Господин Чичиков
Шрифт:
– А, понял, – сообразил Клоп и полез в карман за деньгами. – Сколько?
– Это не нам, это им, – пояснил дежурный.
– Ну ладно, тогда покедова.
Клоп нашел на территории больницы морг, приземистое здание, действительно без окон и с трубой печи для кремирования человеческих органов, остающихся после вскрытий и ампутаций. Там его встретил пожилой патологоанатом.
– Ну что у нас? – без тени интереса осведомился он.
– Шайбу завалили, – лаконично поведал Клоп.
– Да, бывает. Где?
– На хате у доцента.
– Я спрашиваю, где тело?
– Тело? Тело в багажнике.
– Пойдемте, посмотрим. Что там?
– Пуля в лоб. Затылок на куски. Изверг, а не доцент, – не
Патологоанатом только головой мотнул, он тоже в жизни видел всякое. Вряд ли его можно было удивить доцентами, расстреливающими «братков».
Когда крышка багажника была поднята и Клоп деликатно встал в отдалении, чтобы не мешать профессору, из багажника вдруг раздалось:
– Мать вашу нафинтикос, уроды долбаные, Клоп вонючий, чтоб тебя мама в детстве задавила!.. – И оттуда вывалился Шайба, живой и невредимый.
– Напились… – философски вздохнул патологоанатом и вернулся в морг, заперев за собой дверь.
– Не понял юмора, – только и смог вымолвить потрясенный Клоп и полез в машину за пузырем вискаря.
Если бы томившаяся в Жекиной квартире за мнимой красной чертой Снежана могла выйти в зал, то никаких луж крови не нашла бы и в помине: ковролин был девственно чист. Потому что ни из какого пистолета Жека не стрелял, просто навел палец, а дальнейшее было делом его гипнотизерского умения. Весь этот спектакль он устроил исключительно ради шутки.
Глава 7. ООО «Астероид «Железный странник»
Отужинав мидиями, варенными в пунше, Чичиков лег спать. Сквозь штору пробивался в комнату лунный свет, и думалось все больше неприятное. В который уже раз Чичиков помянул недобрым словом город Н., его обитателей и современные нравы. Глупо день прошел, никакое дело не было сделано, как следует. Души не куплены, вопрос с «порченым» не разъяснен. «Плохо поработал, Сергей Павлович», – укорил он себя. Но тут же нашелся чем оправдать неприятные оплошности: народец мутный, даром что человеческое обличье носит. Этих непонятно кого так сразу не возьмешь. Подход нужен. Хватит по старинке работать. Хватит бодрячком скакать. «Вот возьму завтра и вовсе уеду», – надумал вдруг Чичиков. – А что? Непривычно, но иначе как этих прохвостов возьмешь? Видимо, придется перетерпеть месячишко-другой. Пускай созреют. Одним словом, завтра надобно сделать последний подход, так сказать решительный штурм. Если ничего не выйдет, то ехать прочь».
С этими мыслями Чичиков и заснул.
Утро началось для него с известия, принесенного Бычком. Что с рисепшена звонит Паляницын, очень просит принять.
– Так и сказал «просит принять»? – спросонья поинтересовался Чичиков и зевнул.
Бычок пожал плечами.
– Ладно, пускай ждет.
Чичиков потянулся, сел на кровати, скинул рубашку пижамы, почесал грудь.
– А впрочем, зови прямо сейчас.
Полковник Паляницын с утра успел проделать большую работу. Подняв свое досье на бизнесменов города Н., обзвонил каждого по какому-либо пустяковому поводу и как бы между делом рассказал о Чичикове, об историях с мертвыми душами. Расчет Паляницына был прост: если у кого мертвые души найдутся, то к нему заявится Чичиков со своим предложением, от которого трудно отказаться. Так вот, надо, чтобы человек был готов и души за здорово живешь не продавал. Настроение после проделанной работы у Паляницы было хорошее: мало кому пришло бы в голову вмешаться в странные операции Чичикова, а он, Паляницын, вмешивается. Да только тут или пан, или пропал. Чуял Паляницын своим чекистским сердцем, что на этом деле можно или урвать небывалый куш, или, если уж облажаться, тоже небывало. Впрочем, не только в куше было дело, и полковник в глубине души понимал это. Да пусть Чичиков будет хоть трижды черт, а человек он симпатичный. Чувствуется
– Доброе утро, Сергей Павлович, – приветствовал он восседавшего на разобранной постели коммерсанта.
