Господин Изобретатель. Книги 1-6

Подшивалов Анатолий Анатольевич

Получив шелк на четыре рубахи и пять сотенных аванса на доп расходы, я вернулся к Генриху.

— Генрих, в общем, с нас краска — вот пять сотен аванса, можешь закупать реактивы и нанимать помощников. То, что продукт ядовит и работать надо в латексных перчатках под вытяжкой, ты и сам знаешь. А вот не будет ли ядовит шелк после обработки?

— Саша, после промывки и сушки я до утра спал на покрашенной ткани и, как видишь, жив.

Через неделю мы принесли Ивану краски на первые пять рулонов, затраты на краску оказались менее 100 рублей, включая труд помощника-химика. Предварительные испытания с пробным куском показали, что краска ложится равномерно, не выцветает, не выгорает на солнце и не линяет при десятикратной стирке. Еще через неделю первая партия

пошла в продажу. Через два дня я зашел в лавку. Снаружи висела огромная вывеска — "Привозной товар, ограниченное количество "Царьградский пурпурный шелк", как у византийского императора" (это я подсказал про императора и рассказал историю про пурпур в древности). Перед лавкой толпился народ, с крыльца вещал Иван: господа, расходитесь, через две недели будет еще привоз товара.

Увидев меня, Иван кинулся ко мне:

— Братец, давай еще краски, видишь, что творится!

— Да уж готово, по городу второй день слухи про волшебный шелк.

— Это точно, ко мне такие господа приезжали, что я ни разу и не видел, предварительно заказов на все, что есть.

— Ну вот, я же говорил тебе, а ты не верил, а Генрих, тот сразу поверил…

— Так он ученый немец, ему виднее.

— Вот у нас всегда так, чуть что — "ученый немец", а своих пинаем… А ведь пурпур у нас лучше британского получился — темнее и насыщенней цветом. Сдается мне, что они нам или второсортный товар поставляют или разводят краску вдвое. Вот, посмотри, — и я показал ему два лоскутка шелка: один более блеклый, другой насыщенно-пурпурный. Ну и какой бы выбрал византийский император? То-то же. Давай тарантас, поедем за краской.

Когда Иван забрал бадейки с краской, Генрих спросил меня, как идут дела у брата. У него заказов на весь шелк, что остался, у лавки народ чуть не дерется.

— Саша, я вот текст привилегии составил, так чтобы ни реакция Перкина, ни Зинина прямо не просматривались (мы же их комбинируем). У Зинина, кстати, самый экономичный путь синтеза, так что британцев в случае снижения ими цены мы можем давить ценой сами, а качество ты видел. [13]

Из причитающегося мне куска шелка я заказал рубаху, ее уже сшили, надо будет забрать (деньги взял из 500 рублей аванса — это реклама, а она — двигатель торговли). После всех манипуляций с синтезом на руках Генриха осталось больше сотни: он мне отчитался в тратах письменно до копейки. Я передал остаток ему на другие работы, которые могут в будущем понадобиться, чтобы он не брал денег из семейного бюджета. С Ивана я рассчитывал получить еще минимум 2000 рублей и он подтвердил, что как только продаст последний отрез шелка, тут же со мной рассчитается, причем сказал в присутствии свидетелей — Генриха и Лизы. Забрав рубаху, я вернулся домой, где меня ждал конверт с надписью "Его благородию Александру Павловичу Степанову".

13

На конец XIX века это действительно так, сейчас анилина производится много и его восстанавливают водородом — это и есть современная промышленная технология, но на XIX век катализаторов реакции не было (реакция каталитическая)

Я распечатал конверт и услышал в голове Сашин голос: "Это почерк деда".

Ну вот, на ловца и зверь, то есть дед, бежит…

Из письма следовало, что дед ждет меня послезавтра на обед и пришлет к 12 коляску, но чтобы я не сообщал матушке и Ивану, куда поехал. Интересно, выходит, Лизе и Генриху можно?

На следующий день я обговорил с Генрихом детали визита. Явно дед заинтересовался шелком, только ленивый в городе еще о нем не слышал. Предложить ему выкупить привилегию? За какую цену?

— Генрих, мы партнеры, поэтому я предлагаю разделить гонорар в равных долях 50 на 50 процентов. Начнем торговаться с 10 тысяч, закончим на 6, меньше я не уступлю. Так что тебе будет тысяча с Ивана и 3 тысячи от привилегии.

