Горящий гражданин

Улху К. ван Т.

– К сожалению, – продолжил Гарри, – процент устойчивых к действиям по стандартным протоколам всё ещё остаётся высоким даже по сравнению с европейскими странами. Таким количеством людей невозможно управлять в рамках нынешней российской системы. А её замена, например, по аналогии с украинской, слишком рискованна из-за непредсказуемости результата.

МакГилл вспомнил кампанию на Украине. Самому поучаствовать не довелось, но оперативники, напивавшиеся в хлам сразу по возвращению, рассказывали одно и то же. Удержать огромные массы людей в ложной

бинарной системе «за оранжевых или за бело-синих» было крайне трудно. После этого на подобную трансформацию в России уже никто не решился, хотя и подготовка была проведена, молодежные движения типа «Наших» организованы, палатки закуплены… Но не решились.

– Концепция тандемократии по схеме «добрый и злой полицейский» аборигенами не воспринимается. Метод себя исчерпал. Нужны новые способы, – заключил Гарри.

– А если использовать предыдущую схему вождя-патриота? – спросил Кауфман.

Гарри повернулся к нему.

– Возвращение к ней само по себе не будет простым, уличные волнения неизбежны. Но даже если усилить компонент внешней угрозы, то эта схема просуществует два-три года, вряд ли больше. Это при условии, что уличные выступления будут нейтрализованы ещё на старте.

МакГилл подумал, что континентальные интеллигенты слишком трусливы, чтобы всерьёз браться за любое хоть немного опасное дело.

– Полагаю, нужно принять эту схему, – заявил Шарп. – Моделирование показало максимальную вероятность реализации именно этого сценария, все остальные варианты – малореализуемы.

Кауфман выругался себе под нос.

– Значит, возвращаемся к схеме «вождь-патриот», нагнетаем настроение внешней угрозы, канализируем уличную активность, – констатировал Арбитраж, начавший заседание. – Есть принципиальные возражения?

МакГилл окинул взглядом зал, возражений не нашлось.

– Предложения по кандидатурам исполнителей? – спросил тот же Арбитраж.

– Майкл Макфол в качестве координатора. Решение о его назначении послом США в России уже принято, – сказал Гарри. – Я буду направлять уличные волнения, использую кадры, создававшие схему «вождь-патриот», они в большинстве сохранились. Нужен только оперативник для создания альтернативной легенды.

– Будет вам оперативник. Консультация завершена, – подвел итог Арбитраж, ведший встречу.

Столы начали пустеть, а участники стали подходить к Гарри и Шарпу, чтобы выяснить, насколько выросли риски в России. Через минуту вокруг них образовались группки людей, в одной МакГилл увидел и Кауфмана.

«Ну как же – у всех рудники, шахты, трубопроводы, – подумал он. – Боятся потерять».

* * * * *

Четверг, пожалуй, самый неприятный день недели. Близость выходных вызывает приятное предвкушение свободы, но наличие пятницы всё портит.

С самого утра Святослав занялся разбором коммерческих предложений на следующий месяц: плюшевые игрушки, детские конструкторы, настольные игры, кубики и всё такое. Минул обед, но список непрочитанных писем с договорами всё ещё не влезает в один экран.

Похоже,

сегодня закончить не удастся. Он вздохнул и откинулся в кресле. Посидел, потирая виски и пытаясь унять адскую головную боль, взял кружку и отправился за кофе.

Офис фирмы-посредника располагается в небольшом здании, вблизи кольцевой автодороги Москвы. Лет тридцать назад здесь был цех или склад.

Пока агрегат с шумом и скрежетом варил кофе, Святослав глядел на гигантскую территорию бывшего завода, где большую часть зданий составляют офисные центры, каждый из которых безуспешно пытается скрыть своё промышленное прошлое.

Стараясь не делать резких движений, сходил умыться. Вернулся за кофе, по пути к рабочему месту не удержался, чихнул и облил руку горячей жидкостью. Пришлось возвращаться на кухню.

В офисе их сейчас всего двое – остальные или ещё на обеде, или у клиентов на подписании договоров.

– Слушай, Ира, у тебя есть что-нибудь от головы?

Девушка, сидящая за соседним столом, перестала пялиться в монитор, вытащила один наушник и спросила:

– Что?

– Говорю, голова болит. Есть у тебя таблетки какие-нибудь?

– А, щас погляжу, – послышался звук открываемых ящиков и шуршание бумаг. – Вот, – она положила на стол большой кругляш.

– Благодарю, – Святослав уставился на большую грудь, распирающую блузку и едва не выпрыгивающую наружу.

Будь у меня такое страшное лицо, я бы наверно тоже ходил с полуголыми сиськами.

– Славик…

Он давно перестал раздражаться, если его называют Славой, что ещё сошло бы за сокращение от «Ярослав», но никак не «Святослав». Хорошо, ещё Стасом не зовут, а то ведь и поправлять собеседников лень.

Судя по обращению, сейчас попросит чего-нибудь.

– Мне завтра надо уйти пораньше – после обеда. Но курьер обещал привезти договора под роспись. Он может опоздать и приехать после двух. Можешь ему документы подписать?

Святослав перестал пялиться на грудь.

– Да, конечно.

– Ой, спасибо.

– Не вопрос, – сухо ответил Святослав.

Извлек таблетку из упаковки, запил её кофе и посидел с закрытыми глазами.

До вечера договоры не закончились, а голова продолжала болеть, хоть и не так сильно. В носу постоянно зудело, от чего Слава чихал время от времени. Потом зуд перешёл в жжение, словно горчицей намазали. Время до конца рабочего дня тянулось медленно и мучительно.

Выйдя с работы, постоял минуту под козырьком здания. Осеннее солнце уже скрылось из виду, но сумерки ещё не начались. Погода для конца сентября теплая, даже слишком.

Голова закружилась так, что пришлось опереться о стену подъезда. Подкатила тошнота, в глазах потемнело, а футболка промокла от выступившего пота и прилипла к телу.

Приступ быстро прошёл, но головокружение и предательская слабость остались.

Постоял несколько минут пока ветерок обдувал и приятно холодил. Решил всё же прогуляться, чтобы хоть немного прийти в чувство.