Госпитальер и Робеспьер
Шрифт:
Госпитальер встал на ковровой дорожке и собрался нацепить участливую мину, положенную при встречах с очередным визитером.
И визитер появился. Лицо было не столько сиятельное, сколько сияющее.
– Сомов, друг мой! – Филатов кинулся к госпитальеру, обнял его и приложил по спине каменной ладонью.
Госпитальер крякнул и зашипел от боли. Но он все равно был рад. Это же Филатов – друг дней его суровых.
Они вместе не один год прожили на «Лысой горе» – в школе при институте нетрадиционных проблем, куда собирались дети с паранормальными способностями. А совсем недавно им пришлось немало пережить на Ботсване. Сомов там был начальником госпиталя, а Филатов проводил расследование. Там они столкнулись с Динозавром, Черным шаманом, еле остались живы. Друзей связывало слишком многое. На Ботсване они не раз спасали друг другу жизнь. Если быть более точным, то это боец экстра-класса Филатов спасал жизнь тюфяку и недотепе, совершенно не созданному для экстремальных ситуаций Сомову.
Друзья устроились в креслах в кают-компании за бокалом вина-желе. Здесь было пусто. Обычно здесь толкались офицеры с эсминца и ремонтники. Последние были не прочь исследовать возможности пищесинтезаторов госпиталя, в основном их мощности, касаемой горячительных напитков. Госпитальеру пришлось заблокировать подачу особо крепких напитков, но нередко он не выдерживал, поддавался на уговоры долдонящих о тяжелой работе операторов монтажных киберсистем и выдавал лимитировано спиртное, а потом жалел об этом, когда подвыпившие работяги устраивали какой-нибудь шум.
Сомов проглотил кусочек прекрасного на вкус, напоминающего красное вино, желе.
– Ну что, воспоминаниям предадимся потом? – спросил Сомов.
– Сначала дело, – кивнул Филатов.
– И какое дело тебя привело сюда? Ты тоже будешь портить мне нервы и выведывать подробности налета?
– Нет. Я обладаю всей полнотой информации. Меня интересует нечто иное.
– Что может интересовать здесь – кого, кстати? Контрразведку, разведку?
– Ткни в последнее, не ошибешься… Меня интересуют «распадники».
– Тебе-то они зачем сдались? Решил врачебной практикой заняться?
– Да, хлеб у тебя отбивать… Нужны, Никита. Еще как нужны. Ну, делимся информацией?
Сомов объяснил в общих чертах, что знал.
– Утебя какое мнение? Что это? – спросил разведчик.
– Я затрудняюсь сказать. Есть кое-какие идеи. Они вроде бы находят свое подтверждение.
– Излагай.
– Я бы поставил такой диагноз, за который меня медики сожрут – разбалансировка тел.
– Чего? – Филатов отставил желе и удивленно посмотрел на друга.
– Тебе что, на «Лысой горе» не говорили, что каждый человек – это не просто физическое тело? Это несколько взаимодействующих тел, среди которых лишь одно физическое, а другие – тела из все более тонкой материи. Древние считали, что этих тел семь. Современная наука, имеющая не слишком большие возможности в определении такого загадочного нечто, как биоэнер-гоинформационная оболочка, так и не могла прийти к выводу, сколько же их. Но кое-каким измерениям они все-таки поддаются. Прибавь к этому мою сверхчувствительность. У пациентов произошло невиданное – спаянные между собой тела человека у них разбалансированны, будто пытались разделиться.
– Что-то подобное раньше было?
– Ничего подобного не наблюдалась. Жуткая болезнь, захватывающая как физическую, так и биоэнергетическую составляющую человека.
– Значит, разбалансировка тел и как следствие вырывающаяся наружу неподконтрольная биоэнергия?
– Так. Что ты мне можешь взамен предложить?
– Буду тебя бить наповал. Первое – эпидемия расползается по всей Галактике. Случаи пока единичные, но это не значит, что их не будет больше.
– Где еще были? – осведомился госпитальер.
– На Аризоне в отделении Дока Сэма томятся несколько «распадников». Их держат в помещениях нулевого защиткласса. И не знают, что с ними делать.
Сомов предполагал, что подобные случаи будут и в других местах Галактики Человека, в том числе и на Аризоне, но пока никаких сведений оттуда не поступало, хотя обзор эпидемиологической обстановки ежедневно обновляется в комиссии по медицинским проблемам ГКОБ, и туда поступают сведения и из Аризоны. Значит, аризон-цы имеют основания засекречивать все данные.
– Много их там? – поинтересовался Сомов.
– Не больше, чем у тебя… Кроме того, в клинике возник полтергейст. В результате один пациент сбежал.
– Из помещения нулевого защиткласса? – недоверчиво спросил госпитальер.
– Именно. И этот пациент – Черный шаман.
Кусок желе упал на колено Сомова и расплылся по нему. Госпитальер открыл рот и закрыл его, не в силах что-то сказать.
– И еще – есть основания полагать, что налет на госпиталь связан с «распадниками», – продолжил Филатов.
– В каком смысле?
– Некто на Аризоне похищает «распадников». Прямо из-под носа медиков или спецслужб.
– И?
– Возможно, штурмовики тоже прилетали за ними.
***
Карьера Пенелопы Вейн в последний год складывалась довольно успешно. Всю ответственность за прошлые неудачи ей удалось переложить на своего напарника и коллегу майора Форста – Динозавра. Она умудрилась вернуться с планеты паучников Потомак, где являлась заместителем Динозавра в бытность того руководителем подразделения национального агентства охраны промышленных секретов, в родное Федеральное бюро расследований, руководство которого любило развлекаться то пинанием, то повышениями Пенелопы.
Подготовкой операции по проникновению за внешний круг обороны Черномории на корабле-разведчике «Парящая лиса» занимались Пентагон и ЦРУ. И оба могущественных ведомства на радость ФБР дружно сели в лужу. Скандал поднялся страшный. Исчез разведчик, в котором были использованы новые супертехнологии. И судьба его неизвестна. Не приведи Господи, если он в руках московитян.
Была создана представительная комиссия, сопредседателем от Бюро в нее вошла Пенелопа.
История с «Парящей лисой» вышла более чем странная. Разведчик работал в условиях молчания. В принципе, засечь пак-нить – сверхсветовую передачу – очень трудно, но исключить такую вероятность полностью нельзя, поэтому экипажу было разрешено выходить на связь только в самом крайнем случае. На случай возникновения критической ситуации и угрозы попадания корабля в руки противника в сознание капитана и пилота был внедрен поведенческий блок – они обязаны были уничтожить «Парящую лису» вместе с собой.