Господня Истина Святых Апостолов

Звездов Олег-Александр Михайлович

— “Скажи мне: ты согласен или нет?” — “Знаешь, мне нужно подумать”. — “Ты смотри, какой мысли­тель нашелся. Сделаешь или нет?” — “Наверное, нет”. Последовал сильный удар, Осия упал с лежака: “Не бей, не бей, Варавва, я все сделаю. О, Господи. Ха-ха-ха, да это же мне приснилось. Ну, Варавва, во дает, и с того света может ударить. Вот сон, никогда такого не видел, а почему кувшин с вином стоит на столе л, глав­ное, вино отпито, страшновато мне. Лучше выпью я вина и снова усну”.

Он лег, но не успел закрыть глаза, перед ним снова явился Варавва: “Обещай мне, что убьешь Иуду”. — “Уйди, Варавва, ты мне снишься”. Снова последовал удар, Осия свалился с лежака. Он был весь мокрый от холодного пота, его трясло. “Ты смотри, как издевается надо мной, где ты, покажись”. На столе зашевелился кувшин с вином. “Ладно, ладно, я все сделаю”. Так он и не уснул целую ночь, посматривая на кувшин с ви­ном. Утром Осия пришел в себя. “Был он здесь или не был? Придется исполнить его просьбу. О, Господи, а синяк откуда у меня, наверное, я сошел с ума. Смотри, какой Варавва, я его так нежно распял, а он меня по роже, да, главное, во сне, бессовестный. Все, сегодня дома спать не буду, пусть попробует найти меня”. Осия поднял голову к Небесам. “Хам,

ты меня слышишь там? Если слышишь, то больше не трогай меня, зарежу я Иуду, будь спокоен. Чтоб тебя там привязали или на цепь посадили. Ну, Варавва, ну мошенник”. Осия по­лучил подзатыльник, оглянулся — нет никого. “Все, нужно бежать, иначе он меня убьет или съест”.

Иисус прибыл на возвышенность Фаворь и обра­тился к Отцу Небесному в молитвах. Через мгновение стал опускаться на землю шар. “Иисус, войди. Мы хотим узнать о Твоих впечатлениях в данный момент пребывания здесь”. — “Братья, что можно сказать: лично пока Я доволен. Но люди еще полностью не готовы поверить. Даже среди Моих Учеников есть сомневающиеся. Видят и не верят”. — “Ничего, Иисус, главное — положено начало, мы просим Тебя: будь чаще среди людей, пусть видят Тебя все живым”. — “Да, да, Я знаю все”. — “И готовься. Мы заберем Тебя, и подготовь Александра”. — “Я это уже сделал, он согласен”. — “Сейчас Ты можешь отправиться к своим Ученикам. Иисус, постарайся уделить больше внимания Давиду, он ведь нам нужен на Земле”. — “Хорошо, Я все сделаю да и все успею. Когда Меня будете забирать, пусть Иоанн снова войдет и посмот­рит на всю информацию, о которой он будет писать”.

— “Что ж, так и быть. Все, Иисус, до встречи”.

— “Очнитесь, уже солнце высоко, смотрите, Учи­тель вернулся”. — “Но Я ненадолго, Мне нужно по­сетить некоторых Моих знакомых, вы же идите в Вифанию, Иерихон и Вефавару, посетите Ефремь и рас­сказывайте людям о Моем воскрешении, пусть знают, ибо пришло то время, и каждый должен знать обо Мне, как о Господе Боге. Когда посетите селения, возвращайтесь в Иерусалим, Я вас там найду”. — “Иисус, возьми меня с собой”. — “Давид, пойми, нельзя Мне, но Я скоро поговорю с тобой. Не думай ни о чем плохом, иди с Учениками, а Я буду рядом с тобой и Матерью Марией”.

