Саттон. — Она бы убила меня. Эта грязная пастушка убила бы меня.
Хиндеман развернул лошадь, остальные двинулись за ним. Джек Саттон повернулся в седле и посмотрел назад.
— Держи оружие наготове. Я вернусь.
Когда они достигли вершины холма, один из всадников поднял на прощание руку. Это было Якоб Лантц.
Мария Кристина из кармана достала патрон и перезарядила кольт. Если Лантц идет по следу этого человека, дело плохо. Это был пожилой сутулый человек. Про него говорили, что он больше похож на ищейку, чем на человека, и все считали его очень странным. Он никогда не мылся и постоянно рыскал среди холмов как бродячий кот.
Что мог натворить тот человек? Чтобы они начали охотиться за ним, он должен был убить кого-то из Саттонов. Дважды за это утро всадники останавливались у источника, и из разговоров она узнала, что они тщательно прочесывают каньоны.
Помахивая палкой, к ней подошел Хуанито.
— Кого они здесь ищут? — спросил мальчик.
Она посмотрела на него, ее взгляд потеплел. Когда она отвернулась от Саттона, она увидела Хуанито, поднимающегося из-за скалы. Ему только одиннадцать, а он уже точная копия своего отца. Теперь хоть он и побледнел и зрачки расширены, но в руках сжимал ружье.
— Одного человека, — ответила она. — Ищут одного человека.
— Не хотел бы, чтобы они нашли его.
— Может, и не найдут, — сказала она.
В каньоне показался всадник на пони, который, казалось, был раскрашен в разные цвета. Всадник был одет в поношенные облегающие бриджи и в залатанный жилет. Этот высокий худой человек с безвольным лицом был ее братом Висенте.
Она смотрела, как он приближался, не ощущая с ним ни капли родства и гадая, как же у ее отца мог родиться такой сын. Висенте мог очень быстро управляться с ружьем, быстрее любого, с кем ей приходилось встречаться, может, также быстро, как Джек Саттон, который убил уже одиннадцать человек. Висенте же не убил ни одного человека, да и не смог бы этого сделать. Он был слабый и трусливый.