— Тебе решать, Саша, за предложение спасибо, но ведь застрельщик дела — ты, тебе и доля должна быть больше. И что ты собираешься, если не секрет, делать дальше.

— Не секрет. Да ты уже знаешь, я хочу сделать лекарства от инфекционных болезней, в основе которых — то же бензольное кольцо, что и в феноле и в анилине. А второе — хочу сделать вычислительную машину для сложных математических расчетов. Ты, кстати не знаешь, сколько стоит простое телеграфное реле? Сименс вроде уже свой завод имеет в России. Или не зависеть от Сименса и наладить свое производство — вот на это и хочу положить свой гонорар. Финансировать же работы, а денег понадобиться вдвое больше, буду через производство красителей и лекарств.

— Саша, ты, конечно, замахнулся на труднодостижимое. Но мне кажется, что у тебя получится. Вот и Лизхен говорит, что ты сильно изменился за месяц, не только окреп физически, у тебя блеск какой-то в глазах появился, прямо искры какие-то. И энергия через край бьет.

— Насчет искр — это точно, как приделался головой, так искры из глаз брызнули, вот до сих пор и бьют через край.

— Вот и смешинки всякие у тебя появились, а раньше был — бука букой. И вообще, какие-то необычные знания у тебя появились, вроде видишь обычные вещи, а по-другому, вот как с букетом получилось. И в химии разбираешься, а вроде в гимназии не блистал.

— Ну, это наверно, тоже от удара по голове, иногда, говорят, и полезно бывает, удружил брат Ванечка. Хорошо, вот съезжу к деду, тогда обсудим дальнейшие наши действия.

Наутро я нарядился в тужурку и брюки, отглаженные накануне Глашей, одел начищенные штиблеты. Посмотрел на себя в зеркало в новой рубахе — прямо горит "царьградский" шелк. На голову — фуражку. Глаша оглядела меня:

— Неужто к барышне, барин?

— Точно, угадала, если дело выгорит, с меня — коробочка монпансье. [14]

14

Леденцы в круглой жестяной коробочке — популярное лакомство мещаночек и курсисток

Взял сверток с остатком шелка и вышел на улицу. У дома ждала пролетка.

— Барин, ваше благородие, вы — Степанов Александр Палыч?

— Да, угадал, братец.

— Тогда садитесь, поедем.

И мы поехали к деду. Я ожидал увидеть какую-то избу со слюдяными окошками (шучу, конечно). Но увидел вполне приличный купцу первой гильдии, двухэтажный особняк с большими окнами, но без архитектурных излишеств. Внутри в доме все было солидно и говорило о достатке хозяина.

Войдя в хозяйский кабинет, я перекрестился на икону старинного письма и поклонился деду. Дед вышел из-за письменного стола с какими-то бумагами и счетами:

— Здравствуй, Саша. Давно тебя не видел, экий ты молодец стал, прямо жених.

— Здравствуй, дед, — я специально отказался от величания "Иван Петрович", сразу стремясь сблизиться. Если не удастся это, то не удастся и весь разговор. Нет, прокатило. — Мне уже сегодня ты второй говоришь, что я на жениха похож.

— Это, Саша, от рубахи твоей знатной. Слух по всему городу прошел. Я уточнил, говорят Ваньке брат краску особую привез, вот он и покрасил шелк, что у него залежался. Никто не брал — он его испортил неправильным хранением, а вот гляди — покрасил и народ влет расхватал. Говорят, даже дрались за последние куски. Вот захотелось узнать прямо от тебя.

— Вот, дед, тебе подарок, это такой же шелк как на мне, от одного куска. А краску эту мы с Генрихом, мужем Елизаветы сделали и назвали "Царьградский пурпур". Иван в гильдию задолжал, вот я ему и помог, не бесплатно, конечно, но он внакладе не остался. Еще десять штук шелка сейчас ему покрасят, а больше у него нет.

— Ну, спасибо за шелк, удружил, — дед развернул сверток. — Прямо играет… А почему Царьградский?

— Да любит у нас народ иностранное, а пурпур царьградские базилевсы императорским цветом почитали, на грамм краски несколько тысяч специальных ракушек уходило, поэтому очень дорогой была эта краска.