Иуда искал встречи с Иисусом, но не знал, где Его можно найти, а весь Иерусалим только и говорил о воскрешении Иисуса Христа. Слухи пугали его, он настораживался и в трусости своей уединился. Жил он один в одной из брошенных хижин. И вот однажды вечером почувствовал что-то неладное, что в своей хи­жине он находится не один. “Кто здесь, отзовись, хотя о чем я спрашиваю, Иисус, Ты?” — “Да, Иуда, Я, твой Учитель, которого ты предал”. — “Господи, Ты сто­ишь передо мной живой и невредимый”. — “Да, Иуда, ибо Я Господь, чему и учил тебя”. — “Прости меня, Иисус”. Иуда упал на колени. — “Прости, если смо­жешь”. — “Нет, Иуда, проси прощения у совести сво­ей, пусть она решит, что с тобою делать. Я пришел сюда не судить тебя, просто посмотреть в продажные твои глаза. Стал ли ты богатым после Моих страда­ний и мучений?” — “Нет, Учитель, я нищий”. — “Иуда, со Мной ты имел все. Что же тебе не доставало, от­веть Мне?” — “Прости, жадность погубила меня”. — “И куда же ты дел тридцать сребреников, что на них приобрел, кроме унижения? И все же, где деньги?” — “Я их вернул в синедрион”. — “А знаешь, что они с ними сделали?” — “Нет”. — “Их не приняли в каз­ну, ибо на серебряных монетах кровь Моя, Божья кровь, муки и страдания Мои. Но я доволен тем, что ты признался Мне в своей вине. Лучше бы ты, Иуда, не родился на белый свет”. — “Прости меня, Иисус”.

— “Я тебе уже ответил: в самом себе ищи прощения. Я с тобой не прощаюсь и говорю: до встречи в Про­сторах Небесных”. Иисус исчез. Иуда закричал не своим голосом: “Господи, поверь мне, поверь. Виновен я, виновен. Что мне делать сейчас с собой, как мне жить дальше?! Я больше так не могу”.

Осия подбежал к дому священника Даниила. “Фу, слава Богу, хотя бы он был дома”. Постучал, послышался пьяный вопль: “Чего стучишь, уходи, я уже ничего не бо­юсь, тем более Варавва мертв”. Осия вошел. “Даниил, ну и запахи у тебя тут стоят, у тебя что, родник из вина в доме?” — “Заткнись, гнида, я тебя не боюсь”. — “Вот посмотри сюда — нож Вараввы, а Варавва рядом со мной”. Даниил посмотрел по сторонам. “Осия, я не пойму, кто из нас пьян: ты или я? И что ты вообще хочешь от меня?” — “Ладно, Даниил, скажи, где можно мне найти Иуду Искариота”. — “А, ту гниль, он всегда дома сидит взаперти. Черт его попутал, вот он и боится выходить из своей хижины”. — “Даниил, а где же его хижина нахо­дится?” — “Здесь недалеко, рядом с храмом. А зачем он тебе нужен?” — “Хочу привет ему передать от Варав­вы”. — “Смотри, этой скотине еще что-то и передают, а обо мне все забыли. Осия, сядь, выпей со мной”. — “Я не откажусь, мне сейчас самый раз”. — “Что, женщину нашел?” — “Ага, ее. Только она без грудей”. — “Осия, таких не бывает”. — “Бывают, Даниил, бывают”. — “Ну хватит шутить, пей еще”. — “С меня достаточно, Даниил, мне пора, а то не успею”. — “Туда всегда можно успеть, если она пообещала, значит ждет”. — “Ждет, ждет, Даниил”. И Осия на радостях выскочил из дома Даниила. Стояла ночь. Осия подошел к хижине Иуды. “Как же поступить: отрезать ему голову, как там в крепо­сти мы резали, или распять его? Ну ладно, сначала войду, а там видно будет”. Он толкнул дверь. “Да она не за­перта, может, его дома нет”. Осия достал нож и вошел вовнутрь хижины. “Иуда, где ты, отзовись, негодяй, а то мне и так страшно”. Осия чего-то коснулся, при лунном свете увидел висящего Иуду. “Боже мой, Варавва не простит мне, опоздал я, бедняга сам себя порешил, не выдержал. Мне кажется, что кто на Бога поднимет руку или осквернит Его, то сразу у себя найдет слабое место и отойдет туда, откуда светит луна. Что ж, надо его снять и обрезать веревку”. Осию шатало вино, его чуть совсем не свалило на пол. В темноте он взял что-то, подставил под ноги, встал, но упал и, падая, не веревку обрезал, а распорол живот бедняге. “Что же это такое? На веревку не похоже, что-то скользкое. Все понятно, нужно уходить, а то поду­мают, что я его повесил и после хотел съесть”. И он, шатаясь, вышел из хижины. Придя домой, снова выпил вина и прилег. — “Все, Варавва, уже ты меня не уда­ришь, я все сделал” — громко проговорил Осия. — “Молодец, Осия”. — “Ой, где ты, выходи, где ты?” Но

