Господи, научи нас молиться. Личная молитва по преданию святых отцов
Шрифт:
Тот же ключ, то есть «практика», открывает, помимо прочего, доступ и к другим сокровищам, таким как литургия, искусство и не в последнюю очередь богословие в изначальном значении этого слова как «разговора о Боге», однако не на основе научного изыскания, но как к плоду сокровенного постижения.
«Грудь Господня есть ведение Бога,
и припадающий к ней станет богословом» [5] .
Указание. Отцы всегда пользовались греческим переводом Ветхого Завета (Септуагинтой), который и мы берем за основу при нумерации псалмов.
5
Евагрий. Зерцало иноков и инокинь. I. К монахам, живущим в киновиях и общинах, 120 (Цит.
Глава I
И никто, пив старое вино… (Лк. 5: 39)
Хотя в наши намерения непосредственно и не входит написание исторического или экзегетического очерка на тему «Молитва», на последующих страницах нам неизменно придется обращаться к святым отцам Древней Церкви. Это постоянное возвращение к тому, что было от начала (1 Ин. 1:1), нуждается в оправдании в эпоху, когда критерием ценности часто становится новизна. Однако здесь сегодняшнему читателю конца двадцатого века будут предложены не последние сведения о молитве, но лишь то, что передали нам… бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова (Лк. 1: 2). Чем объяснить такую высокую оценку «Предания» и то исключительное место, которое мы отводим «началу»? Или, если этот вопрос задать автору более личностным образом, почему вместо того, чтобы прятаться за своими святыми отцами, не расскажет он о собственном опыте? Прежде всего, наверное, было бы полезно рассказать о том, в каком духе написана эта книга и как следует читать ее, а также разъяснить тот более широкий контекст, в котором рассматривается молитва и исходя из которого она только и может быть надлежащим образом понята.
То, что было от начала (1 Ин. 1: 1)
Постоянное возвращение к слову святых отцов коренится в смысле и сущности того, что самые древние свидетели апостольского времени, то есть само Священное Писание, называют «Преданием» (paradosis). Это понятие так же многозначно, как и отношение христиан к «традициям». Ценность Предания – в рамках Откровения – зависит, по сути своей, от его начала (arch'e) и от его соотношения с этим началом. Существуют «предания человеческие», не «восходящие» к Богу, хотя и они с определенным правом могут апеллировать к Нему, как в случае с разводом, санкционированным Законом Моисеевым. Но сначала (ap’arch'es) не было так (Мф. 19: 8), потому что Бог изначально соединил мужчину и женщину в нераздельное единство [6] . Христос отвергает такие человеческие предания, которые удаляют человека от исполнения подлинной воли Божией [7] , ибо Он пришел, чтобы творить волю пославшего Его Отца [8] , то есть ту «изначальную», подлинную волю, которую затемнил первородный грех со всеми его последствиями. В том и состоит отличие учеников Христовых, что они не следуют этим «преданиям старцев».
6
См. Быт. 2:24.
7
См. Мф. 15: 1-20.
8
Ср. Ин. 4: 34.
Однако иным выглядит отношение к Преданию, которое восходит к тому, «что было от начала», к заповеди, которую мы имели от начала (Ин. 2: 7), которую Христос заповедал Своим ученикам. Ее достоверно передали нам… бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова (Лк. 1:2), то есть апостолы, которые с начала Евангелия (Мк. 1:1), с крещения Иоаннова [9] и соединенного с ним явления Иисуса как Христа были с Ним (Ин. 15: 27).
9
См. Деян. 1: 21 и след.
Этих преданий, которым мы были научены, необходимо держаться (2 Фес. 2: 15, ср. 1 Кор. 11:2), если мы не хотим утратить общения с самим «началом». Нет никакого «другого Евангелия», кроме того, что было возвещено нам от начала, и даже если бы Ангел с неба (Гал. 1: 6 и след.) стал благовествовать что-то иное, это не было бы «Евангелием Христовым».
Сущность и смысл настоящего Предания состоит в том, чтобы иметь и сохранять общение со «свидетелями и служителями Слова» и через них с Тем, о Ком они несли свое свидетельство:
О том, что было от начала, Что мы слышали, что видели своими очами, что рассматривали, и что осязали руки наши, о Слове жизни… возвещаем вам, чтобы и вы имели общение с нами; а наше общение – с Отцем и Сыном Его, Иисусом Христом (1 Ин. 1: 1–3).
Это общение (koinonia) верующих между собой и с Богом есть то, что Писание называет Церковью и Телом Христовым. Оно обнимает всех «членов» этого Тела, живых и «усопших в Господе». И столь тесна связь членов этого Тела между собой и с самим Телом, что усопшие уже более не «отсохшие члены», ибо у Бога все живы (Лк. 20: 38).
Поэтому тот, кто хочет иметь «общение с Богом», не вправе оставить в стороне тех, кто до него удостоился такого общения! Веруя их «благовестию», тот, кто родился после них, вступает в это общение, в котором «свидетели и служители Слова» уже «с самого начала» – и навеки – остаются живыми. И потому истинная «Церковь Христова» есть лишь та Церковь, которая остается в живом и непрерывном общении с апостолами, на которых Господь основал Свою Церковь [10] .
10
См. Еф. 2: 20.
То, что было сказано относительно хранения доброго залога (2 Тим. 1:14) апостольского Предания, как оно было закреплено в апостольских писаниях, относится и к «изначальным, неписаным преданиям» [11] , которые, хотя непосредственно и не содержатся в апостольских свидетельствах, отнюдь не в меньшей степени ведут происхождение от апостолов. «Писаные» или «неписаные», те и другие «имеют одинаковую силу для благочестия» [12] .
11
Evagrios, Mai. cog. 33 г. 1. (PG 40,1240 D).
12
Василий Великий. О Святом Духе, гл. 27 (Цит. по изд.: Творения иже во святых отца нашего Василия Великаго, Архиепископа Кесарии Каппадокийския. М., 1846. Ч. III. С. 332).
Обе формы апостольского Предания обладают тем, что может быть названо «благодатью начала», ибо в них оформился «добрый залог», доверенный нам изначально. Позднее мы рассмотрим более подробно, в чем состоит это «неписаное Предание». Здесь же мы хотели бы прежде всего задаться вопросом о том, как сами отцы понимали свою верность «началам».
То же самое отношение, которое было у святителя Василия Великого к церковному Преданию своего времени, мы находим и у его ученика Евагрия Понтийского в отношении к духовному Преданию монашества. Вот что он писал монаху Евлогию, разъясняя отдельные вопросы духовной жизни:
«Не по делам праведности, которые мы бы сотворили (Тит. 3:5), достигли мы этого, но поскольку имеем пример здравого учения (2 Тим. 1: 14), слышанного нами от отцов, и были свидетелями некоторых их деяний.
Но все есть вышняя благодать, что даже грешникам, показуя козни соблазнителей, говорит: „что ты имеешь, чего бы не получил?"
И потому, принимая дар, мы должны благодарить дарителя, не приписывая себе славу чести и не скрывая дара. Поэтому благодать говорит: „А если получил, что хвалишься, как будто не получил? Вы уже обогатились, – говорит она, – вы, лишенные дел, вы, кто начали учить, уже пресытились“» [13] .
13
Evagrios,DeVitiis (PG79,1140В-С);цит. 1 Кор.4:
7-8.