Горящий гражданин
Шрифт:
– Послушай, парень, – произнёс более разговорчивый. – Не лезь не в своё дело. А дело это не просто государственной, а планетарной важности. Так что сиди и не высовывайся.
Распахнулись створки, и странная парочка скрылась в кабинке.
Слава пробормотал ругательства и пошёл в палату.
Через пару часов прошла анестезия, и появилась боль. Каждое движение головой отдается тычком не то в зубы, не то в глаза, словно иголкой в обнажённый нерв. Лед бесполезен, зато помог обезболивающий укол, сделанный
Получается, Кирилин со своей паранойей и конспирологией не так уж неправ. Ведь некие инородные предметы в самом деле извлекли, и тут же их забрали странные люди в чёрных плащах.
Если бедняга параноик прав в отношении имплантов, то прав ли он в отношении всего остального? Информации не хватает, нужно пообщаться с человеком в теме.
Однако найти хоть сколь-нибудь адекватного человека оказалось не так-то просто. На это у Святослава ушло два дня, за которые он прошерстил полинтернета, переползая с одного уфологического форума на другой.
Наконец-то нашёл вроде вменяемого человека, договорился встретиться в воскресение, но тут подложила свинью медицина. В пятницу не выписали, оставили до понедельника. Картина на томографии оказалась, понимаешь ли, не очень понятной.
Решили понаблюдать в выходные. Самое смешное, что наблюдать-то как раз никто не стал. Вечером субботы дежурный врач пересчитал пациентов, на чём мероприятия завершились.
Слава тут же решил выбраться на встречу с уфологом, как и договорился, в воскресение, прикинув, что успеет вернуться до закрытия отделения и пересчёта пациентов.
* * * * *
Ковальский с чашкой кофе в руке сидит перед монитором в снятой квартире. Отчёт командира рядовых оперативников, присланный электронной почтой, сообщает, что с середины ноября были отобраны несколько кандидатур, в том числе в среде политических активистов. Все они потенциально подходят под текущие требования легендирования, и все взяты в разработку по стандартным протоколам.
Ковальский отхлебнул кофе и открыл другое письмо. Майкл переслал список потенциальных агентов влияния, который предоставили российские спецслужбы.
В настоящий момент нужен очень специфический контингент, так называемые городские сумасшедшие. Как правило, они не являются клиентами специализированных заведений и не стоят там на учете, это осложняет их поиск.
Из этих не вполне адекватных людей предстоит отобрать тех, кто сможет действовать в качестве разносчика легенды. А каждый хороший разносчик непременно искренне верит в то, что распространяет. Именно такая убеждённость – залог успеха. Поверить же в легенду, которую замыслил внедрить Ковальский, способен не каждый.
Интересные результаты обработки ключевых фигур. Отчёт говорит, что степень эмоционального напряжения объектов повышается согласно
*****
День выборов для Мандаринова начался так же, как и любой другой – с позднего подъёма. Но без пяти минут три он прибыл на Третьяковскую.
Всегда её не любил. Мало того, что здесь пересекаются три ветки метро и всегда полно людей, так ещё и проектировал станции и переходы между ними какой-то инопланетянин: посадка и высадка одной и той же ветки на разных платформах. Разве мог такое человек придумать?
Здесь уже скопилось приличное число активистов. Они кучкуются небольшими группами по всей территории станции и в переходах к другим.
– Вот и Мандаринов, – раздался голос со стороны одной группы.
Мандаринов увидел Митюшкину и Гальперина.
– Всем привет, – перекрикивая шум поезда, произнёс он.
– Привет-привет.
– А леваки где? – Мандаринов обратился к Надежде, имея в виду социалистов и прочий люд красного оттенка.
– Они с другой станции едут.
– Ясно. Какой у нас план?
– План у нас простой, – быстро заговорила Митюшкина. – Скопиться на Театральной и выйти к Кремлю.
– А дальше?
– А дальше – как пойдёт.
– Нам бы до Манежки дойти, – встрял Марк.
– Да уж… – только и произнёс Мандаринов.
– Так, всё. Выдвигаемся, садимся на этот поезд, – почти прокричала Митюшкина, махая рукой в сторону громыхающего состава.
Кучки активистов дружно двинулись к вагонам, а через несколько минут так же дружно вышли на станции «Театральная».
Тут случилась первая заминка – леваки приехали по другой ветке и теперь стоят на «Площади революции».
– Символисты хреновы, – выругалась Митюшкина, закончив говорить по телефону.
– Так что? Мы выходим или ждём леваков? – поинтересовался Мандаринов, обескураженный такой организацией.
– Мы идём к ним, – ответила Надежда. – А потом через торговый центр – на Манежку.
– Да там выход на площадь наверняка закрыт, – возразил Мандаринов.
– Разведку надо послать для начала, – предложил Марк.
– Идём. Они сказали, что выход свободен, – сказала Митюшкина и помахала рукой, показывая, куда двигаться.
Толпа медленно и неуклюже, словно огромная амёба, потекла от эскалатора к лестницам перехода на «Охотный ряд».
Мандаринов оказался в хвосте колонны движущейся по длинному тоннелю со сводчатым потолком и тускловатым освещением. Он потерял из виду и Марка, и Надежду. Дозвониться до них в переходе оказалось делом безнадёжным.
На «Охотном Ряду» никаких левых не нашлось. Мандаринов услышал, как кто-то сбоку по телефону пытается выяснить, куда они делись, но собеседник, похоже, сам не в курсе.