никого не было, и он уснул. Так проспал два дня и две ночи. Когда очнулся, подумал: “Все, я пред Вараввой чист”.

Антипе становилось все хуже и хуже. Иродиада с Соломией начали волноваться. “Иродиада, я чувствую, что подходит мое время, и мне, наверное, скоро придет­ся встретиться с Господом Богом. Мне страшно, кош­мары одолевают меня. Что делать, не знаю, наверное, сказывается предыдущая болезнь и если она меня хо­чет настигнуть, то пусть произойдет сразу, без мучений”.

— “Нет, Я не позволю, Антипа, чтобы ты ушел из жизни сейчас. Ты должен еще пожить”. — “Ироди­ада, смотри, Иисус Христос. Как Ты оказался здесь?”

— “Антипа, это Моя тайна. Считай, что Я вошел к тебе вратами Небесными”. — “Ты пришел забрать нас?” — “Нет, Я всем говорю, что Я не судья и не прокуратор”. — “Но если Ты пришел не судить нас, то помоги мне”. — “Хорошо, Я помогу тебе, но ответь Мне сначала: совесть твоя чиста предо Мною?” — “Иисус, я не знаю, что Тебе сказать”. — “А ты поду­май хорошо и ответь Мне”. — “Да, Иисус, я виновен не только пред Тобою”. — “В данный момент ты веришь Мне, что Я есть Бог?” — “Да, и верю, и при­знаю, что Ты есть Истинно Сын Божий, и вся моя семья признает”. — “Что ж, тогда в таком случае Я прощаю тебя. И недуг твой покинет твое тело, но даль­нейшая жизнь твоя скоро изменится в худшую сторо­ну. Здесь Я уже ни в чем не смогу тебе помочь”. — “Иисус, скажи мне, а там у Отца Твоего что ждет меня?” — “Я пока не могу тебе ответить, когда попа­дешь туда, сам увидишь”. — “А жену мою и дочь?”

— “То же самое, Антипа. Пока, Антипа, живите с Моим именем и Верой Моей, а там видно будет”. — “Иисус, я хочу уехать отсюда подальше от этого города и где-то уединиться со своей семьей”. — “Да, ты уедешь и найдешь свое уединение, и умрете вы в бед­ности и неизвестности, хотя вас будут помнить на Зем­ле долгое время”. — “Скажи, а Пилата что ждет?”

