Господин моих ночей (Дилогия)
Шрифт:
И нас понесли из склепа. К свету. Солнцу. Свободе.
Солнечные зайчики, проворно нырнув в распахнутое окно, добрались наконец до постели. Пробежали по рукам, лицу, пощекотали ресницы, и я в ленивой полудреме открыла глаза, улыбаясь новому дню. После «почти смерти» каждое прожитое мгновение ощущалось особенно остро.
Жадно вдохнула свежий утренний воздух, потянулась и замерла, когда меня обняли сзади, крепко прижимая к обнаженному горячему телу.
Айтон!
Прошло пять дней с момента сражения в имении. Пять томительных дней, проведенных под надзором целителей и охраны, приставленной мужем и Хвичем. Возле меня теперь всегда дежурил маг — чаше всего, Виаст — и несколько свободных от дел фамильяров.
Выздоравливали мы медленно и тяжело. Антимагические браслеты и портал-ловушка оказались той еще гадостью. И если мне, алхору, они навредили в меньшей степени, то мамин огонь выпили почти до дна. Ей предстояло долгое лечение и пополнение резерва.
Мама осталась в своих покоях в Хуспуре, а я жила теперь в доме у моря.
Утром уходила в родовую башню, навещала маму и отца, который тоже был ранен, показывалась целителям, беседовала с архами и следователями, наведывалась к фамильярам. Даже пыталась вернуться к занятиям, но дед с прадедом только руками на меня замахали. Вылечись, мол, сначала. А вечером, прихватив с собой Тири, которая весь день проводила в питомнике, восстанавливая силы, всегда возвращалась в нашу с Айтоном усадьбу.
Мне казалось, так будет правильно. Лежать, чутко вслушиваясь в темноту ночи, и ждать мужа. Айт приходил, когда я уже спала, а уходил еще до рассвета, прежде, чем я открывала глаза. И все равно: пусть только несколько часов сна, но мы проводили их вместе.
Лагор бурлил, потрясенный свалившимися на него новостями. Совет сбросил с себя сонное оцепенение, забыл о мелких внутренних конфликтах и объединился в стремлении докопаться до истины. И Айт принимал самое активное участие в расследовании. Практически жил в крепости, вместе с дознавателями выискивая недостающие детали и переворачивая с ног на голову алхорское общество.
И вот сегодня, впервые за все время, я проснулась не одна, а рядом с мужем.
Сна как не бывало.
Развернулась в руках Айтона, вглядываясь в его уставшее лицо.
— Расследование закончено?
— Почти.
— Тогда…
Порывисто потянулась к мужу, поцеловала — раз, другой — и потребовала:
— Рассказывай!
Еще и руками обвила для надежности. Теперь точно не сбежит.
Айт иронично приподнял бровь и я, насупившись, добавила:
— Мне же интересно. Эвераши молчат, не хотят, видите ли, меня тревожить. Фамильяры, как всегда, отделываются туманными намеками. Я умру от любопытства. Ты-то должен меня понять.
Короткий смешок, и меня подгребли поближе, а потом, все-таки сжалившись, начали рассказывать.
Что-то я уже знала, о чем-то догадывалась, но многое выяснила только сейчас.
После того, как фамильяры нашли и уничтожили блокировавшие магию амулеты, алхоры и подоспевшие им на помощь маги быстро обезвредили чистых. Среди сдавшихся в плен варрийцев оказался и мой бывший жених, Сэлмон ли Парс, правая рука и первый помощник ли Норда. С его помощью были вычислены убежища, тайные лаборатории храмовников и разгромлены последние отряды чистых.
В одном из схронов нашли и Нэссу с Талимом.
— Живы? — облегченно встрепенулась я.
— Да. Ребенок почти не пострадал, а вот мать… Над ней достаточно долго издевались. Она в очень тяжелом состоянии и вряд ли сможет в ближайшее время заботиться о сыне. Я распорядился, чтобы мальчика доставили сюда. Надеюсь, ты не против?
— Конечно, нет. Спасибо!
Я благодарно потерлась щекой о плечо мужа, а он уже рассказывал дальше.
Настоящего имени высокопоставленного лагорского союзника не знал даже Сэлмон. Это оставалось личной тайной ли Норда. Так что, если бы Чидлис сам себя не выдал, трудно предсказать, как бы все обернулось. Слишком много убедительных и неопровержимых улик указывало на Тэйна-старшего.
Серкус был виновен в чем угодно — в шантаже, подкупе, обмане, подтасовке фактов, ложных оговорах, но не в предательстве. Сол искусно играл на его слабостях, жажде власти и использовал, умело подставив под удар.
— Но ведь маму забрал все-таки Тэйн? Проход в родовую башню закрывала личная печать главы рода.
— Забрал Тэйн, — кивнул Айт. — Но заставил его это сделать Чидлис. Воспользовался единственной слабостью Серкуса — дочерью. Она все это время находилась у Сола.
Верена…
Ее даже никто не похищал. Она добровольно ушла с тем, кого считала своим верным союзником, кто в Кайнасе помогал ей состряпать против меня обвинение. Ушла сразу, не раздумывая, не задавая лишних вопросов. А потом…
У Сола имелись на девушку свои планы. Он собирался после «героической» гибели Серкуса и Ройстана жениться на леди Тэйн и прибрать к рукам оставшийся без мужчин род. Но Верена слишком много знала, и, чтобы она не проболталась, артефактор воспользовался одной из своих разработок.
— Стер память? — переспросила я с ужасом. — Совсем?
— Нет, но белых пятен и выжженных участков достаточно. Все, что касается Сола Чидлиса, вычеркнуто полностью. О том, что у нее был жених, Верена, кстати, тоже не помнит. Считает, что в Кайнасе просто навещала брата. Видимо, Чидлис не желал даже такой конкуренции. Сейчас Верена находится под надзором целителей. К сожалению, велика опасность того, что затронута не только память — повреждены энергетические и магические потоки, происходят необратимые личностные изменения. Целители делают все возможное, но прогнозы неутешительны.