Горящий лед (в сокращении)
Шрифт:
— Я ее здесь не вижу. И в твоих глазах тоже.
Он впервые отметил цвет глаз Дон: янтарные с золотой искрой.
— Вчера вечером я позвонил ей после того, как проводил тебя домой, — сказал Буше.
— И о чем вы говорили?
— В том-то и дело. Ни о чем не говорили. Она в Калифорнии. И слишком занята, чтобы со мной разговаривать.
— Ты не помышлял о расставании?
Буше наклонился к ней. На сей раз не было ни малейшего сомнения в том, кто кого поцеловал.
— Вот, только что помыслил, — сказал он. — Ты доверяешь первому
— Да, почти всегда. А что?
— Я борюсь со своим первым впечатлением. Мне представляется, что выпускница Уортонской бизнес-школы…
— Ты хочешь узнать, почему я подаю кофе всяким шишкам?
— Я хотел сказать, что слишком ты хороша для своей работы. Ты сказала, что занимаешься… чем там?
— Биржевыми бумагами. Мы — акционерное общество, и с этим связано много работы, но… — Она вздохнула. — Я действительно чувствую, что давно переросла эту работу. При этом мне платят просто бешеные деньги. Я собираюсь рано выйти на пенсию, уехать в тропики и заняться живописью. У меня есть мечта: иметь два дома и кочевать из одного в другой. Ты когда-нибудь бывал в Пуэрто-Вальярте?
— В Мексике?
— Да. Когда-нибудь я обязательно куплю там дом. Недолго мне осталось трудиться в «Рексконе».
Они допили вино, Буше попросил счет, и они вышли.
— Ланч был замечательный. Большое спасибо, — сказала Дон. — А за остаток сегодняшней программы отвечаю я. Сначала зайдем ко мне и немного поспим. На ужин я закажу пиццу, и мы будем смотреть фильм, d’accord?
— D’accord.
Они дошли до ее дома, она указала ему на диван:
— Он удобнее, чем кажется с виду.
Дон, извинившись, ушла в спальню. Через несколько секунд ее голос позвал:
— Джок, ты не мог бы зайти?
Она стояла перед раскрытым стенным сейфом и, заведя руки за спину, пыталась расстегнуть свое жемчужное ожерелье.
— Ты не мог бы помочь? Только аккуратнее. Оно очень старое.
Он расстегнул его без особого труда. Она убрала жемчуг в сейф.
— Шифр — день моего рождения, — сказала Дон. — На случай, если вдруг решишь податься во взломщики.
Он усмехнулся и, извинившись, вышел. Дверь спальни затворилась, а он прошел в гостиную и лег на предназначавшийся ему диван. Тот оказался вполне удобным, и Джок почти сразу заснул.
Проснулся он, когда в комнате уже лежали предвечерние тени. Он выпрямился, и тут в комнату вступила Дон — выглядела она как молоденькая студентка. Черные брюки капри и свободная синяя рубашка, очень похожая на ту, которая была на Буше.
— Побудь здесь, чувствуй себя как дома. Я пойду принесу что-нибудь перекусить.
Она исчезла и через некоторое время вернулась с бумажным пакетом с продуктами.
— Кукуруза и диетическая кола. — Она прошла в кухню и крикнула оттуда: — Я взяла напрокат фильм с Дензелом Вашингтоном. В холодильнике стоит пиво.
Он тоже прошел в кухню, взял пиво.
— А когда мне покажут дом?
— Почему бы не прямо
Так оно и было: семь тысяч квадратных футов помещений с высокими потолками, изящной лепниной и резьбой по дереву. Что касается антикварных вещиц — и их стоимости, — они просто не поддавались исчислению. Сад за окнами был прекрасно ухожен, повсюду изысканные чугунные решетки. Как Дон и обещала, к концу осмотра он изрядно проголодался.
За ужином они почти не говорили, а за просмотром не говорили вообще. Фильм обоим понравился, однако Дон казалась рассеянной. Она сидела на диване, методично уничтожая попкорн. Когда фильм закончился, она сказала:
— Если хочешь остаться на ночь, гостевая комната в твоем распоряжении.
— Предложение принято. — Он поцеловал ее в щеку и пожелал спокойной ночи.
Закрыв за собой дверь гостевой комнаты, он разделся. Остаться у нее на ночь было, возможно, не самым осмотрительным шагом, но чутье подсказывало ему, что он поступает правильно. Он чувствовал, что она хочет что-то ему сообщить и тщательно взвешивает, стоит или нет. Он забрался в постель, погасил ночник. Дверь отворилась. У его кровати стояла Дон. Он уставился на нее.
— Я не враг, — прошептала она и скользнула к нему в постель.
Его разбудили солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь деревянные рейки оконных жалюзи; он протянул руку. Дон уже встала. Джок принял душ, побрился. Запах кофе и цикория привел его на кухню, где она готовила завтрак. Он поцеловал ее в щеку. Она жестом указала ему на стул, подала яичницу и кофе. Он попробовал яичницу, отхлебнул кофе и объявил, что все ужасно вкусно.
— Ну а теперь, когда знакомство состоялось, — сказала она. — Скажи мне, чем ты занимаешься в «Рексконе». А то тут что-то не складывается.
— Не хочешь же ты сказать, что тебе ничего не объяснили, — сказал Буше.
— Мне приказали наблюдать и докладывать. И все.
— Я делюсь с ними некой технической информацией, которая случайно попала мне в руки, и получаю за это вознаграждение.
Она бросила на него испытующий взгляд.
— Я в тебе этого не вижу. Ты мне чего-то недоговариваешь. Ну да ладно. Просто хочу, чтобы ты знал, что я знаю.
После завтрака, пока Дон принимала душ и одевалась, он прогулялся по саду. Зайдя в самый дальний угол, включил мобильник. На экранчике возникло улыбающееся лицо Пальметто.
— И какие новости? — осведомился он.
— Я вчера говорил с инспектором Фитчем. Он утверждает, что убийца Декстера Джессапа был левшой.
— Выходит, девяносто процентов населения Земли отпадает.
— В том числе и судья Эпсон. Он был правшой.
Пальметто чуть помедлил.
— Вы понимаете, что это означает, — сказал он.
— Да. Убийца по-прежнему на свободе и может совершить новое нападение. Но это мы и так знаем.
— Вот именно. Какие у вас на сегодня планы?