— “Ну, об этом Я с ним сам поговорю. И он незаме­ченным не останется”. — “Я вот думаю: почему мы с ним не слушались Клавдию, она, наверное, среди нас была самой лучшей”. — “А почему была? Она есть и сейчас, и Я с уверенностью скажу: женщина, действи­тельно, достойна рая Божьего. Я тебе скажу так, Ан­типа, деньги делают временный рай не Земле. В день­гах душа гибнет, а с ней гниет и тело. Думаю, что ты убеждаешься в этом с каждым днем все больше и больше”. — “Иисус, Ты прав. Гуляние и всякого рода наслаждения пролетели мгновенно и остались в сторо­не, а страдания, наверное, ждут впереди, от которых ук­рыться нигде невозможно”. — “Чтобы страдания не ждали впереди, нужно было раньше думать, но вы не верили ни во что до тех пор, пока беда не пришла в гости, а ведь было первое предупреждение не только от Бога, но и от души, но о ней вы порой забываете. Да и что сейчас говорить?” — “Иисус, как бы ни было, я повторяю: мне страшно. С годами это, наверное, пони­мает каждый. И почему все так устроено, что лишь Богу известно”. — “Да, Богу известно, но и вас Он наградил головой, чтобы думать оной, и причем разумно думать. А знаешь, Антипа, сколько еще Земля родит “безголовых”, которые много страданий принесут лю­дям? Только за произнесенное Мое имя будут сжигать людей на кострах, расчленять их по частям, обвинять, что они поклоняются сатане. А ведь несколько тысяч лет назад на Земле жили прекрасные люди, которые достигли совершенства во всем. И Мне хочется, чтобы Моей Верой Земля снова обновилась. Пусть пройдут еще тысячелетия, но все должно измениться. Мне не хочется видеть голодных детей и страдания матерей, хочу слышать плач от того, что родится человек, а не от того, что его распяли или убили. Если же это не про­изойдет, то так или иначе Я снова буду на Земле, и в руках у Меня будет меч — меч справедливости. И у каждого Моего воина духовного будет такой же меч. И тогда я каждого спрошу, и каждый будет отвечать только за себя”. — “Ты, Иисус, говоришь умные слова, но почему сейчас нельзя применить этот меч справед­ливости, чтобы не повадно было другим поколениям жить так, как мы живем сейчас?” — “Не время еще, Антипа, но оно близко. Этим разговором с тобой Я с тебя почти снял все твои грехи. И с твоей семьи, и думаю, что ты веришь Мне”. — “Да-да, Иисус, как не верить можно Богу, который стоит рядом с человеком”.

— “Нет, пока царем”. — “Извини меня, Иисус, я хотя и царь, но все же человек”. — “Что ж, Антипа, пусть будет так. Мне пора, Я оставляю вас с вашими мыслями наедине, а совесть ваша в помощь будет вам. Разбе­ритесь сами в себе и своих поступках, которые вы оставили на Земле”. — “Иисус, может, Ты хочешь… Но где Ты, Иисус, где Ты? Иродиада, Соломия, Иисус не выходил?” — “Нет”. — “Вот тебе на, как при­шел… А вообще-то Он Бог. Почему же я раньше не верил Ему? Нужно вспомнить каждый день своей жизни и сделать вывод по отношению к прожитому”.

ВИФАНИЯ. Площадь. Много народа собралось, и все слушают проповедь Петра и Учеников Иисуса. Петр говорит: “Иисус воскрес, Он жив, Он среди нас”. Многие недоумевали: — “Где же Он, почему мы не ви­дим Его, как видели раньше?” — “Люди, поверьте, Он сию минуту может появиться здесь”. — “Так пусть по­явится. Или Он боится?” — “Не суждено Богу бояться своих детей”. — “Смотрите, вот Он, вот сюда смотрите. Иисус Христос, мы же видели Твое распятие”. — “Да, вы видели распятие, а другого вы не видели, ибо не каж­дому суждено увидеть, но сейчас настало время, и вы ви­дите и слышите живого Бога, и возрадуйтесь Ему, ибо Он среди вас, Он любит вас и жалеет, как родители своих детей. Я вернулся, как и обещал, и доказал вам свое совершенство, а в совершенстве дух Мой освобо­дился от цепей неверия, которые держали Меня и хотели навсегда оставить во тьме дьявольской. Но Истина ста­ла выше темени и осветила Землю Моим воскрешени­ем. Человека можно унизить и убить на Земле, но до Царствия Отца Моего никто не взойдет с окровавлен­ным мечом. Свежесть божественного дыхания Я принес на Землю, и пусть она окропляет вас своей благодатью”. — “Иисус, Иисус, забери нас с собой, сам видишь, как трудно нам здесь жить”. — “Вижу, дорогие Мои, и толь­ко через Меня вы найдете тропу ко Мне и Отцу Моему. Только тщательно ищите, и никто обделен не будет, тем более обижен. Все, кто верит в Меня — будут воспеты”. Иисус поднял руки к Небесам и растворился. “Смотри­те, исчез”. — “Вот вы видели и убедились, что Иисус жив”. — “Петр, но куда Он исчез?” — “Земля боль­шая, и Ему нужно поспеть везде”. — “Такого чуда мы не видели никогда и поэтому будем все исполнять, что заве­щал нам наш Бог Иисус Христос”.