Господин Чичиков
Шрифт:
Того швырнуло на пол.
У Артема подкосились ноги: зрелище для него было ужасным. У убитого был разворочен затылок, брызги крови заляпали серый костюм Клопа и белоснежный ковролин. Тело Шайбы все еще мелко подрагивало.
– Не дрейфь, дружище, – подмигнул ему Жека. – На самом деле это красиво. Эй, Клоп, давай-ка дружок, забирай эту падаль и быстро уноси отсюда, если, конечно, жить хочешь.
Клоп, малый сообразительный, споро, без лишних слов взвалил тяжеленное тело Шайбы на плечи и поволок из квартиры, а потом, забыв
– Ну как, страшно? – спросил Жека Артема.
– Да нет, ничего, – заплетающимся языком пробормотал тот, не в силах оторвать взгляд от лужи крови.
– Эх, люблю я тебя, брат! – Жека лихо хлопнул Артема по плечу. – Не бойся, в обиду не дам. Сейчас отсюда уедем. В одно интересное место. Хочешь?
– Ага.
– Умница Снежана, тихо сидела, – заметил Жека. – Ну и пусть себе сидит дальше. А мы едем-едем-едем!.. – пропел он и стал звонить по мобильному: – Дежурную машину, сейчас. Да, ко мне.
Вскоре во дворе у Жеки появилась давешняя «Ока». И те же молодые люди забрали все еще бесчувственную Светлану, ту самую, с которой не столь давно распрощался Чичиков.
Вслед за ними вышли Жека с Артемом и на Жекиной «Хонде» поехали туда же, куда увезли Светлану, в лечебно-методический центр.
Во дворе лечебно-методического центра было темно: высокий порог освещался лишь блеклым светом, просачивающимся изнутри через стеклянные двери. Жека все той же пружинящей походкой взбежал по ступенькам. Артем в некотором оцепенении поднялся следом. Темнота и тишина, и чуждость этого места неприятно его поразили. «Зачем я здесь?» – подумалось ему. Жека между тем достал из кармана внушительную связку ключей и, найдя нужный, отворил.
– Сейчас, Артем Макарович, посмотришь мое хозяйство. – Он распахнул перед Артемом двери. – Прошу.
Артем, как обреченный, прошел в холл, аскетически пустой, с кабинкой вахтера в углу. Из окна кабинки, подслеповато щурясь, глянул вахтер, увидел Жеку и вернулся к чтению газеты. Жека повел Артема правым коридором в лабораторный бокс, где он содержал своих спецпациентов. Клацнул замок на тяжелой металлической двери, и открылось пространство, залитое ярким светом газоразрядных ламп.
– Входи, – сказал Жека.
Он запер за Артемом дверь и крикнул:
– Эй, архаровцы!
Из ординаторской вывалились двое громил в белых халатах, один рыжий, второй – со шрамом через всю щеку, и вытянулись перед Жекой во фрунт, преданно глядя ему в глаза.
– Девку изолировали? – сухо спросил Жека.
– А как же, начальник! – отрапортовал рыжий.
– В жмуровню, – уточнил второй.
Жмуровней на существующем только в этих стенах жаргоне назывался изолятор для будущих жертв Жекиных опытов.
– Молодцы.
– Этого куда? – деловито осведомился рыжий, шагнул к Артему и положил ему на плечо руку, обезображенную тюремными наколками.
Жека вскользь глянул на съежившегося
– К Нострадамусу.
Громила со шрамом расплылся в ухмылке, он любил и понимал Жекины шуточки. Крепко взял Артема под локоть.
– Тебя как звать?
– А…
Жека молча развернулся, отпер дверь и вышел. Клацнул замок.
– Меня будешь звать Бесом. А его – Рыжим. А у тебя погоняло будет Прохвост.
– Почему Прохвост? – всякого Артем ожидал, но только не «прохвоста».
– А так, – пояснил Бес.
Может, он спутал слово «прохвост» с услышанным где-то по телевизору «хлюст», может, просто нравилось, как звучит, а может, этим он хотел выразить свое презрение к явному интеллигенту и слабаку. А может, и потому, что такому, с точки зрения Беса, дорога была прямо в жмуровню, а он, вишь ты куда, к самому гуру Федору. Может, его и бить нельзя?
Артема отвели в отдельную секцию, включавшую в себя две палаты: в одной спал сейчас гуру Федор, вторая предназначалась ему. Палата вполне пристойная, как в хорошей больнице – койка, тумбочка, стол у окна, даже радиоточка имелась, правда, без радиоприемника. Окно изнутри забрано толстой решеткой. Оставшись один, Артем печально вздохнул и опустился на койку.
– Айда в жмуровню, – предложил напарнику Бес. – Бугор свалил до утра. Девкой попользуемся.
– Так она ж дрова, – удивился Рыжий.
– Дрова не дрова, а то, что надо, даст.
Рыжий гыгыкнул и пошел вслед за Бесом в жмуровню, располагавшуюся в подвале.
Тело напарника Клоп решил везти в областную травматологию. Чтобы не пачкать салон новенькой «бээмвэшки», уместил кое-как Шайбу в багажник. Не сказать, чтобы произошедшее слишком уж поразило его воображение. Клоп – парень бывалый – видел в своей жизни всякое. Главное, что сам живой.
В приемном покое «травмы» сидели двое молодых врачей, один – дежурный, а второй из «скорой». Курили и играли в нарды. Клопа они узнали.
– Опять кто-то неосторожно с автоматом Калашникова баловался? – спросили они. – Или несчастный случай в тире?
– Пацаны, давайте, пошли. Помочь надо, – деловито произнес Клоп.
Тот, который из «скорой», затянулся неторопливо, поинтересовался:
– Что, безнадежен?
– Какое там безнадежен. Весь затылок разворочен. Это самое, трупак.
– Ну, это, милейший, не к нам, – невозмутимо ответил дежурный врач. – Это, – он указал сигаретой куда-то на стену, – в морг.
– Заезжаешь на территорию, сразу направо одноэтажный сарай с трубой, – сообщил врач «скорой».
– Без окон, без дверей полна горница людей, – добавил дежурный.
– Понятно. А вы как, в смысле… – Клоп задумался, о чем это он вдруг решил поговорить с врачами и понял, что говорить не о чем. – Так это, я сгружаю – и все?
– Еще можно милицию вызвать, все-таки труп, – сказал врач «скорой».