Господин моих ночей
Шрифт:
Высшему, видимо, надоело ждать ответа. Он резко подался вперед, схватил меня за подбородок и буквально заставил поднять голову. Тьма под капюшоном заклубилась, сгустилась, жадно уставившись в мои глаза.
— Забавная девочка… Яркая… Чистая… Вкусная…
Этого я перенести уже не могла. Вкусная… Да как он смеет? Я не пирожное и не мясная отбивная. Попыталась оттолкнуть затянутую в перчатку ладонь, но мою руку тут же перехватили и поднесли… будем считать — к лицу.
— Печать… — пробормотал высший, больно впиваясь пальцами в запястье. — Альтэ…
В то же мгновение за его спиной раздалось глухое рычание. Грозное такое… Угрожающе-предупреждающее. В этот раз не было ни тени, меняющей форму, ни ползущего к нам чудища — я вообще ничего не заметила, но «нежный голос» Хвича узнала сразу. Надо же, он, оказывается, и так умеет.
— Успокойся, — невесело усмехнулся маг. — Я и так понял, что опоздал.
Горгул снова рыкнул, уже громче, и высший внезапно напрягся, а потом медленно повернулся к дворцу. Там, у широких мраморных ступеней между живыми стенами из аккуратно подстриженных кустов стоял еще один высший и явно смотрел в нашу сторону. Я как-то сразу вдруг поняла — даже вот так, на расстоянии — это Айтон… И сердце, сжавшись, оборвалось — тяжело покатилось вниз, в мрачные подземелья Сахтара.
Некоторое время мужчины не шевелились — застыли каменными изваяниями друг напротив друга и молчали. Или… они все-таки разговаривали, но мы их просто не слышали? Как там Хвич это называл? Мыслеречь? Потом беседовавший со мной маг хмыкнул, спрятал руки в складках плаща и быстро направился к храму.
Я почти не заметила его отступления — все мое внимание сосредоточилось на Айтоне, который неторопливо двигался в мою сторону. Приблизился, замер на мгновение.
— Идите домой… госпожа Бэар, — услышала я ледяное, и высший, как ни в чем не бывало, зашагал дальше.
По мере того, как он отходил, народ начинал вздыхать, переминаться с ноги на ногу, шептаться, а, когда высшие скрылись в дверях храма, толпа заколыхалась, забурлила.
— Видели?.. Вы видели?..
— Имя спрашивал…
— Метку проверял…
— Бедняжка, такая молоденькая…
— Лютуют…
— Ловят кого-то, наверное… (23660)
— Не кого-то, а аристократов… «чистых»…
Судя по всему, зеваки ничего из нашего разговора не слышали и мало что поняли. Ну и хорошо.
«Идите домой»…
Пошла, конечно, — куда я денусь? Но не сразу. Сначала мы все-таки сбегали на рынок: глупо возвращаться ни с чем, когда до цели уже рукой подать. Но после всего случившегося разнообразие товаров, магазинов, рядов с овощами, мясом, молочными продуктами и прочей снедью не радовало, а деликатесы не вызывали желания покупать. Мы приобрели все необходимое и поспешили домой.
У лавки Сетнера роились соседи, что-то обсуждали, бурно жестикулируя, но я была занята своими мыслями и не стала задерживаться и узнавать, в чем дело. Потом расспрошу.
Крыльцо — входная дверь — лестница на второй этаж — моя комната. Сейчас немного отдохну, приду в себя и…
Неожиданно налетевший ветер распахнул окно, закружил по комнате и затих, уронив
«Сегодня».
Глава 7
Остаток дня прошел в каком-то лихорадочном предвкушении — страх, волнение, нетерпение переплелись в душе, рождая странное чувство. Я боялась новой встречи и в то же время ждала ее, мечтая, чтобы все, наконец, поскорее закончилось. Что значит «все», представляла очень смутно, и от этого тревога только крепла, разрасталась.
Мама отдыхала, а невестка так и не соизволила спуститься, передав через служанку, что ей нужно прийти в себя после утреннего потрясения. Я была этому только рада, Уна, кстати, тоже. Она даже отнесла наверх поднос с едой, чего обычно для Нэссы не делала, только бы та подольше посидела у себя в комнате и не мельтешила лишний раз перед глазами.
После обеда Уна ушла, чтобы забрать капли для меня у Толлы и у целителя — обещанное лекарство, а я легла, надеясь если не поспать, то хотя бы немного успокоиться. Не удалось. Проворочалась несколько часов, отгоняя от себя смутные картины и теряясь в самых невероятных догадках, и как только служанка вернулась, сразу же встала.
Приняла снадобье — да, высший уверял, что сам обо всем позаботится, но так мне спокойнее — и стала собираться…
У знакомого особняка этим вечером я оказалась раньше обычного. Приблизилась к ограде, предвкушая встречу с горгулом, но не успела коснуться створок, как они тут же распахнулись. Ни наглой морды Хвича, ни ставшего уже привычным: «Кто?» — лишь безмолвие, раскрытый зев ворот, темнота и где-то там, впереди, размытый свет фонарей.
Помедлила у входа в парк, так никого и не дождавшись, а затем направилась к крыльцу.
Тишина сопровождала меня, пока я шла по аллее, обняла, когда переступила порог дома, мягко подтолкнула между лопаток, захлопнула дверь, и я словно ослепла. В холле царила непроглядная, непроницаемая темнота, а ведь сегодня полнолуние, на небе ни облачка, и я могла поклясться, что на окнах первого этажа нет ни одной занавески.
Сделала несколько неуверенных шагов и замерла, споткнувшись о вкрадчивый шепот.
— Элис…
Кажется, сегодня хозяин решил встретить гостью в передней.
— Здравствуй… те… лорд…
— Не лорд… Айтон, — нетерпеливо напомнили мне и тут же приказали: — Повтори!
Если ему так хочется, что ж — мне не трудно. Хотя нет, трудно… и очень непривычно называть незнакомого мужчину просто по имени, но это самая малая из моих забот, так что справлюсь.
— Здравствуй, Айтон…
— Доброй ночи, лисичка! — откликнулась тьма за спиной, и на мои локти легли горячие ладони. Попыталась обернуться, но мне не дали. Наоборот — обхватили за плечи, притянули поближе, заставляя чуть откинуться назад и опереться на широкую грудь. — Ты без плаща…