Госэкзамен
Шрифт:
– Один? – приподнимаю бровь, показывая скепсис, – Информация – ладно, но самолёт для этих чёртовых террористов он как смог стащить-то?
– А, это… – шериф усмехнулся, – ничего хитрого, на самом-то деле. Все ж проверку прошли…
Он саркастически скривил губы, и я медленно кивнул. Многие после войны полутонов не различают, и если с кем-то сидели под пулями в одном вонючем окопе, а пуще того – лазали по британским тылам, то человек этот априори свой, без обиняков! Глаза закрывают, видеть ничего плохого не хотят решительно!
… а и ещё хуже бывает – это когда в голову гвоздём влезают мысли о том, что если он на фронте был, то теперь у него как бы индульгенция на неблаговидные поступки. Он право имеет! Кровью заслужил!
– Потихонечку, – решил всё же уточнить Сергей Алексеевич, – деталь заранее заменить, когда она ещё далека от изношенности, в мастерских заказать на одну-две больше – вот и накопилось на неучтённый самолёт. Пилотировать ты его сам научил, как и остальных механиков – из тех, кто пожелал. Остальное…
Он пожал плечами и постучал пальцами по папке с бумагами – дескать, захочешь потом подробности, так вот они!
– А на огрехи неизбежные охрана глаза закрывала, – пробормотал я, потирая подбородок, на котором вовсю лезет юношеский пух, и благо ещё, что не с прыщами впополам! – потому как свой, а значит – априори безгрешен!
– Не то штобы мне сильно жалко Сандро с Ксенией, – усмехнулся по-волчьи шериф, – но подкузьмил нам этот крот знатно! Случись чево, на нас и выйдут, и доказывай потом, что мы ни сном, ни духом!
– Выйдут, – сказал секретарь, наливая себе ещё одну чашку, – непременно выйдут! Не сейчас, так годочков через несколько выплывет эта история, и нам тогда конфузливо придётся!
Я отмолчался, отпивая кофе по чуть и мучительно пытаясь впихнуть этого чёртова крота в политическое уравнение. Впихивалось скверно, вместо выстраивания стратегии или хотя бы тактики, в голову полезли воспоминания о механике, с которым мы, между прочим, хоть в дёсны и не лобызаемся, но вполне себе приятельствуем! Вот и думай…
А я ведь всегда говорил и говорю – есть проблема, так подходите, вместе решать будем! Нет… а почему, собственно? Проблемы стыдная? Иль может быть, я в горячке отмахнулся – дескать, потом, не до тебя! А он и обиделся… Или что? Что ему не хватало? Неужели и в самом деле радикализм дрожжевым тестом выпер? Ой не верю…
Чтоб за короткие сроки, да у человека, приставленного к важному делу, от которого напрямую (!) зависит судьба целой страны, притом страны, выстраиваемой по социалистическим лекалам, и так резко мировоззрение поменялось? Очень странные дела…
– Значит, так… – медленно сказал я, ставя чашку на поднос, и Жуков разом подобрался. Я ему хоть и не начальник, но дело это напрямую касается моих интересов, и соответственно – решать всё равно через меня придётся, – Крота этого не трогать, а через пару неделек надо будет перевести его на какую-нибудь другую должность. Што-нибудь такое…
Я
– … да, точно! Штоб должностишка выглядела вкусно и многообещающе, но крот сидел там на жёстком поводке, сам того не подозревая!
– С Мишкой посоветуюсь сперва, его всё-таки вотчина. Не трогать, – повторяю ещё раз, – и плотно не обкладывать! Я не я буду, если господа-товарищи Гершуни и Савинков за ним со стороны не присматривают! Пусть их… мы пойдём другим путём.
– Со стороны России к нему можно подобраться? – я немигаючи уставился на Жукова, – Может, родственники и друзья-товарищи там остались? С той стороны он подвоха не ждёт. С подбрюшья зайти, а?
– Пожалуй, – чуть помедлив и взяв паузу на пару затяжек, согласился шериф, – Мнится мне, што всё ж таки он не вполне идейный, и террором не враз воспылал. Может, сидит кто на Российской каторге из родных, а ему помочь пообещали, может ещё што… смотреть надо.
– Надо проверить, – филином ухнул делопроизводитель, закивав, и стряхивая ненароком в чашку перхоть с давно немытой большой головы, – непременно!
– Да, Сергей Алексеевич, Савва Игнатьич… – я чуть склонил голову, признавая заслуги делопроизводителя, – верно сказал – выйдут на нас с этим кротом, будь он неладен! Непременно выйдут! Што вы думаете по этому поводу?
– На опережение будем работать, – чуть поведя плечами, ответил Жуков после короткой паузы и закусил трубку, делая затяжку, – Савинков с Гершуни несколько даже бравируют финансовой… хм, всеядностью и неразборчивостью, готовностью сотрудничать с кем угодно ради свержения самодержавия в Российской Империи.
– Так што, господа хорошие, – он суховато усмехнулся, – никто и не удивится, ежели окажется, што у них налажены контакты не только с финансовыми кругами некоторых стран, но и со спецслужбами оных.
– Не ново, – киваю согласно, зеркаля усмешечку, – Старая формула: противники существующего режима в твоей стране – есть злобные уголовники и террористы, а точно такие же противники существующего строя в странах недружественных – доблестные борцы за свободу.
Жуков фыркнул устало и открыл было рот, но я предупредительно приподнял руку, пока заарканенные мысли не вырвались и не убежали прочь дикими мустангами.
– Ситуация нам известна, и потому нужно перекинуть контакты от нас… да собственно, и не очень важно, к кому. Нас устроят как внутренние разборки Дома Романовых, так и интересы финансовых кругов Уолл-стрита. При необходимости – создать нужную доказательную базу… Ну да не мне вас учить, Сергей Алексеевич. Со своей стороны обещаю всемерную поддержку, насколько это вообще возможно. Люди, деньги, идеи…
Он молча прикрыл глаза, зная моё отношение к убийству Великокняжеской четы и о последствиях этого теракта. Не то чтобы я принципиальный противники террора вообще…