Господство женщин
Шрифт:
Однажды Лиелаш пришла к месту нашей встречи совершенно неузнаваемая. Я даже испугалась, не случилось ли с ней что-либо?! Таким измученным было ее лицо, такими скорбными были глаза… Вопрос был готов сорваться с моего языка, но Лиелаш заговорила первой:
— Шахноза… Нам пора возвращаться домой. Я не уверена, что мои исследования принесут пользу Астре, возможно, я даже обязана уничтожить записи, сделанные с тебя…
— Но почему?! — искренне изумилась я.
— Дать женщинам Астры чувства — значит, ввергнуть цивилизацию в дикие времена! Стоит ли дурманить светлый разум темными инстинктами? — прокричала Лиелаш, и лицо ее исказилось.
Джамшид, оставленный мною без присмотра, сделал несколько неуверенных шагов, споткнулся и упал. Я бросилась к нему, однако Лиелаш опередила меня. Она подхватила малыша и стала покрывать поцелуями его лицо, глаза, руки.
Я застыла, наблюдая за ней.
Она же, совершенно не ощущая окружающего, ласкала ребенка.
Наконец она пришла в себя. Стараясь не глядеть мне в глаза, отдала Джамшида, отошла под сень густой чинары. Я хотела сказать ей, что это нормальное чувство — любовь к ребенку, но она исчезла.
Появилась она вечером, в комнате. Подошла к кроватке, долго смотрела на спящего Джамшида.
— Болеть он больше не будет, — повернувшись ко мне, сказала Лиелаш. — Я уничтожила очаг болезни. Не имела права вмешиваться в вашу жизнь, а вмешалась… Джамшид будет жить долго.
Я молчала, боясь поверить в чудо. А Лиелаш спросила с отчаянием на лице:
— Как вы можете жить, не зная, что будет с вашим ребенком завтра?! Ваша цивилизация убога, везде опасности, несчастья, болезни! А вы продолжаете рожать детей, которым уготовлена жизнь, полная бед и невзгод, и утверждаете, что любите их! Эта ваша любовь… она невыносимо тяжела и трудна… Зачем она?
— Без любви не бывает счастья, — тихо отозвалась я. — Без любви к мужу, ребенку… Без этого я не мыслю свою жизнь. И это и есть счастье. Счастье любить и быть любимой.
Лиелаш овладела собой:
— Я не знаю, что такое счастье. Такого понятия в нашей науке нет. Я еще не решила, что мне делать с результатами моих исследований.
— Обнародовать их, — не удержалась я.
— Шахноза, — укоризненно глянула она. — Я не решила, как поступить с этими результатами, но тебе, Шахноза, я благодарна… Прощай!
Вопреки своему обыкновению Лиелаш не исчезла. Она вышла из комнаты, пересекла двор, зашагала по дороге.
В окно я видела, что уходить ей не хочется, и от этого шаг ее медленен, а спина напряжена. Но ни я, ни она не имели возможности изменить что-нибудь в этой ситуации.
Ока медленно поднималась по дороге, а я смотрела ей вслед.
Надо жить… Нельзя не любить.