– Ну? – Чичиков напустил на себя хмурый вид.
– Вы уж извините, что пришлось разбудить. Да только, как я понимаю, дела ваши не ждут, медлить вы не любите. А между тем здесь у меня, – Паляницын приподнял кейс, – материал на очень многих серьезных людей. А где конкретный человек – там и конкретное дело образуется.
– Так. И во сколько оценишь матерьялец?
– Есть цена, Сергей Павлович, – веско и твердо произнес Паляницын. – Хочу, чтобы вы мне дольку в вашем бизнесе выделили.
Чичиков взвыл от хохота. Даже ножками задергал, застучал по боковине кровати.
– Эх-эх-хе. Ух, уважил, полковник, ух, рассмешил, – отирая слезы, наконец, выговорил он. – Да что же ты знаешь о моем бизнесе?
– То, что требуется знать партнеру, – ответил опять же веско Паляницын. – Что покупаете вы товар определенного сорта. Что продавцы подписывают купчую. Или, бывает, не подписывают, оттого, что цена их не устраивает… – полковник сделал паузу.
– И все?
– Нет, не все. Вы, говоря русским языком, представляете из себя существо сверхъестественное и вполне можете воздействовать в нужном для себя русле. Но отчего-то не воздействуете. Значит, и для вас есть правила, через которые вам переступать заказано. Вот он пес какой дремучий, Сергей Павлович. Вы не думайте, что раз мысли читать можно и волю навязывать, так мы ничего понять не можем и ничего для себя выторговать не умеем.
– Что выторговывать, полковник? Господи, что за мутанты в этом городишке?
– Вы слушайте дальше, – воодушевился тем, что его не гонят вон, Паляницын. – Как я уже говорил, раз вы существо сверхъестественное, то всех наших тонкостей не понимаете, а может быть, и чураетесь. Нервы у наших ребят, как канаты. Хоть режь их, хоть топором руби. Если они усекли, что их кидают, то все, никакие спецсредства не помогут. Я знаю. – Полковник снова сделал паузу.
– А ты, значит, знаешь, как их уболтать? И не ты ли успел просветить их насчет кидалова?
– Да хоть бы и я, – пошел ва-банк Паляницын. – Нечего хороших пацанов кидать. Это мой город, Сергей Павлович!
– Мы, оказывается, еще и патриоты. Да, гусь ты, Паляницын. Давай сюда свою папку.
– А уговор?
– Что, уговор? Может, она у тебя пустая.
– В каком смысле?
– Товара в ней не окажется.
– Чтоб у наших, да не оказалось? – внутренне возликовав, потому что дело, кажется, пошло на лад, правдоподобно удивился Паляницын. – Вы только укажите на клиента, а уж Паляницын его заломает. Мне как существу вполне обыкновенному в выборе средств воздействия стеснения нет. Схватим, как говорится, курицу за яйца!
– Пытать будешь?
– Все что угодно. Я бы их, собак, конечно, пытал. Да ведь мне с ними еще работать. Найду подход, не сомневайтесь.
Чичиков посмотрел внимательно на полковника и предложил:
– Если сегодня заломаешь Свистка, договоримся. А пока давай сюда папку.
– Может быть, после?
– Надо сейчас.
– Я в детские песочницы не играю, Сергей Павлович. Это несерьезный разговор. Или вы берете материал и по петушкам, или разговору не будет.
– Просветите насчет коммерческих условий, Вячеслав Тихонович.