Горящий мост
Шрифт:
Аралд вертел в руках одно из гусиных перьев, разбросанных по столу.
– Он как-то воинственно настроен в последнее время, – задумчиво проговорил он. – Все равно что злобный медведь, разгуливающий по замку. Вообще я бы предпочел злобного медведя. Он не так разрушителен.
– Мы как раз говорили о Холте, Родни, как вдруг появился ты, – не преминула вставить леди Павлина, воспользовавшись тем, что разговор вошел по нужное русло. – На него есть жалоба от сэра Дигби из Барга.
– Дигби? – переспросил Родни, нахмурившись. – Это не он ли пытается сократить количество ополченцев?
– Именно он, –
– А на что же Дигби жалуется? – осведомился Родни, и по его тону было ясно, что ратных дел мастер не питает теплых чувств к сэру Дигби из Барга.
Барон жестом попросил леди Павлину объяснить.
– По-моему, – сказала она, – Холт швырнул его в крепостной ров.
Глава 7
– Куда, черт побери, все подевались?
Осадив Блейза, Джилан осмотрелся на покинутом пограничном посту. С одной стороны дороги примостилась караульная сторожка, едва способная укрыть от ветра двух-трех человек. Дальше стоял гарнизонный барак. Он был чуть больше. В обычных обстоятельствах гарнизон такого незначительного и отдаленного пограничного рубежа насчитывал бы с полдюжины человек, жили бы они в бараке и по очереди несли караул в сторожке.
Подобно большинству строений в Кельтике, сторожка и барак были построены из местного серого туфа и плоского речного песчаника. В Кельтике было мало древесины, и даже для отопления использовались, по возможности, торф или уголь. Небогатый лес шел на подпорки для укрепления забоев и всей системы штолен в железорудных и угольных шахтах.
Уилл беспокойно озирался, вглядываясь в жесткий вереск, покрывавший открытые всем ветрам предгорья, словно ожидал, что нежданно-негаданно оттуда выскочит целое полчище кельтов. Было что-то тревожное в почти полном безмолвии, царившем здесь, – ни единого звука, кроме вздохов ветра, тихо шелестевшего вереском.
– Возможно, у них как раз меняется часовой? – высказал он предположение, и его голос слишком громко отдался в ушах.
Джилан отрицательно покачал головой:
– Это пограничный пост, и кто-то должен быть на часах постоянно.
Спешившись, он знаком приказал Уиллу и Хорасу оставаться в седле. Тягай, чуя беспокойство хозяина, нервно переступал ногами. Желая успокоить животное, Уилл похлопал его по шее. Почувствовав ласку знакомой руки, конь поставил уши торчком и мотнул головой, словно отрицая, что нервничает.
– А не может такого быть, что на них напали и заставили отступить? – спросил Хорас, всегда первым делом подозревавший драку и мордобой, и это, с точки зрения Уилла, было нормально для ученика ратной школы.
Пожав плечами, Джилан толкнул дверь в сторожку и заглянул внутрь.
– Может быть, – отвечал он, оглядываясь, – но тут не видно никаких признаков сражения. – Он прислонился к дверному косяку, нахмурившись.
В сторожке была лишь одна комната с несколькими скамьями и столом. Здесь не было видно ни единого следа, который мог бы подсказать, куда подевались караульные.
– Это совсем незначительный пост, – задумчиво проговорил Джилан, – может, кельты просто перестали отправлять сюда людей. В конце концов, перемирие между Аралуином и Кельтикой продолжается лет тридцать, а то и больше. – Оттолкнувшись от косяка, он ткнул большим пальцем через плечо в сторону барака: – Может, там что-нибудь отыщется.
Оба юноши спешились. Хорас привязал своего коня и вьючного пони к жерди с противовесом, которая, опустившись, могла перегородить дорогу. Уилл просто оставил повод Тягая волочиться по земле, конь рейнджера в привязи не нуждался. Из кожаного чехла позади седла он достал свой лук и закинул его за плечи. Естественно, с уже натянутой тетивой. В пути рейнджеры всегда держат лук наготове. Заметив его движение, Хорас положил ладонь на рукоять меча, и они направились вслед за Джиланом к бараку.
В каменном строении было чисто, прибрано и пусто. Но здесь, по крайней мере, обнаружились приметы того, что обитатели покидали жилье второпях. На столе было несколько тарелок с засохшими остатками еды, двери некоторых шкафов для одежды были распахнуты. В общей спальне на полу валялись предметы одежды, как будто их владельцы посовали наспех в мешки только самое необходимое, прежде чем уйти. На кроватях недоставало одеял.
Джилан провел пальцем по краю обеденного стола, оставив извилистый след в слое пыли, которая там собралась. Посмотрев на кончик пальца, он поджал губы.
– Они давно отсюда ушли, – заметил он.
Хорас, нашедший под лестницей маленькую каморку, подпрыгнул при звуке его голоса, ударившись головой о низкую притолоку.
– Откуда вы знаете? – спросил он больше для того, чтобы скрыть неловкость, нежели из любопытства.
Джилан широким движением руки обвел комнату:
– Кельты – опрятный народ. Вся эта пыль должна была здесь скопиться после того, как они ушли. Я бы сказал, что барак пустует примерно с месяц.
– Может, они и правда решили, что им больше не нужно ставить людей на этот пост, – произнес Уилл, спускаясь по лестнице.
Джилан кивнул, однако он явно не был в этом уверен.
– Это не объясняет, почему они ушли в такой спешке. – Он снова обвел рукой комнату. – Взгляните на все это: остатки еды на столе, незакрытые шкафы, вещи, брошенные на полу. Когда люди снимаются с такого поста, они все за собой прибирают и уносят пожитки. Особенно кельты. Я же говорил, они большие аккуратисты.
Выйдя снова наружу, Джилан окинул взглядом пустынную местность, словно надеясь найти ключ к разгадке. Но перед глазами были лишь кони, лениво пощипывавшие низкорослую траву, растущую у караульной сторожки.
– Судя по карте, ближайший город – Порделлат. Это нам не совсем по пути, но зато, может быть, узнаем, что здесь творится, – сказал Джилан.
До Порделлата оказалось всего пять километров, однако местность была гористой, и тропа петляла и кружила между склонами. В результате к городу путешественники подобрались только вечером, и все сильно проголодались. Они не делали привала в полдень, как раньше, потому что хотели быстрее добраться сначала до границы, затем – до Порделлата. Наверняка в городке есть постоялый двор, и оба юноши наивно мечтали о горячей еде и напитках. Мысли обоих были заняты мечтами, поэтому Джилан застиг их врасплох, когда внезапно осадил коня, стоило деревушке появиться в каких-нибудь двухстах метрах за скалистым уступом.